— Смотрите-смотрите, порошок! — я триумфально вылезла из закрытой кабинки с машинкой.

— Вот его и ешь! — сказала мне Ира.

Я кинула порошок Подушке, как самому голодному.

— Что это? — он лихо его поймал, и рука тут же ухнула вниз. Не ожидал, что там 2 килограмма. — Мм?

Он открыл дверцу кабинки Одеяла, показывая ему порошок. Одеяло взвизгнул на бис.

— Она все это время была не закрыта? — завопил он.

Мы решили отнести трофейный порошок наверх, ибо он был нужен всем. Тут послышались шаги.

— Ну вот, опять свет не выключили. Я что, за ними должен бегать свет выключать? — послышалось из-за двери. Мы запаниковали и бросились врассыпную.

В итоге мы рассыпались: я с Подушкой — в кабинку с биде, Ирка с Одеялом — в соседнюю. Я кое-как залезла на унитаз, Подушка на биде. Ой, ноги же надо подобрать! Ромашка, а кому-то голову. Я дернула его за штанину. Он возмутился, что с него снимают штаны, и присел. Хвала богам, хоть так дошло, что нужно присесть. Мы немного пошатались в неудобных положениях, от души поржав друг над другом, и заняли более достойные положения. Подушка уселся на биде, обняв колени, я на унитазе, подняв ноги и положив их на бортик. Тут в нас полетел ершик для унитаза, красненький с белой щетиной. Подушка еле успел пригнуться, я же заметила его на излете и успела только порадоваться, что он летит не в меня.

Послушался характерный плеск, Дима мыл руки. Подушка схватил наш желтенький ершик и швырнул обратно.

— Мыы, — попытался заорать Одеяло, но послышался характерный шлепок, и он заткнулся.

Дима обернулся, смерил все кабинки взглядом и снова стал плескаться в раковине. Я взяла подставку от ершика с водичкой и замахнулась в Иру.

Подушка замахал руками, беззвучно вопя:

— Ты с ума сошла?

Я так же беззвучно воззрилась на него, продолжа держать подставку на весу.

Подушка снова «прокричал» что-то неразборчивое, может, и не по-русски, взмахивая руками. Я сцапала его руки и притянула вниз.

— Не маши руками, — одними губами сказала я.

Он явно не понял, что я имела в виду, и изобразил полное непонимание и заинтересованность в разгадывании тайны моих слов. Я на него плюнула, прицелилась и кинула подставку. В кого-то попала определенно. Дима оглянулся и, выходя, выключил свет. В последний момент я увидела красную летящую подставку. Послушался звук упавшей подставки, которая пару раз подскочила и затихла. Прибыли!

— Нужно будет сказать уборщице, где она забыла ершик, — пробормотал Дима и вышел.

Я опустила ногу и поняла, что пол очень сколький.

— Ы-ы! — воскликнула я, усаживаясь обратно на унитаз.

Подушка тоже попытался встать и тоже плюхнулся обратно на биде. Ирка слезла, поехала и упала.

— Приехали! — проинформировала она о благополучном приземлении раковину.

И тут мы придумали новую каверзу.

— Ольга, ты как главная скалолазка — шуруй! — сказала Ира, указывая на кабинки.

Я напрочь отказалась, так как везде было скользко, в итоге лазить и закрывать кабинки изнутри пришлось Подушке. Мы открыли краны, выливая воду на пол, и подговорили мелких кричать "Потоп!". Подговаривать ходила я и Ира, надевшая на ноги полиэтиленовые пакеты, видимо, чтобы лучше падалось. Потом Ирка с Одеялом заперлись в своей кабинке, мы с Подушкой залезли в кабинку к стиральной машине, ибо наша с ним не запиралась. Удобно расположившись на машине и положив порошочек под голову, мы стали ожидать. Дима залетел в туалет.

— Где…

Он побежал к крану, стал его закрывать, злясь на все и всех. Кран одарил его утробным рычанием. Дима отскочил, налетел на дверцу Иркиной с Одеялом кабинки и снова рванулся к крану его закрывать. Закрыл кран, и стал ломиться в кабинки. Дерг-дерг. Закрыто. Дерг-дерг, дерг-дерг, дерг-дерг. Тыдишь! Не закрывающаяся дверца хорошенько приложила его по лбу. Дерг-дерг.

— Ой, это же стиралка! — хлопнул себе по лбу Дима.

