Хотелось зарыдать, устроить истерику, но слез не было. Я убила! Словно во сне, я дошла до «Сальвадора». Капитан уложил меня в моей каюте и укутал в одно из пестрых одеял. А дальше я провалилась в спасительное небытие сна.

Занятые предстоящим вылетом, никто не заметил, как щуплый помощник Охотника, воспользовавшись затишьем, тенью выскользнул из двенадцатого причала.

Император был в отличнейшем настроении. Даже черепашья скорость, с которой эскадра была вынуждена передвигаться по чужой галактике, подстраиваясь под корабли сопровождения, больше не волновала. Все планеты, на которых приземлялся ардарский флот, были мало обитаемыми и не представляли практически никакой ценности ни с культурной, ни с политической точки зрения. Все они служили наглядным примером, к чему могут привести бесконечные войны. Первая из планет, на которую спустились корабли, оказалась выжженным куском камня с непригодной для жизни атмосферой. Даген верил проводившему экскурсию землянину, что когда-то глубокие кратеры были озерами, а непроходимые скалы — прекрасными водопадами с буйно цветущей по берегам зеленью. Однако глядя на серые от пепла и местами дымящиеся булыжники, сложно было представить былое великолепие. На следующих двух планетах посмотреть оказалось совсем не на что. Одна из-за действия климатического оружия превратилась в бескрайнюю снежную пустыню. Вторая, хоть и могла похвастаться несомненно прекрасным заброшенным городом, оказалась недоступна из-за идущего несколько дней кислотного дождя. Сейчас же Даген с радостью подставлял лицо сразу двум сияющим солнцам Зазбазабы, предвкушая грядущую прогулку. Посадочная площадка была открытой, и ее со всех сторон окружали бесконечные холмистые зеленые долины. Свежий ветер приятно холодил кожу. После долгого перелета окружающий мир казался идеальным. Счастье правителя длилось ровно до тех пор, пока по трапу сопровождающего корабля не спустилась стройная светловолосая девушка, прячущаяся в сверкающем плаще от сильного ветра.

— А она что здесь делает? — еле слышно простонал император, вымученно улыбаясь идущей к нему ардарке.

— Леди Ларина сама попросилась вас сопровождать, Ваше Величество, — седеющий советник, как всегда, подкрался незаметно.

«Прогулка безнадежно испорчена» — обреченно подумал Даген.

— Еклеон, ты не хуже меня знаешь — женщине не место в столь далеком путешествии.

— Вы посещаете одни из самых диких и неразвитых планет, — советник упрямо склонил голову. — Общество знатной леди — именно то, что нужно, чтобы сохранить рассудок в данных условиях.

«Общество именно этой леди поможет только потерять его!» — вслух правитель, разумеется, этого не сказал.

— Доброе утро, Ваше Величество, — манеры Ларины, как всегда, были безупречны. — Этот перелет был так долог, я почти забыла, как выглядит солнце!

— Радуйтесь, леди, на Зазбазабе их целых два, — максимально вежливо ответил император, размышляя о возможном пути побега.

— Зазбазаба — одна из немногих планет, не подвергнутая терраформированию, — вещал надутый от осознания собственной важности шелиад. — Местная природа богата самыми разнообразными видами. Кстати, сейчас мы пролетаем над Гмарскими болотами. Если прилетите осенью, сможете увидеть, как опдасы — это небольшие водные растения — выбрасывают в воздух свои семена. Они взлетают на огромную высоту и очень медленно оседают обратно, а в темноте светятся. Невероятно красивое зрелище!

Шелиад вдохновленно смотрел в окно, словно опдасы именно сейчас, в честь прибывшего императора устроили приветственный салют. Леди Ларина рассматривала собственные украшения, всем своим видом давая понять, как ей скучно. И чего ей на корабле не сиделось? Нееруш и Даген с трудом сдерживали зевки, стараясь не обидеть экскурсовода. Сложно было поверить, что огромное негостеприимное болото, через которое они летели уже несколько часов, таило в себе все те чудеса, про которые успел рассказать шелиад. Наконец, флаер стал снижаться.

— Долина Сеувага — место обитания самых знаменитых животных этой галактики. Даже на самых отдаленных планетах знают о крадах. Но живут эти грациозные создания только на Зазбазабе.

