В общем, не решилась Мила кардинально изменить свою жизнь, и осталась с Мишей. Правда, Миша клятвенно пообещал ей больше не изменять, и аж ни единым словом не укорять супругу за аморальное поведение. И правда — много лет прошло, много утекло воды, а упреков в свой адрес Мила так и не услышала. В Мишиной верности Мила не особенно уверена, но неприятные сюрпризы в виде срамной болезни ее больше не посещали. Собственно, это и есть все положительные перемены в их супружеской жизни: Миша лишь несколько месяцев удерживался от едких замечаний в сторону супруги: мол, кому ты нужна, да посмотри, на кого ты похожа. О Валере практически не вспоминают. Интересно то, что сразу после этого приключения Мила чувствовала жуткую вину перед супругом: ах, бедный, что ему довелось пережить! О своих чувствах, переполнявших ее в кабинете гинеколога, когда от стыда не знала, куда глаза девать, как-то вмиг позабыла. И лишь через несколько месяцев, когда мнимая вина перед мужем улеглась, сердце уже не ныло о былом, Мила со смехом призналась мне, что близка-то была с Валерой всего раз несколько, да и то не уверена, что это можно назвать полноценной изменой. Дело в том, что неказистые стишки удавались Валере гораздо лучше, чем… скажем, мужская доблесть. Нельзя сказать, что был он "бесхарактерным" — был, был у него "характер", но… мягкий, к делу почти не применимый… Однако на "отомстить" хватило — и то дело, и то хорошо.

Все это хорошо, в смысле, помогло и ладно, да наверняка ведь "клин клином" — способ не универсальный. Да и не может в этом деле быть универсальных способов, тут каждой обманутой женщине приходится действовать на свой страх и риск. Однако вот еще что хотелось бы отметить. Далеко не всегда жена узнает об измене сама, по характерным признакам: поздние возвращения домой или же банальный след от помады на пропитавшейся чужими духами мужниной рубашке. Частенько случаются и "благодетельницы" да "благожелательницы", блюдущие чужую честь из-за собственной занавески. И частенько семьи разрушаются именно из-за вмешательства совершенно чужого, постороннего человека, возомнившего себя Мессией, этакого борца за чистоту нации или хотя бы чужих семейных отношений.

Вера прожила в счастливом браке одиннадцать лет. Общими с мужем усилиями растили двоих деток, обживали новую квартиру, расплачивались за купленную в долг машину. Вера безумно любила мужа и чувствовала себя самой счастливой женщиной на планете. Ровно до тех пор, пока в один по истине ужасный день в квартире не раздался звонок:

— А ваш муж, между прочим, в данную минуту находится по адресу… в компании очаровательной девушки Жени.

Сначала Вера подумала, что это чей-то злой розыгрыш и спокойно вернулась к домашним делам. Но внутри так противненько заворочался червячок сомнений… Не выдержала Вера, поехала по указанному адресу. И, о ужас, на самом деле застала там собственного супруга. Поняв, что пойман на горячем, Коля побледнел и судорожно засобирался домой. Однако Вера в сердцах сказала:

— Я вижу, ты тут неплохо устроился. Вот и оставайся, а я и без тебя проживу!

Коля не хотел развода, умолял о прощении, клялся в любви к Вере и к детям, уверял, что Женя — это так, просто дурость с его стороны, мимолетное желание, обыкновенное легкомысленное увлечение. Однако Вера была тверда и развод таки состоялся.

Коле совесть не позволила делить квартиру. Оставил бывшей супруге всё, кроме разве что машины. Справедливости ради стоит заметить, что и долги за машину взял на себя. Однако жить-то где-то нужно, вот и довелось ему предстать на Женином пороге с чемоданами. Не лежала Колина душа к новой семье, совсем не лежала, но нужно было как-то устраивать жизнь, ведь Вера категорически не соглашалась на примирение.

