- Да, это так и было. А потом бандиты все-таки захватили золото у большевиков.

- Что за черт! - воскликнул офицер с подвязанной рукой. - До нас дошли слухи, что Птицыну привели пленного партизана, австрийца какого-то. Он его два дня допрашивал. Наконец, этот австриец не выдержал, повел Птицына в лес…

- А я уверяю вас, господа, что золото у бандитов. У Мишки Одноглазого.

- Так его же, мы слышали, хлопнули,- вставил сидевший у окна прапорщик.

- Как же, хлопнешь его. Живуч, как кошка,- вмешался в разговор еще один офицер. - Бандиты - это какая-то особенная порода… - и он начал рассказывать что-то о бандитах. Но его никто не слушал. Офицеры обступили Мате, почти совсем загородив от него Лунева. Воспользовавшись этим, Лунев нагнулся над столом коменданта и тихо сказал:

- У меня разговор к вам, Николай Иванович. Без свидетелей.

- К вашим услугам, - ответил комендант, сразу как-то поникнув. Он терпеть не мог «деликатных» разговоров, просьб, одолжений. Но Луневу, которого знал еще по Петербургу, отказать не мог.

- Выйдемте на минуточку, - попросил Лунев и обернулся.

Мате, продолжая что-то рассказывать, напряженно смотрел на него. Лунев заметил, как правая рука его опустилась в карман.

- Я к вашим услугам, - повторил комендант поднимаясь.

- Минуточку. При нашем разговоре должен присутствовать капитан, - и Лунев окликнул Мате.

Они прошли в маленькую комнату позади комендатуры.

- У меня к вам вот какая просьба, - начал Лунев, когда закрылась дверь. - Мне надо быстро оформить проездные документы.

- Господи, батенька, о чем может быть речь, - повеселел комендант. - Это мы мигом! Через пять минут можете трогаться.

- А осмотр поезда, поиски золота?

- Э, бросьте, - опять мотнул головой комендант.

- Хорошо, ~ впервые за все время улыбнулся Лунев. - Теперь второе. Мне нужен другой паровоз…

- Но?..

- И только паровоз. Без машиниста.

- Но как же? - растерялся комендант.- Зачем вам, батенька, другой паровоз? Мы мигом заправим ваш, и езжайте себе. Вы понимаете, время военное…

- Вот именно, время военное, дорога каждая минута. Мне некогда грузить уголь и запасаться водой, это «мигом» продлится полдня, я же знаю.

Комендант молча сопел.

- Ас машинистом что это вы затеваете?

- Машинист должен остаться прежний. Он человек проверенный, а рисковать во фронтовой полосе я не хочу.

- Задали вы мне, батенька, задачу, - отдуваясь, произнес комендант. - Погодите, дайте подумать.

- Помнится, когда-то за преферансом вы были смелее, - с ехидцей заметил Лунев.- Не боялись даже рисковать. А тут и риску нет никакого.

- Э, ладно, - махнул рукой комендант, - берите паровоз. Но только, - он приблизил лицо к уху Лунева, - только… тсс, между нами!

Впервые за весь разговор Лунев взглянул на Мате, и тому показалось, что он как-то странно посмотрел на его руку, опущенную в карман.

«Боится», - подумал Мате.

Комендант вышел отдавать распоряжение.

- Это друг моего покойного отца. А я, может быть, подвожу его под трибунал,-тихо сказал Лунев и, не глядя больше на Мате, пошел к поезду.

Ильин не отходил от окна. Рядом застыл Марков. «Что-то случилось, - думал каждый.- Для оформления документов хватило бы и половины этого времени».

- Неужели предал? - не выдержал Ильин.

Марков быстро взглянул на него и, ничего не ответив, ушел в купе. Ильин услышал звук взводимого пистолета. «Молодец старик, - подумал он, - готовится к бою, не паникует, как я…» Мозг заработал быстро и четко. «Немедленно оповестить охрану поезда, подготовить взрывчатку…» Ильин уже двинулся по вагону, когда из-под стоящего напротив состава появился Лунев, за ним Мате. Лунев быстро прошел мимо Ильина, молча передал ему документы и скрылся в своем купе. Было слышно, как щелкнул замок.

Ильин расслабленно опустился на скамью.

- Ну, рассказывай, - потянул он за рукав Мате. - Как? Что с ним? - Он кивнул в сторону Лунева.

Мате с чувством облегчения снял колчаковскую форму.

