Что касается стремления некоторых историков найти какие–то элементы демократизма в сулланской «аграрной политике» и сопоставить ее с традициями популяров, то это возможно лишь при весьма поверхностном подходе. На самом же деле следует говорить о глубоком, принципиальном различии и целей, и общего направления аграрного законодательства. Если в традиции популяров — начиная с реформ Гракхов — основной целью было действительно «восстановление» крестьянства и, кстати, в первую очередь, для нужд армии, то теперь первоочередной задачей Суллы (а в дальнейшем и Цезаря!) было устройство демобилизуемой солдатской массы, которую следовало в данный момент как можно скорее распустить и обезопасить.

Несколько перефразируя слова одного историка, можно сказать, что Гракхи своими аграрными законами хотели создать крестьян, дабы иметь солдат; Сулла же, не желая иметь слишком много неудобных и требовательных солдат, пытался создать крестьян.

Завершение политической карьеры Суллы было совершенно неожиданным. Этот человек, который еще своим современникам часто казался непонятным, загадочным, совершил под конец своей жизни поступок, задавший нелегкую задачу всем последующим историкам и до сих пор интерпретируемый ими самым различным образом. В 79 г. Сулла добровольно сложил полномочия диктатора, отрекся от власти.

Отречение было проведено чрезвычайно эффектно. В своей речи перед народом вчерашний самодержец заявил, что слагает с себя все полномочия, удаляется в частную жизнь и готов дать каждому, кто у него потребует, полный отчет в своих действиях. Никто не осмелился задать ему ни одного вопроса. Тогда Сулла, распустив своих ликторов и телохранителей, сошел с трибуны и, пройдя через расступившуюся перед ним в молчании толпу, пешком, в сопровождении лишь нескольких друзей направился домой.

Он прожил немногим более года после своего отречения. Этот последний год он провел в своем куманском поместье, где занимался писанием мемуаров, охотой, рыбной ловлей, а также — по примеру своей молодости — пирами в обществе актеров и мимов.

В 78 г. Сулла умер от какой–то странной болезни, о которой древние авторы сообщают самые фантастические сведения. Похоронные торжества были небывалыми по своим масштабам и пышности. Тело покойного диктатора везли по всей Италии и доставили в Рим. Он покоился на золотом ложе, в царском облачении. За ложем следовала масса трубачей, всадников и прочая толпа пешком. Ветераны, служившие под начальством Суллы, стекались отовсюду; в полном вооружении они пристраивались к похоронной процессии.

Особенно торжественный и пышный характер приобрела процессия, когда она подошла к городским воротам Рима. Было пронесено более 2000 золотых венков — дары от городов и служивших под командою Суллы легионов. Из страха, как говорили сами римляне, перед собравшимся войском тело сопровождали все жрецы и жрицы по отдельным коллегиям, весь сенат, все магистраты с отличительными знаками их власти. Огромное количество трубачей играло похоронные песни и марши. Громкие причитания произносили поочередно сенаторы и всадники, затем войско, а затем и остальной народ, причем некоторые искренне скорбя о Сулле. Траурный костер был разложен на Марсовом поле, где до этого хоронили лишь царей. В заключение нашего описания предоставим слово Плутарху. «День с утра выдался пасмурный, — говорит он, — ждали дождя, и погребальная процессия двинулась только в девятом часу. Но сильный ветер неожиданно раздул костер, вспыхнуло жаркое пламя, которое и охватило труп целиком. Когда костер уже угасал и огня почти не осталось, хлынул ливень, не прекращавшийся до самой ночи, так что счастье, можно сказать, не покинуло Суллу даже на похоронах». Таков был конец первого римского императора — Луция Корнелия Суллы, названного Счастливым.

