«Какая глупая смерть…

…к этому слову примеряешься всю жизнь, примеряешься, чувствуешь укол страха и отгоняешь страшную мысль. Или не отгоняешь вовсе. Напротив – лелеешь, думая, что все под контролем. А потом, когда страх преступает черту, просто переключаешься на другую мысль, более приятную.

А теперь все по правде. Ты умираешь, Макс. Прямо здесь и сейчас. Премия за самую глупую смерть тебе обеспечена. Страх, доставшийся нам в наследство от доисторических созданий. Настоящий, от которого волосы встают дыбом, а в горле встает ком, да так, что нечем дышать. Всякие там бейз-джамперы и другие любители адреналина на самом деле играют в детские игрушки. Попробовали бы они себя в этой металлической бочке. Уж тогда бы и вспомнили все свои приключения. Я тоже вспоминаю, а что мне делать? Что мне, черт возьми, остается делать?»

Макс думал об этом уже гораздо позже. Уже после того, как перестал кричать и скулить. Он думал, что паника не закончится, но слезы перестали сами собой. Пришло опустошение. Пустая голова и еще кое-что. Это кое-что – духота. Воздуха заметно не хватало. От этого мысли текли медленнее, и было уже не так уж страшно.

После того как капсула отстрелилась от «Миранды», прошло не меньше восьми часов. И сейчас он уже был полностью уверен, что умрет. При контролируемом отстреле капсула направляется по линии курса корабля. Тогда есть шанс, что капсула сама долетит к объекту назначения или к объекту вылета, куда ближе. Также вероятно, что капсулу может подобрать аварийная команда. Но не на этот раз. Это Макс знал точно, потому что он, Макс Армистов, инженер грузового челнока «Миранда», очень хорошо знал инструкцию по внештатным операциям. Никакая команда за ним не выйдет. Он задохнется в тесной капсуле, испытывая высшую степень одиночества. Он сейчас один в бесконечном космосе, и помощи ждать неоткуда.

Уже восемь часов через нижний иллюминатор Макс наблюдал, как Луна, освещенная Солнцем, удаляется – становится все меньше и меньше. Корабль исчез уже давно, зато к краю маленького окошка у него под ногами подобрался краешек знакомой планеты… дома, который ему уже не суждено было увидеть снова. То, что он наблюдал Землю с Луной вместе, означало только одно: его выплюнуло в противоположную от спасения сторону. Энергии выстрела хватит на то, чтобы обеспечить свободный полет длиной в миллиарды лет. Хорошо хоть, что не придется все это время ожидать смерти.

Макс устроился на «Миранду» два года назад и вместе с командой из пяти человек сопровождал грузы на Лунный модуль и обратно. С Луны они везли изотоп Гелий‑3 – идеальное топливо для термоядерных реакторов, которое так редко встречается на Земле. На Луну везли все, что придется. Так что багажное отделение Миранды было больше похоже на арабскую телегу, набитую всякой всячиной: запасами еды, одеждой, спиртным, веселящими таблетками для особо скучающих. Ну и конечно, один-два туриста в одну и другую сторону. Никакая добыча гелия не смогла бы воплотить идею лунного модуля так, как это сделал лунный туризм. Конечно, «Миранда» не туристический челнок с огромными иллюминаторами на всю стену, но те, кому было жаль лишнего миллиона долларов, могли и перетерпеть, ежась в неудобных креслах пассажирского отсека «Миранды».

Работа непыльная, оплата хорошая. Три раза в сутки нужно обойти, или, как говорят космонавты, оплыть все технические отсеки. Иногда замечаешь что-то, возвращаешься к этому месту и лишаешь себя всех сомнений. Работа, хоть и не из сложных, но не для растерях типа Стива, помощника капитана, или Трейси, корабельного врача. Нет, это работенка для Макса Армистова, единственного украинца на американском корабле. У Макса талант докопаться до истины, и этот талант позволил ему, эмигранту из страны по ту сторону океана, получить работу на одном из двух действующих грузовых кораблей министерства транспорта Объединенной американской федерации.