Мы с Подушкой ржали в обнимочку, порошок уже давно упал, припечатав к полу все провода стиральной машины. В этой кабинке мы обнаружили зелененький ершик. И зачем он около стиральной машины? Мы повернулись друг к другу раскрыв рты и расхохотались, стараясь не шуметь совсем. Схватив ершик на манер скипетра, Подушка обнаружил, что тот поднялся вместе с подставкой и облил ему руку водой. Удивленно посмотрев на этот феномен, он радостно запустил комплектом в соседнюю кабинку.

— Ай!

— Ой!

Попадание 200 %! Я отвесила Подушке такой хороший подзатыльник, что он слетел со стиральной машины и выехал на мокром полу из кабинки, доехав до раковины, где поспешно принялся мыть руки. Я подскочила на машине, показывая ему кулак. Порошок, который я перестала подпирать головой, благополучно упал. Упс…

Хорошо, Ира отвлекала Диму шуршанием, и он усиленно ломился к ней с Одеялом в кабинку, иначе Подушка бы не успел снова перелезть через незакрывающуюся кабинку ко мне. Парень уселся на машинку, погрозил мне ершиком, зажатым в руке, и выразительно поглядел. Я лишь оскалилась, а потом ошалело перевела взгляд на этот желтенький ершик. Где он успел его добыть? Эстонец тоже посмотрел на ёршик с не меньшим интересом и, не раздумывая, запустил куда-то в сторону. Я собралась отвесить ему еще один подзатыльник за стратегически неверное решение, но он успел перехватить мою руку. Я возмущенно воззрилась на его руку и все равно отвесила ему подзатыльник. Ни он, ни я этого явно не ожидали. Я-то думала, он будет держать, а он — что мне хватит устного замечания. Наивный!

Дима с усилием дергал за дверцы кабинки. Не дай боже, оторвет, нам же и достанется. Я поняла, что пора делать ноги, и стала озираться, выбирая наилучший путь к отступлению. Верхом или низом? Как будет незаметнее. Подушка долго следил за моими телодвижениями, пока, наконец, не понял, что я ищу наилучший выход. Он решительно завертел головой, а потому еще и встал на стиральную машинку, заглядывая за дверцу. Вот осел! В смысле жираф. Я стукнула его по ноге, он посмотрел на меня. Я бодро постучала себе по голове и изобразила длинную шею.

— Я не жираф! — громко возмутился эстонец, тут же сообразил, что орать, не нужно и присел поскорее на корточки. Видимо, Дима долго пялился на то место, откуда донесся голос, ибо дергать за дверцу он бросил, и в туалете стало очень тихо. Теперь мы услышали, почему он так рьяно ломился в кабинку. Из нее доносился икающий смех помирающей Ирки.

— Ну, хватит! Хватит! — простонала она. — Димка, отвали.

Дима снова задергал дверцу, я решила, что пришло время бежать. Показав Подушке, что полезу низом, я поскорее присела, подобрала футболку и отправилась. Он долго примерялся к верхнему способу перемещения, но, увидев, что я благополучно ему помахала с той стороны, тоже вылез… вперед ногами. Мы поспешили к выходу из туалета, Подушка зачем-то хлопнул дверью. О дальнейших событиях мы могли судить только по звуку. Ира с Одеялом запустили в кабинку со стиральной машиной ершик, и Дима бросился к ней с воплем

— Вы зачем в стиралку залезли?

Ира расхохоталась совсем неприлично:

— Ольга, убегай, у него ключи есть!

Пока Дима возился с дверцей, Ира с Одеялом благополучно выбрались, открыв дверцу, и вышли к нам. Смеху нашему не было предела, особенно когда я обнаружила, что у Подушки все шорты сзади мокрые. Не зря же он выбрал экстремальный способ передвижения ногами вперед. У меня немного мокрыми были только штанины.

— Ага, вышли уже!

— Вот я дура, кабинку не закрыла, — вздохнула Ирка. — Хотя нет, я умная, как бы я иначе вышла?

Послышались шлепающее шаги. Драпаем! Ой, я двери перепутала! Теперь мы вместо мужского туалета забежали в мужской душ.

— И где тут прятаться? В раковине? — возмутился Подушка.

Делать нечего, я быстро выбрала себе самый дальний душ, Подушка рядом, Одеяло в соседнем и Ирке достался самый открытый для Димы. Она подергала шторку, ничего не изменилось. Заметив, что мы все хорошо попрятались, она быстро шмыгнула в душ к Одеялу. Тот конечно возмутился, но это ничего не изменило. Дима забежал в душ, бросился к пустой кабинке, подергал за шторы и убедился, что там пусто.