Зрелище, представшее перед путешественниками, удивило даже ко всему готового императора. Нееруш не сдержал смешок, Ларина презрительно и разочарованно поджала губы. Раккар, Рониарр и Еклеон, вышедшие из соседнего флаера, выглядели не лучше.

В долине паслись самые странные и несуразные животные, каких только можно было представить. Две сильных ноги с коленями назад, мощный хвост для равновесия, грузное тело с короткими и тонкими передними лапами. На широкой шее — вытянутая голова с косыми глазами и длинным хоботом. Покрывала это природное недоразумение размером в полтора человеческих роста короткая, синяя в белую полоску шерсть. Даген усмехнулся — у шелиадов, чья нижняя половина туловища была скорее от осьминога, нежели от человека, оказались весьма странные представления о грациозности. Передвигались несчастные создания так же необычно, как выглядели — прыгали, отталкиваясь сразу двумя ногами.

Экскурсовод по-своему истолковал улыбки гостей:

— Созерцание этих великолепных животных успокаивает, помогает привести мысли и чувства в порядок. Крады совершенно безобидны и привычны к рукам. Вы можете пройти погладить их или покормить — они травоядные и не причинят вреда.

Советники переглянулись, но предпочли остаться на месте.

— Только после вас, Ваше Величество, — ухмыльнулся Нееруш в ответ на взгляд императора.

Даген со вздохом двинулся к ближайшему краду. Вид полосатого косоглазого чудища, вопреки рассказу, доверия не внушал.

— Смотрите под ноги, в это время года в долине много воды, — предупредил шелиад как раз в тот момент, когда сапог императора с чавканьем провалился в лужу. Правитель продолжил свой путь, с грустью прислушиваясь к хлюпанью. «Лучше болото и крады, чем леди Ларина», — решил для себя он.

Недоразумение природы и вправду оказалось очень дружелюбным. Полосатый монстр с готовностью подставлял широкие бока для ласки и попытался хоботом погладить Дагена в ответ. Остальные, глядя на эту идиллию, с опасением приблизились к крадам. Животные, привыкшие к толпам туристов, тут же окружили императорскую свиту. Даже леди Ларина сморщила свой тонкий носик, прикоснулась к жесткой шерсти и сразу отдернула руку. Ее крад, не дождавшись продолжения, развернулся мордой к девушке, вытянул хобот в ее сторону и возмущенно затрубил. Император и советники, как по команде, зажали руками уши. Казалось, будто кто-то, воспользовавшись усилителем, одновременно пилит смычком скрипку и крутит трещотку. Леди несколько секунд ловила ртом воздух и хлопала широко раскрытыми глазами, а затем завизжала. Стоило отдать девушке должное — краду в громкости она не уступила. Несчастное животное, не ожидавшее такого отпора, вывело еще более режущую слух трель, пока Ларина набирала воздух для второго захода. Так бы и продолжалось, если бы стоявший рядом крад не полил из хобота нарушителей спокойствия. Грязная вода из лужи стекала с длинных волос благородной леди, придавая ей особенно грустный и жалкий вид.

Нееруш с опаской отвел руки от ушей, советники выглянули из-за широкой спины меланхолично жующего траву крада. Даген, внутренне ликуя, все же сжалился над девушкой.

— Еклеон, Раккар, проводите леди Ларину обратно на ее корабль, — ни от кого не укрылось, как император выделил слово «ее».

Советники послушно увели чуть трясущуюся от шока леди. Рониарр на всякий случай второй раз обернул длинную косу вокруг шеи и, перепрыгивая через многочисленные лужи, приблизился к правителю.

— Ваше Величество, возможно, вам стоило быть с ней немного мягче, — с легким поклоном обратился ардар. — Леди Ларина очень преданно вас любит, раз решилась на столь дальнее путешествие.

— Рониарр, ты один из немногих, кто знает про дар моей семьи, — спокойно ответил Даген. — К сожалению, единственное, что способна полюбить леди Ларина — драгоценности и мой трон. Я никогда не копаюсь в мыслях своих подданных, а от алчных желаний леди мне приходится еще и закрываться. Мои уважаемые советники абсолютно ничего не добьются, навязывая ее общество. В Совете, кроме тебя, только Урд знает про мои способности, поэтому я не могу объяснить, чем мне не угодила леди Ларина. Но, прошу, хотя бы ты пойми меня и избавь от общества этой ужасной женщины, — почти умоляюще закончил император.