Восстание рабов под руководством Спартака, или, как называли его современники, «рабская война» (bellum servile), — одно из самых грандиозных движений угнетенных в древности. Пример этого движения оказался настолько ярок и впечатляющ, что отзвуки его дошли вплоть до нашего времени: не говоря уже о том, что Спартак выступает в роли героя ряда литературных произведений (пьес и романов), имя вождя великого восстания присвоила себе в начале текущего столетия организация немецких революционеров–марксистов, порвавшая с социал–демократией (1916 г.) и положившая, как известно, начало Коммунистической партии Германии.

Нам приходилось уже в общих чертах говорить о положении рабов в Риме. Сейчас следует, видимо, подчеркнуть лишь то обстоятельство, что, чем значительнее становилось число рабов и чем глубже проникал рабский труд в различные отрасли римского хозяйства, тем в большей степени рабы превращались в значимую социальную (и политическую) силу. Обостряются противоречия между рабами и их владельцами. Римские историки все чаще упоминают о таких формах борьбы и протеста рабов, как бегство, убийство господ и уничтожение их имущества, как использование рабов в ходе борьбы политических группировок или отдельных политических деятелей. Само собой разумеется, что высшей формой этой борьбы следует считать восстания рабов, их вооруженные выступления.

Сначала это были отдельные и разрозненные вспышки, как, например, заговор рабов во время второй Пунической войны, о котором кратко, без всяких подробностей упоминает Тит Ливий. Более детально тот же Ливий сообщает про заговор рабов в римской колонии Сетии (Лациум). Заговор окончился неудачей в результате того, что нашлось два предателя. Он был раскрыт, подавлен, до 500 его участников казнены (198 г.). Еще более крупное движение рабов возникло в 196 г. в Этрурии, где дело дошло до открытого восстания. Для его подавления римлянам пришлось направить в Этрурию целый легион регулярных войск. И наконец, в 185 г. восстали рабы–пастухи в Апулии. Движение подавлял претор Постумий, который приговорил к смерти 7 тыс. человек, но казнить всех не смог по той лишь причине, что «многие бежали». Все эти, несомненно, разраставшиеся движения носили все же еще местный, «локальный» характер, пока не вспыхнул грандиозный пожар первой «рабской войны», охватившей территорию всей Сицилии.

Восстание началось, видимо, в 138 г. (или в 136 г.) и продолжалось вплоть до 132 г. Сицилия (наряду с Африкой) давно считалась житницей Италии. Она поставляла главным образом зерновой хлеб, на который население италийских городов, и в первую очередь Рима, предъявляло большой спрос. Кроме того, Сицилия уже в самой древности считалась классической страной рабовладения. Основной источник наших сведений по сицилийским восстаниям — Диодор — говорил, что в Сицилии было такое количество рабов, которое даже знавшим об этом казалось невероятным и преувеличенным.

Движение в Сицилии началось с заговора, возникшего в имении крупного рабовладельца Дамофила, известного крайне жестоким обращением со своими рабами. Вначале число восставших было невелико — около 400 чел., но затем, когда рабы внезапно ворвались в город Энну и овладели им, восстание начало быстро разрастаться. Во главе восставших оказался талантливый организатор — раб–сириец Евн, который был под именем Антиоха провозглашен царем. Вскоре возник второй крупный очаг восстания в районе Агригента. Здесь выдвинулся другой вождь — бывший киликийский пастух и пират Клеон. Он добровольно признал главенство Евна, и по мере роста движения оба очага объединились. Число участников восстания дошло до 200 тыс. Впервые в истории возникло царство, созданное рабами, которое, — поскольку в нем численно преобладали рабы–сирийцы, — было названо Новосирийским царством.

Римским властям пришлось приложить немало усилий для ликвидации движения. Несколько крупных отрядов римских войск не смогли справиться с этой задачей и потерпели полное поражение. Только когда против восставших были направлены консульские армии, движение — с большим трудом и крупными потерями — удалось подавить. Отзвуки восстания прокатились по всему греко–римскому миру; древние авторы упоминают об отдельных вспышках и выступлениях рабов в ряде городов Италии (Рим, Минтурны, Синуесса), а также в Аттике и на Делосе.