- Думаю, что ему сейчас нелегко. Но вел он себя молодцом.

Вагон качнуло - прицепили паровоз. Через минуту новый рывок - за окнами медлен-но поползли назад теплушки соседнего эшелона.

- Вот факт, -усмехнулся Мате. И он подробно рассказал обо всем, что было на станции.

- А мне кажется, Лунев вел себя так только благодаря вам, - произнес Марков, все еще белый от волнения. - Ведь вы стояли за его спиной с взведенным револьвером в кармане.

Мате вспомнил испуганный взгляд Лунева и ничего не ответил. Может быть, действительно только страх удержал Лунева от того, чтобы выдать партизан. А может быть, он не надеялся на оперативность растяпы коменданта и приберег свое предательство для другого случая?

- Сергей, ты не имел права идти на такой риск - выпускать офицера из вагона, - продолжал Марков. - Ты игнорируешь меня и доверяешь белогвардейцу. Я буду ставить об этом вопрос там, наверху, - Марков неопределенно махнул рукой.

- Не занимайся демагогией, товарищ Марков, - вспылил Ильин.-Ты можешь ставить вопрос, где угодно. Но для пользы дела я обязан был поступить именно так!

Марков, не дослушав, быстро вышел из купе.

- Ну что ты скажешь? - огорченно развел руками Ильин.

- Устал старик, изнервничался, - ответил Мате.-А за Лунева, я думаю, можно быть спокойным.

- Ну, нет, спокойным я буду только по ту сторону фронта, - усмехнулся Ильин.

- Поспи, Сергей, - Мате положил руку ему на плечо, - отдохни. Ведь третьи сутки спишь урывками.

- А ты?

- Ну, я. Я моложе тебя. - Ласково, но настойчиво он прижал голову друга к подушке. - Спи, если надо будет - сразу разбужу. Завтра утром последнее испытание Луневу.

- Завтра? - удивился Ильин. - Так быстро фронтовая полоса?

- Да, - кивнул Мате, - в комендатуре я посмотрел на карту. Фронт белых здорово продвинулся… назад.

Ильин лег на полку, но уснуть не мог. Мысль о Луневе упорно не давала ему покоя. А что, если он только маскируется? И в последний момент все-таки выдаст? Ильин вспомнил наставление Шагова - в самом крайнем случае, если золото нельзя спасти, - взорвать поезд. Он знал, что Шагов говорил не от своего имени-таково было указание Москвы. Для этой цели в поезд погрузили большое количество взрывчатки… Впереди - последняя прифронтовая станция. Они должны получить пропуск во фронтовую полосу. Проверка документов здесь особенно тщательная, здесь работает контрразведка. Малейшее подозрение - и все кончено. Нужен Лунев. Но можно ли еще раз довериться ему?

С этой мыслью Ильин задремал.

Проснулся он рано и сразу вскочил на ноги. Поезд шел быстро, в вагоне была тишина. Мимо купе кто-то прошел.

- Проснулся? Доброе утро, - улыбнулся Мате, входя в купе.

- А ты где был?

- По вагонам ходил. Смотрел за порядком.- Он подошел к окну.

Солнце вставало из-за леса, его косые лучи просвечивали сквозь кроны. Казалось, полыхал огромный лесной пожар.

- Красиво, - задумчиво проговорил Мате. - Вот воюешь, воюешь, а красоты окружающей совсем не видишь.

- Так за то и воюем, чтобы видеть эту красоту.

- Я знаю, - по-прежнему задумчиво ответил Мате. - А все-таки жалко очень, что сейчас не видим… Может быть, потом я напишу книгу. Вот про все это. И про ту войну, и про гражданскую, «и про то, как я человеком стал в плену…

Поезд с грохотом ворвался на мост и будто полетел над широкой спокойной рекой.

- А Тисса у нас не такая, - произнес Мате.- Нельзя мне возвращаться на родину. Я ведь приговорен к расстрелу за то, что воюю здесь. Но я все-таки увижу ее, обязательно. Ты веришь, Сергей?

- Да, верю, Мате. Очень верю, что ты увидишь свою родину свободной и счастливой. И, если надо будет, я отдам жизнь за твою родину.

- Спасибо, Сергей, - Мате крепко пожал руку Ильину. - Я это знаю.

Ильин набил трубку и закурил.

- Ну вот, с утра и за табак сразу, - услышал он голос. В дверях стоял Марков н блаженно потягивался.