Макс по характеру любил играть по правилам, был очень надежным и ответственным. Люди, для которых эти слова являются делом принципа, – большая редкость. Но никогда он не подумал бы, что именно это так ценимое многими качество погубит его в пятницу 4 июня 2123 года. В первые часы после отстрела капсулы он рыдал во весь голос, понимая, что ничего уже не изменить. Для мужчин слезы – во многом детское воспоминание. Но тут гордость была ни к чему. По его щекам текли не слезы боли или обиды, скорее слезы бессилия – осознания того, что при всей развитости технологий никто и ничто не может повернуть время вспять. «Мы не можем исправлять ошибки, мы можем только сглаживать углы», – так говорил его отец.

Вновь и вновь он прокручивал то, что с ним случилось. В свой второй за этот день обход Макс заметил едва заметное изменение в прокладке соединения одной из спасательных капсул с корпусом корабля. Сначала он сначала проплыл мимо, но не был бы он Занудоямистовым, если бы не вернулся обратно к входу второй капсулы. За стеклом шлюза ближе к нижней части входа на сделанной из плотного пластика изолирующей прокладке виднелась воронка. Из того места, где находился Макс, нельзя было сказать точно, что это – воронка или игра света? Перепробовав разные позы, благо невесомость дает возможность фантазии разыграться, он не смог закрыть вопрос. Закрывать все вопросы в работе – это принцип Макса и он, недолго думая, открыл дверцу шлюза.

Заплыв внутрь, дверцу нужно было закрыть. Послышалось шипение, когда шлюз восстанавливал нужное давление в капсуле и… БАМ! Как будто кто-то с размаху ударил по дну бутылки. От удара головой об стенку капсулы Макс чудом не потерял сознание. Его расплющило по полу в неестественной позе. Двигатели капсулы при отстреле выбрасывают огромную энергию, дающую серьезное ускорение. Такие перегрузки могут выдержать только тренированные космонавты. Турист, скорее всего, умер бы на месте. Но Макс не умер. Несколько секунд произошло с момента отстрела, но он уже понял, что с ним произошло.

Воронка была настоящей. Это была маленькая точка снижения сопротивления изолирующей прокладки. Но при разнице давлений внутри корабля и вакуумом снаружи даже самое незначительное ослабление могло привести к катастрофе. Изменение давления в капсуле, когда Макс открыл и закрыл дверцу, спровоцировало увеличение воронки, и началась необратимая разгерметизация внутри шлюза. Чтобы предупредить разгерметизацию капсулы, система отстрелила ее. В ином случае она могла разорваться и повредить обшивку челнока.

В общем все просто, только Максу не нужно было туда лезть. И ни один нормальный человек без обостренного чувства ответственности не стал бы заплывать в капусулу и не умирал бы сейчас от удушья.

Инструкция по внештатным ситуациям, раздел «Спасательные капсулы», пункт 3.21 гласил, что «Спасательная капсула может быть отстрелена системой в случае угрозы разгерметизации и во избежание повреждения корпуса корабля». Скверно жить в мире, где модели, основанные на нейронных сетях, могут предусмотреть все ситуации. Даже такие, в которой инженер Армистов сейчас оказался. Благодаря этим же моделям в инструкции появился пункт 3.22, в котором сказано, что если в момент непроизвольного отстрела капсулы в направлении, отличном от линии курса корабля, там находится человек, то проведение спасательной операции является нецелесообразным, поскольку запас воздуха в капсуле закончится быстрее, чем высланный вслед катер сможет догнать капсулу и пристыковаться к ней. О происшествии нужно срочно сообщить в командный центр. Вступать в контакт с пострадавшим членом экипажа строго воспрещается. Даже последнее предложение вставлено не случайно. Понятно, ведь он может повлиять на их решение. Мир нейронных сетей жесток.