С этого дня он решил засекать час заката. Время от одного заката до другого с определенной погрешностью покажет ему размер суток.

Сегодняшний день Максу понравился. Он был доволен результатами свой работы и уже строил планы на будущее. В основном эти планы касались поиска новых разнообразных источников пищи и расширения исследованной территории вокруг капсулы. Мысли его возвращались к Тине и их дочурке. Он надеялся, что у них все будет хорошо. Надеялся, что Дарья Федоровна не воспользуется ситуацией и не убедит Тину отказаться от переселения. Это была цель его жизни – переселить свою семью с Земли, обеспечив себе и родным будущее на века и тысячелетия вперед. В душе теплилась надежда, что так и произойдет. Он безумно скучал, душа рвалась прочь из этого места, но разум говорил о том, что все эти помыслы бесполезны. В конце концов, то, что он выбрался из такой передряги живым и здоровым, было просто невероятным чудом. Как тут не поверить в сверхъестественную силу, вмешивающуюся порой в нашу жизнь?

Звезда опускалась все ниже к горизонту. Красный свет заката открывал живописную картину. Последние лучи звезды пробивались через лес, оставляя видными только силуэты. Наконец видным осталось только алое зарево. Стало прохладно. Максу пора было возвращаться в капсулу.

Началось снижение. Учитывая высоту, с которой спускался самолет, посадка была стремительной. Серьезного вида стюард прошел по салону и тщательно проверил, все ли пристегнули ремни. О, это был далеко не самый любимый момент в полете. Для Тины целым испытанием была посадка. Ужасное впечатление – чувствуешь, как внутренние органы всплывают внутри твоего тела, вестибулярный аппарат посылает противоречивые сигналы и мозг решает, что это отравление. Очень сложно избавиться от ощущения тошноты. В тех самолетах, которые летали сотню лет назад, пассажиры, наверное, не испытывали таких неудобств. Тут же в салоне создавалась практически невесомость. Если бы Тина прямо сейчас отстегнула ремень и оттолкнулась ногами, то не исключено, что зависла бы посередине салона. Лизе бы, наверное, очень понравилось.

Лиза сидела, притихнув, и рассматривала изображение Земли на мониторе. Для нее это был не первый перелет. Тогда восторга было гораздо больше, чем сейчас. Тина достала из кармана ключи с брелоком и позвала Лизу.

– Солнышко, посмотри сюда. Мама покажет тебе что-то интересное. – Тина подняла ключи перед собой. Они плавно опустились, как будто это были никакие не ключи, а воздушный шарик.

– Как это, Мамаська? – прошептала Лиза. Ее удивлению не было предела. Когда-то Макс показал Тине такой же фокус, она, пожалуй, была не меньше удивлена. Тина улыбнулась Лизе и этому воспоминанию.

– Мы опускаемся на Землю так быстро, что она не успевает нас притягивать, – cлово в слово она повторила то, что сказал ей Макс тогда. Даже тем же тоном.

– Гм, – задумчиво кивнула Лиза. Где она могла видеть такой жест? Наверняка ничего не поняла, но обязательно потом будет думать над этими словами. А потом, когда Тина совсем уже забудет про это, выдаст свое заключение.

Тина отдала ключи Лизе и задумалась о предстоящей встрече с матерью. Они виделись редко. Где-то раз в полгода Тина с Лизой садились на такой самолет и летели в Москву. Макс туда не ездил. Все время находилась какая-то причина: работа, встречи и прочее. Но, конечно, настоящую причину все понимали. Дарья Федоровна Макса не жаловала, а Максу не хотелось выслушивать ее уколы. Тина сильно страдала от этого раздора, но ничего поделать не могла. Это были принципиальные разногласия. Она понимала, что мама не может простить Максу их переезд и намерение навсегда оставить Землю, но сама в то же время поддерживала идею Макса. Сейчас ей не хотелось думать на тему того, нужно ли переоценить эту идею. Просто не хотелось – и все, но она знала, что рано или поздно этот вопрос встанет, и нутром чувствовала, что очень скоро.

