— Рыжая, готова?
— Готова.
— Неделя?
— Готов.
— Луг?
— Всегда готов!
— Сова?
— Готова.
— Конь, работай! — Елена вытащила вышибной заряд, которым планировала выбить люк «Посейдона». В другой руке у неё был АПС, а снайперский автомат висел за спиной.
Четыре одновременных взрыва потрясли базу. Ближайший ЗРК был полностью уничтожен — от ударной волны сдетонировали его ракеты и топливо, а лёгкий корпус практически развалился по сварным швам.
— Всё, понеслась!
Через несколько секунд завыли сирены, укреплённые на диспетчерской башне, а заправщик уже нёсся по полосе к самолёту. Загрохотало оружие Калиниченко, Вартова и Конева — американцы попытались выйти из подземной базы. Стрельба слышалась и с другой стороны лётного поля, где начали атаку остальные спецназовцы.
До «Посейдона» оставалось ещё около 20 метров, как открылся люк, и из него показались двое лётчиков. Один из них был тут же прошит выстрелами АПС, но второй успел спрятаться. Арсеньев мастерски подвёл заправщик к открытому люку самолёта. Елена перепрыгнула на капот машины и оттуда уже попала в салон.
Дав короткую очередь через захлопнутую дверь кабины, она рванулась в отсек операторов. Она увидела, что все шесть оставшихся американцев столпились на середине, заслоняя друг другу линию огня. Вновь застучал пистолет, выплёвывая очереди 9-мм пуль. За несколько секунд всё было кончено. Вогнав новый магазин, Елена повернулась в сторону кабины. В дверях стоял Арсеньев, держа под прицелом обоих ошеломлённых пилотов.
— Молодец, Пашка.
— Ленка, тут проблема, — в наушниках раздался голос Полевого. — В ангаре подземный лифт на базу и лестница, они тут как черти прут!
— Сколько продержитесь?
— Пару минут.
— Держитесь! Сова, оборудование разнесла?
— Да.
— Ты и Рыжая, быстро в ангар, рвите технику. Неделя, оставшейся взрывчаткой обрушь потолок над лифтом и лестницей. Потом сразу к самолёту!
— Понял.
— Паша, что с топливом? — Елена посмотрела на Арсеньева.
— Полные баки.
— Начинай подготовку.
Елена выбралась из самолёта и залезла в кабину заправщика, что бы отогнать его. Краем глаза она заметила трёх своих бойцов, сдерживающих натиск американцев. Их уже оттеснили к самому краю полосы. Бой около «Посейдона» становится всё ожесточённее.
— Дядя Витя, обстановка?
— Минут пять продержимся.
— Ленка, разреши МРО использовать, — предложил Вартов. — Отпугнём.
— Давай!
Через несколько секунд совсем рядом мощно ухнул термобарический выстрел, образовав облако огня.
— Поджарил гадов!
— Отлично, держитесь. Будет невмоготу — повторишь! — Елена дала задний ход, отводя нагруженную топливом машину от самолёта.
— Понял… — голос лейтенанта был заглушён взрывом. — А-а-а-а-а…
— Шмель?
— Осколками ноги посекли, — сквозь стиснутые зубы проговорил Вартов, — гады.
— Держись, Шмель, — подбодрил Калиниченко. — Вон уже наши!
Сквозь стекла кабины Елена увидела два квадроцикла, мчащихся к самолёту на полной скорости.
— Сова, на борт, откинь трап. Рыжая, прикрывай. Неделя, Луг — Шмеля в самолёт!
Елена выскочила из заправщика и побежала к тому месту, где лежал раненый Вартов. Неделин и Полевой опоздали всего на пару секунд и, подняв бойца на руки, понесли к «Посейдону».
Американцы всё продолжали отстреливаться из маленького одноэтажного здания, наполовину разрушенного прямым попаданием. На полосе, чуть восточнее самолёта, залегли Калиниченко и Конев. Лисенко расположилась около квадроциклов и вела огонь из пулемёта. Подхватив гранатомёт Вартова, Елена с короткими интервалами отстреляла оставшиеся гранаты.
— Всё, Шмель на борту! — крикнул Полевой.
— Всем в самолёт! Живо!
Не прекращая огня, девушка подбежала к Калиниченко, рядом с которым лежал второй МРО. Для него было самое время — напор огня ослаб, и американцы пытались вырваться из здания. Елена подняла пятикилограммовую «трубу» на плечо. Снова раздался взрыв, и кровавые брызги от разорванных тел окрасили полосу красный цвет. Почти все бойцы были на борту, на полосе оставались только они с Калиниченко.
— Дядя Витя, на борт!
Капитан рванулся к лестнице, и тут же раздался вскрик. Девушка оглянулась. Калиниченко зажимал одной рукой грудь, а другой всё ещё держался за лестницу.
— Помогите ему!
Патроны в магазине СВУ закончились. Выхватив АПС, Елена подбежала к трапу и вскочила на нижнюю ступеньку, пока остальные бойцы втаскивали раненого в самолёт.
— Полный ход! Взлетаем!
Самолёт взвыл турбинами. Лестница под ногами задрожала, грозя обломиться. Девушка преодолела оставшееся расстояние и нырнула в салон. Кто-то из бойцов нажал на кнопку подъёма трапа и закрыл люк.
— Луг, оставь, — из операторского отсека донёсся слабый голос Калиниченко. — Займись Шмелём лучше.
Раненый лежал на полу отсека, рядом с ним, оказывая помощь, сидел Полевой. Медик снял разгрузку вместе с пробитым тремя пулями бронежилетом. Очередь пришлась туда, куда уже до этого попал чей-то выстрел, расколов керамическую вставку.
— Луг, ну что?
— Я постараюсь помочь, — произнёс сержант и посмотрел в глаза Елене. В этот момент ей всё стало ясно.
— Да ладно… тебе, Луг, — сказал Калиниченко. — Мог бы кого-то другого обманывать… Но не меня.
Девушка видела, как тяжело даются слова её подчинённому.
— Алёна, иди… сюда.
Она присела рядом с умирающим. В его взгляде была бесконечная тоска и боль, но ни капли страха.
— Жаль, что… победу не увижу. Но ты там им за меня отомсти. И за всех остальных тоже.
Боец закрыл глаза. Дыхание остановилось.
— Спи спокойно, дядя Витя…
Несколько секунд прошло в молчании. Каждый был наедине со своей болью, безмолвно оплакивая погибшего друга. Соратника. Офицера. Коммуниста.
— Fama semper vivat, — тихо проговорил Полевой.
— Заткнись уже, Луг, — с горечью произнесла Совина. — И без твоих пассажей тошно…
— Ну всё, — Елена встала и посмотрела на своих бойцов. — Надо приниматься за работу. Тут есть койки для отдыха экипажа. Луг, Конь, перенесите туда дядю Витю и Шмеля. Трупы американцев отнесите в конец салона. Рыжая, в кабину, наблюдай за лётчиками.
— Ленка, — сказал Неделин. — Тут у них кухня есть небольшая. Лететь нам больше трёх часов, а мы жрали в последний раз на «Дельфине». Может, порыться там?
— Хорошая идея.
Когда всё было сделано, Елена вновь собрала бойцов и сжато изложила им все свои подозрения и выводы, сделанные Калиниченко. Она понимала, что после гибели его и ранения Вартова раскрутить всё это может только она. Но в одиночку ей не справиться.
— Ленка, может, потрясём пилотов? — предложила Совина. — Чего-нибудь да узнаем.
— Луг, «брага» у нас есть?
— Разумеется.
Препарат БРГ-73 или на спецназовском жаргоне — «брага», предназначался для ведения допроса в полевых условиях. Один из компонентов препарата подавлял волю человека и способность правдоподобно лгать. Второй компонент обеспечивал снижение болевого порога в несколько раз. Таким образом, требуемую информацию можно было получить максимально быстро и не нанося каких-либо ранений допрашиваемому. Действовать препарат начинал уже в первые минуты после введения. Вдобавок к этому, даже в мёртвом организме он распадался за час-полтора, не оставляя возможности определить его применение.
— Но его придётся ликвидировать потом, — предупредила Совина.
— Разумеется. Луг готовь «брагу». Сова, давай сюда первого пилота.
Вскоре радистка вернулась, ведя перед собой американского лётчика.
— Садитесь, — сказала Елена по-английски, указывая на одно из операторских кресел.
Американец сел.
— Неделя, подежурь-ка у кабины, — приказала майор, усаживаясь на соседнее место.
— Есть.
Пилот негромко вскрикнул, когда Полевой приложил к его шее пневмоинъектор и нажал на впрыск.
— Итак, Ваше имя, звание и часть.