Прошло совсем немного времени, и в новой семье появился ребенок. Вопреки желанию пришлось Николаю официально оформить отношения и признать себя отцом новорожденного. Но и о прежней семье Коля не забывал: частенько проведывал, принимал самое живое участие в воспитании детей, помогал Вере и материально, и по хозяйству. И как-то так совершенно незаметно оказались Коля с Верой любовниками. Да только теперь уже Коля не может бросить Женю с маленьким ребенком, а Вера проклинает ту неизвестную "благожелательницу", из-за которой и оказалась теперь в весьма двусмысленном положении. И себя проклинает. За то, что повелась на поводу собственного гнева. За то, что не простила мужа. За то, что не прислушалась к голосу сердца, пойдя на поводу у гордости. В общем, называется, наказала. Вот только кого?

СЛУШАЙ, ЭТО СЕРЬЕЗНО. ДЕЛАТЬ ЧТО-НИБУДЬ ПОЗДНО?..

А если это любовь? Не легкомысленное увлечение длинноногой блондинкой, а та самая любовь, ради которой люди готовы горы свернуть? Не разовая измена, а конкретная привязанность мужа к совершенно посторонней барышне.

Увы, случается. И даже не иногда, а довольно часто. И вот это уже беда страшная, беда настоящая. Куда как более страшная, нежели обычный легкомысленный адюльтерчик на стороне. Что делать? Как себя повести в этой ситуации? И откуда она взялась, эта любовь?!!

Помнится, мне было лет шестнадцать, когда я услышала одну историю. Услышала не в пересказе, а от самой брошенной жены. Рассказывала она это не мне, но в моем присутствии, и даже иногда обращалась непосредственно ко мне: вот, мол, девочка, слушай и учись на моих ошибках, чтобы в последствии плакать не довелось.

Рита вышла замуж в далекой молодости, вышла вполне удачно: за многообещающего выпускника мореходного училища. Викентий не обманул ее ожиданий, став со временем старшим помощником капитана плавзавода. Заграницу ходили редко, в основном болтались в наших или нейтральных водах, ловили сайру да краба, там же, на пароходе, улов обрабатывали. Рейсы получались долгие, по девять-десять месяцев, зато зарплату Викентий привозил из таких рейсов ну очень впечатляющую. Правда, на берегу дольше двух-трех месяцев обычно не сиживал, отправляясь в очередное плавание. Да Рита и сама его выпроваживала:

— Я уже от тебя устала. Твое дело — деньги зарабатывать, а детей я сама подниму. Я — сильная женщина, я без тебя со всем управлюсь. И с детьми, и с ремонтом, и со всеми житейскими проблемами. Ты-то у нас только в мореходстве своем разбираешься, куда тебе до моего житейского опыта?

И Викентий был вполне доволен такой постановкой вопроса. Потому что имел, как любой нормальный мореход, одну жену на берегу, одну — в рейсе. Достаточно было судну встать на внешний рейд перед отправкой в очередной "долгоиграющий" рейс, как тут же обитатели плавзавода переходили на "морские семьи". "Морская жена" могла быть одна на многие годы, а могли быть и разовые, на каждый рейс новая. Вот и у Викентия появилась такая "жена". Вернее, таких жен у него и раньше хватало, а на сей раз попалась молоденькая, неопытная девчонка, буфетчица. И это бы ничего, ведь Рита прекрасно знала о морских обычаях — не первый год ведь замужем. Да тут случился прокол: наивная "морская жена" забеременела. Ну что ж, и это случается в жизни сплошь и рядом, не она первая, не она последняя. Да только девочка была совсем молоденькая и такая слабенькая… В смысле, к самостоятельной жизни неприученная, ничего не умеющая. И плакала девочка до конца рейса день и ночь, прижимаясь к крепкой старпомовской груди:

— Викеша, как же я буду без тебя? Как же я одна рожу нашего ребеночка? Как же я его одна выхожу, на ноги поставлю? Я ведь ничего не умею, я так всего боюсь! Я не управлюсь без тебя, Викеша! У меня ничего не получится. Я такая слабая, я без тебя ничего не смогу, ты для меня — надежда и опора. Я без тебя сломаюсь, я без тебя недели не проживу сама, не говоря уж о ребенке.

Девочка вполне умело капала на мозги опытному, казалось бы, морскому волку. И все чаще вспоминались Викентию слова береговой жены:

— Я от тебя устала. Я сильная женщина, без тебя управлюсь с любыми проблемами: хоть с детьми, хоть с ремонтами. Твое дело — деньги зарабатывать.

И, вернувшись из рейса, заявил Викентий Рите: