— Да так, тебе нельзя. Это только тем, у кого третья группа крови, у нас с Подушкой, — авторитетно сказала я. — У тебя какая?

— Вторая, — сказала Ира.

— А у тебя, Одеял?

— Первая.

— Ну вот, а у нас с Подушкой третья, нам можно, — сказала я. — Вот переливание будут делать, нам с Подушкой можно.

— У меня четвертая, — тихо сказал мне Подушка.

— Ну и нам нельзя, — усмехнулась я тихонько. — Полный набор разный кровей, однако!

Мы дальше глушили аскорбинки, и тут услышали, что кто-то идет. Времени паковать его под матрас не было, так что я спихнула его в тумбочку и села сверху. Зашла Настя, которой эстонцы еще в первый раз очень приглянулись.

— Вы! Вы! Да как вы вообще! Что вы себе позволяете? — начала она с порога. — Мы думали, что вы тихонько себе страдаете в закрытой комнате, а вы тут с эстонцами целый… целый… целый…

— Целых полдня! — подсказала Ира.

Та продолжила монолог имени себя, Ира раздевалась, я занималась своими делами. В общем, вся комната ее нагло игнорировала.

— Вы хотя бы понимаете, что вы… вы… — заикалась она — Да это же вообще!

И далее в том же духе.

— Завидно, что с собой не взяли? — напрямую спросила Ира. — Блондинчик понравился?

Подушка стукнулся головой об тумбочку, я опустила руку и погладила бедного эстонца по голове.

— Не надо же так бурно реагировать…

— Нет, — завила Настя.

— Значит, брюнетик, — предположила Ира.

Одеяло кашлянул из-под матраса, Ира спешно изобразила, что это она кашляет.

— Нет! — воскликнула Настя.

— Значит, серенький, — сказала Лариса.

— Это моя реплика! — вознегодовала я. — А твоя: "Нет, этот уже занят!"

Подушка повторно протаранил головой тумбочку и подергал меня за руку, которая свесилась к нему. Я спешно уронила туда расческу и наклонилась к дырке, будто бы ее ища.

— Что? — спросила я.

— Это Лариса сказал?

— Да. А что?

— Он мне сказал, что ему понравилась такая высокая с серо-зелеными глазами, которая плавала рядом, и…

Кто он? Серенький?

— Короче, не могу же я так долго искать расческу! — сказала я.

— Короче, я думал, ты.

— Ты забыл, я плавать не умею!

— Э-э, — задумался Подушка.

Я вылезла на свет божий с расческой, Настя все еще распиналась. Наверное, она долго репетировала этот монолог, и, наверное, заранее, еще перед отъездом. Я пять раз изобразила, что роняю расческу, болтая с Подушкой.

— Короче, тебя надо в следующий раз с собой брать, чтобы ты не выступала, — перебила ее Ира.

— Нет! Я не…

— Все, это был официальный отказ, больше не выступай по этому поводу!

Настя открыла и закрыла рот. Воздушный шарик. Я приоткрыла дверцу, показывая Подушке пришелицу. Он высунулся, я поскорее запихнула его обратно и закрыла дверцу.

— Я все расскажу вожатым! — бушевала Настя.

— Что? — удивилась Ира.

— Чем вы тут занимаетесь, что они к вам ночью бегают.

— Раз бегают, значит, в курсе и одобрили, — резонно заметила Ира.

— Я им расскажу, что вы в медпункт ходите вместе с эстонцами! — вскрикнула Настя.

Я чуть под тумбочку не провалилась к Подушке.

— Это преследуется по закону? — хохотнула я.

— Заботимся о своем здоровье, — сказала Ира. — Никто не виноват, что краснодачники с нами ходят.

— Вот вы знаете, что они с красной дачи! — напирала Настя.

— А ты не знала? — удивилась я.

— Да я… я…

— В первую очередь узнала! — сказала Ира. — Тогда мы скажем, как ты с украинцами на дискотеке.

— А это запрещено? — возмутилась Настя.

— Так же, как и совместный поход с эстонцами в медпункт, — ответила ей я. Хорошо, она не знает, что мы и в туалет вместе с ними ходим! А то бы развонялась…

Подушка смеялся, я опять уронила расческу, теперь по-настоящему.

— Вот я неуклюжая, — сетовала я, наклоняясь в поисках расчески.

— Ну и идиотка она, — сказал Подушка. — У меня слов на русском не хватает.

— Скажи по-эстонски.

Он что-то эмоционально мне сказал.

— Типа девушка не слишком тяжелого поведения? — предположила я.

— Ага, — кивнул парень.

Я продолжала искать расческу.

— Ромашка, я не могу найти расческу. Ты ее там не чувствуешь?

Подушка подал мне расческу.

— С кем это ты там разговариваешь? — дернулась Настя.

— С тумбочкой! — сообщила я ей. — Я вообще ненормальная.

Настя распсиховалась и начала подпрыгивать. У меня стало сползать одеяло, я подхватилась его подобрать, оступилась и чуть было не провалилась в тумбочку, но Подушка поймал мою ногу и не дал мне свалиться.

— О-о! Спасибо! — поблагодарила я и обратилась к Насте. — Слушай, не прыгай, пожалуйста, у меня уже одеяло свалилось.

Ира хихикнула.

— Одеяла у тебя нету! — сказала она.

— Ага, и Подушка потерялась. Сидит тут, ловит меня, чтобы я не упала, — кивнула я. — Я уже говорила, что я ненормальная.

— А вообще, что ты на тумбочке стоишь! — завелась по новой Настя.

— Да я и без тумбочки тебя выше! — заверила ее я.

— Мала еще! — самодовольно заявила Настя.

Я спустилась и посмотрела на нее сверху вниз.

— Расти! Как дорастешь, будешь права качать, — сказала я ей.

Подушке приспичило посмотреть, я шлепнула по дверце, закрывая тумбочку, и уселась на неё.

— И вообще, что это ты тут чужие тумбочки закрываешь?! — возопила Настя.

— А это моя тумбочка, что хочу, то и делаю.

— Она не вся твоя.

— Вся, остальные от нее отказались. Она вся моя со всем ее содержимым, хотя нет, не совсем, но все же!

Ирка хихикала, Подушка внаглую ржал, я с милым личиком смотрела на Настю.

— Чревовещание. Не знала? Я и еще громче могу! — сказала я, Подушка захохотал в голос. — Еще баритоном могу.

— Нет, Настя у вас дура, — сказал Подушка.

Настя уже было набрала воздух, но я ее опередила.

— Это не я, все претензии к нему! — я чуть было не махнула на тумбочку.

Настя распсиховалась и ушла, хлопнув дверью. Подушка на радостях стал вылезать, Одеяло вылез полностью, Настя залетела обратно. Я быстро запихнула Подушку снова в тумбочку, только руки торчали, я засунула их следом, а вот Одеялу повезло меньше.

— Так вы, значит, украинок у себя прячете! — как заправский мент заключила Настя.

— Слушай, может, проверишь? — предложил Одеяло, стряхивая прилипшую простыню.

Тут вылез Подушка. Настя была уже в предобморочном состоянии.

— Сами довели до такого, если что, сами будете относить, — сказала Ира эстонцам.

Настя выскочила из комнаты, а мы продолжили с Подушкой есть аскорбинки.

— Вкусно, жалко, мало! — вздохнул Подушка.

— Так пошли еще попросим! — сказала я.

Подушка согласился, и мы отправились в медпункт (прежде я долго искала свой левый кроссовок, как оказалось, не зря, хотя был соблазн прогуляться босиком). Медсестра, увидев нас и узнав, зачем мы пришли, долго смеялась и выдала нам еще три вида витаминок, сказав, что аскорбинки скушаете завтра, а то будет передоз. Мы счастливые тронулись в обратный путь (я ему не доверила нести сей ценный груз и запихнула его к себе в карманы). Войдя в комнату, мы узрели бо-ольшой тарарам и стоящую посреди комнаты Иру. Я стала глазами искать свое постельное белье, на котором должно быть написано Коля Г***.

— А Одеяло где? — спросила я.

— Под матрасом его нет, хотя я точно не знаю, где мой матрас, так что не могу сказать, там ли он. А вообще, судя по звукам, засекли, — сказала Ира.

— Ты моя? Нет? — обратилась я к какой-то подушке.

— А вот как ты найдешь свое одеяло? — задумалась Ира.

— А что его искать, он в соседней комнате, — пожала я плечами, подцепляя наволочку.

— Я не помню, кто у меня был написан, — вздохнула Ира.

— Это у меня было написано, — сказала я. — Какой-то Коля Гулькин!

— Хм, — выдал Подушка.

— Что? Знаком? — спросила я.

— Нет, — твердо ответил парень.

— Где твой друг? — услышали мы.

— Я откуда знаю? Вы меня уже задолбали! — ответил им Одеяло.