Спустя несколько минут на экране их обоих мониторов начала мигать надпись: «Пожалуйста, спрячьте ключи в карман. Такая игра может быть опасна!» Тина сначала возмутилась, но потом до нее дошло, что чудесным образом Лиза до сих пор не попробовала кинуть ключи вверх, а в этих условиях они полетят туда гораздо быстрее, чем обычно. Пришлось ключи у Лизы забрать. К счастью, как любой нормальный ребенок, Лиза уже потеряла интерес к этой игре и уже рассматривала надпись на экране. Читать она еще не умела. Хотя некоторые ее подруги в этом возрасте уже пичкали детей разными знаниями, они с Максом решили, что учить читать в три года – это излишне.

Шасси самолета легко прикоснулись к посадочной полосе. Весь салон задрожал от включенного реверса. Этот момент больше всего напрягал Тину. Многие вокруг начинали хлопать как раз тогда, когда включался реверс, а Тину это всегда злило. Представить только, огромная  многотонная машина мчится по взлетной полосе со скоростью больше трехсот километров в час. Это похоже на фуру с двойным прицепом, несущуюся по автостраде с бешеной скоростью. Чему тут аплодировать, когда любая неровность или отвалившаяся от другого самолета деталь может погубить их всех? Традицией каждого полета было подумать об этом. Был бы тут Макс, она по той же традиции обязательно проговорила это все вслух, а он бы, как всегда, ответил: «Не переживай, все будет хорошо». Лиза зато хлопала вместе со всеми. Тина не стала ее останавливать, ни к чему передавать ребенку все эти глупые страхи.

В Москве индивидуальные средства передвижения были непопулярными. Чтобы решить проблемы пробок и уменьшить выбросы СО₂, местные власти сделали акцент на общественном транспорте. Огромные троллейбусы, трамваи, монорельсы и другие причудливые электрические виды транспорта охватывали весь город и могли быстро и комфортно доставить тебя в любую точку. На владение автомобилями в свое время ввели такие сумасшедшие налоги, что позволить себе эту роскошь могли себе только самые сливки. Полиция, неотложка и другие службы – те ездили на своих фургонах, но им сам бог велел, как говорится.

На остановку Тина вошла с Лизой на руках, проведя помощником мимо специального устройства, списывающего плату за проезд. Система общественного транспорта в Москве была настолько сложна, что нормальному человеку было бы слишком сложно в ней разобраться. Но в этом не было надобности. Каждая остановка была оборудована специальными компьютерами, где можно было указать точку назначения. Тина подошла к одному свободному и ввела адрес. На мониторе возник маршрут, обозначенный на карте Москвы, и рядом список с видами транспорта, на которые нужно пересаживаться, и названия остановок. Но Тина даже не глянула туда. В специальном поле она ввела свой номер телефона и через секунду получила маршрут на свой помощник. Теперь оставалось ждать, пока подойдет нужный троллейбус.

Через минут пять и несколько пропущенных троллейбусов с трехзначными номерами помощник сигнализировал о приближении нужного транспорта. К остановке подкатил длинный двухэтажный в несколько вагонов троллейбус. В часы пик такой, наверное, легко вмещал человек пятьсот, если не больше. Лиза, естественно, потребовала подняться на второй этаж. Они вошли в троллейбус и заняли любимое место Лизы перед лобовым стеклом вагона. Мимо проплывали дома, вывески. Тина смотрела сквозь них, горюя о Максе. За окнами она видела беженцев. Их было легко отличить по плохой одежде и замученному виду. Здесь в Москве их неравенство с местными жителями проявлялось слишком явно. Хотя формально они имели равные права с местными, к ним все равно относились, как к людям второго сорта. Да и было их в Москве слишком много, чтобы город мог их принять, разместить и обеспечить работой. 

Тине с дочерью пришлось один раз пересесть. Об этом им также заранее сообщил помощник. Волноваться было нечего. Компьютер выбирал не только самый оптимальный маршрут, но и самый комфортный, с учетом даже загруженности линий. Через час они уже были у матери Тины. Лифт спустил их на минус десятый этаж в квартиру, где выросла Тина и где до сих пор жила Дарья Федоровна. Ее мать, хотя и была далеко не бедной, свою скромную квартиру менять категорически отказывалась.