Думал ли Ю. В. в 1978 году, когда были написаны эти строки, что пройдет всего лишь три года, и он, умирающий, увидит, как любящие его люди заняты своим – детьми, работой, неизбежными мелочами жизни? Осуждал ли их? Нет. И здесь я продолжу цитату: «...он горюет вместе с ними, он понимает их: они должны подчиниться естественному ходу вещей».
А тогда, в шестьдесят втором, волновало другое: страстное желание понять, научиться, узнать то, чего никогда и ни за что нельзя допускать и как «добывать» жизнь.
Однажды, полушутливо, полусерьезно, он сказал, что подозревал меня в том, что я хочу выведать у него тайны мастерства. Я так и не поняла, действительно ли он верит в то, что эти тайны можно выведать, или просто посмеивался надо мной. Сейчас, читая его тетради, понимаю: выведать нельзя, но нужно стараться эти тайны постичь, общаясь с мыслями и творчеством мастеров.
Шестьдесят второй был унылым годом. Летом никуда не поехали отдыхать. Денег на отдых не было. Жили на мизерные гонорары от рассказав, которые брала газета «Физкультура и спорт», и на зарплату члена худсовета одного из творческих объединений «Мосфильма». Неизменно преданно поддерживали эстонцы. То одно напечатают, то другое. Не забывали. Они и после смерти Ю. В. первыми перевели и издали «Опрокинутый дом». А тогда газета «Спортдинехт» («Спортивная газета») в нескольких номерах публиковала рассказ «Победитель шведов». Для Ю. В. радость, конечно, была не в гонораре, вернее, не только в гонораре.
Говорят, что он стал родоначальником особого, своего, стиля и подхода к литературе о спорте. Наверное. Не мне судить. Но в 1989 году издательство «Физкультура и спорт» выпустило книгу Ю. В. «Бесконечные игры», в этой же серии вышли книги Конан-Дойля, Джека Лондона, Эрнеста Хемингуэя.
Походы на «Мосфильм», в ЦДЛ, в редакции были «внешней» жизнью, но была еще «другая жизнь» – в архивах, в библиотеках, дома за письменным столом. Он читал виконта де-Брока, Вольтера, французского историка Низара, вдумывался в историю Французской революции. Одновременно делал записи о революции русской. Не забывал и историю казачества.
Сейчас, когда к казачеству возвращается его прежнее особое положение в России, мне кажется, будет небезынтересным по записям Ю. В. напомнить кое-что из истории.
Размер казачьего пая был установлен в 1835 году – в 30 десятин. Однако, к 1915 фактически надел сократился в 2–3 раза.
11 казачьих войск: Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Уральское, Оренбургское, Сибирское, Семиреченское, Забайкальское, Амурское и Уссурийское. Во главе каждого войска стоял наказной атаман, подчинявшийся Главному Управлению казачьих войск военного министерства. Казаки числились на военной службе с 18 до 38 лет. Строевого коня и иное снаряжение справляли за свой счет.
Иногородние, крестьяне: из 15 миллионов десятин земли в Донской области казаки имели 12 миллионов, крестьяне – 3 миллиона. Однако, в населении области казаки составляли 43 процента.
Казачьи богатеи: полковник Орлов-Денисов имел на Дону 29 тысяч десятин, генерал Митрофанов, Кутейников, Кулыгачев (?) и полковник Чернозубов, графы Платовы, коннозаводчик Корольков.
КАЗАКИ НА ПОЛИЦЕЙСКОЙ СЛУЖБЕ.
В 1905 году во время революции царское правительство решило, кроме служивших казаков, привлечь для полицейской службы, «внутренней», казаков 2-й и 3-й очереди, в том числе вернувшихся с войны.
Это вызвало протест. На многих станичных сходах протестовали.
В 1909–1910 годах во время весенне-летних лагерных сборов в Хоперском, Усть-Медведицком, Первом Донском и Втором Донском округах казаки требовали увеличения паевых наделов малоимущих казачьих хозяйств, введения земского самоуправления и – отказа от использования казаков для несения полицейской службы.
Не иссякал у Ю. В. интерес к личности и судьбе знаменитого героя Гражданской войны на Дону Филиппа Кузьмича Миронова. Не было в тех краях человека более знаменитого (кроме Думенко), чем командующий казачьим корпусом Миронов. Его жизнь и судьба – сгусток трагедии Гражданской войны. Две судьбы – его и Думенко – слились в образе Мигулина в романе «Старик». Но это позже, «Старик» появился в журнале «Дружба народов» в марте 1978 года. А в 1962 году Ю. В. записывает:
Миронов родился в 1872 году в бедной казачьей семье.
Окончил церковно-приходскую школу и два класса Усть-Медведицкой гимназии. Поступил в Новочеркасское Юнкерское казачье училище. В 1898 году – окончил.
В 1902 году 30-летний Миронов имел чин хорунжего.
В 1904—05 во время русско-японской войны Миронов участвовал в боях в Маньчжурии в составе Гвардии Донского казачьего полка, награжден 4 орденами и повышен в чине – стал подъесаулом.
Первое революционное выступление – 18 июня 1906 года в Усть-Медведицкой на станичном сборе. Сбор был для проверки списков 2 и 3 очереди мобилизации на внутреннюю полицейскую службу.
Миронов выступил с речью – против мобилизации. Ему поручили приговор казачьего съезда отвезти в Петербург, в Государственную Думу.
На обратном пути из Петербурга Миронов был арестован и посажен в Новочеркасске на гауптвахту. Станичный сход арестовал окружного атамана как заложника и вынудил его обратиться к наказному атаману по телеграфу – освободить Миронова и двух его товарищей.
Возвращение Миронова – митинг, 2 тысячи казаков. Его проводили с пением революционных песен. На этом же митинге выступал друг Миронова – сотник Сдобнов.
Миронова лишили офицерского звания и отчислили из Войска «за действия, порочащие звание офицера».
В 1910 году Миронова назначили Начальником земельного стола областного управления. Он разработал проект перераспределения земель. Уравнение паев.
С началом войны 1914 года ему возвратили офицерский чин подъесаула. Миронов подобрал себе сотню охотников и в составе 30-го Донского полка выехал на фронт.
Уже в ноябре 1914 года отличился и награжден высшей наградой – Георгиевским оружием. Еще четыре ордена, чин есаула, а затем войскового старшины (подполковник) и был назначен помощником командира 32-го Донского казачьего полка по строевой части.
В декабре 1916 года Миронов ранен.
Федерализм, сепаратизм. «Устройство Донской «Финляндии».
Директор Каменской гимназии М. Богаевский.
В 1906 в Петербурге Миронов сошелся с Крюковым, – «трудовыми народными социалистами».
Гибель Валека[99] – он должен был смотреть, как рубят шашками товарищей. Сердце не выдержало (эпизод Гражданской войны на Дону).
И одновременно подготовка к «Московскому роману».
14 съезд. Декабрь 1925 года
«Новая оппозиция» – Зиновьев, Каменев, Крупская, Сокольников, Лашевич.
Каменев – о Сталине: «...не тот человек, который может сплотить вокруг себя большевиков».
О ДОНОСАХ
Гусев:[100] «Ленин нас когда-то учил, что каждый член партии должен быть агентом ЧК, то есть смотреть и доносить... У нас есть ЦКК, у нас есть ЧК, но я думаю, что каждый член партии должен доносить. Если мы от чего-либо страдаем, то это не от доносительства, а от недоносительства...»
С. Минин (заявляет от имени Ленинградских организаций)
«...Вместе с тем развившаяся в последнее время система писем, использования частных разговоров, личных сообщений, когда всем этим пользуются без всякой проверки, и все эти сообщения объявляются сразу вполне достойными веры, причем авторы подобных сообщений и писем берутся тут же под особое покровительство (Ланде, Тагунов), не может не привить в партии самые нездоровые и до сих пор немыслимые обычаи».
Горячие защитники Сталина: Ворошилов, Куйбышев, Ярославский, Молотов.
Выступления ленинградских рабочих – по бумажкам. Голос народа!
От рабочих Донбасса (Сталинский завод)
«...Мы обещаем оправдать имя, которое с честью носит наш завод, имя тов. Сталина, лучшего и верного ученика тов. Ленина».
29 декабря 1925 г.
Сталинские рудники. Сталинский округ (Макеевский).
От Глуховской мануфактуры... преподносят портрет Сталина, прекрасно сделанный из лоскутов материй, которые они вырабатывают.