Род впервые заметил, что резиновый лист очень медленно движется, – он представлял собой конвейерную ленту между двумя роликами. Когда лента переворачивалась, тонкие струи воды смывали золото в специальные емкости.

– Сюда есть доступ только у меня, – пояснил Херберт. – Емкости мы меняем ежедневно.

Род вынужден был признать, что здесь утечки быть не может.

Он повернулся и посмотрел на служащих. Они были поглощены своей работой, и Род знал, что каждый из них прошел тщательнейшую проверку, как и все другие рабочие обогатительного комплекса.

– Удовлетворен? – спросил Херби.

– О’кей. – Род кивнул, они вышли и заперли за собой дверь.

Четыре банту среагировали на их уход мгновенно. Они выпрямились, выражение полной сосредоточенности сменили улыбки облегчения. Один сказал что-то, остальные засмеялись и расстегнули пояса формы. Из брюк они достали длинные куски медной проволоки диаметром в четверть дюйма и просунули их сквозь отверстия защитных экранов.

Кривоногому фотографу понадобился почти год, чтобы изобрести способ изъятия золота из тщательно охраняемых сепараторов. Метод, им разработанный, был, как всегда, до гениального прост.

Ртуть впитывает золото, как промокашка воду. К ней прилипает даже мельчайшая пылинка драгоценного металла. У ртути было еще одно очень полезное свойство: ее можно было намазать на медную проволоку, как масло на хлеб. Этот тонкий слой ртути на проволоке сохранял свои свойства.

Кривая Нога придумал этот способ воровства. Проволока просовывалась сквозь сетку до резинового листа, где начинала притягивать к себе все входившие с ней в контакт крупинки золота. Удобство заключалось и в том, что проволоку можно было легко спрятать в штанах при приближении начальства и таким же образом вынести за территорию цеха.

Каждый вечер Кривая Нога собирал покрытые золотом куски проволоки и выдавал своим сообщникам новые. Каждую ночь в заброшенной шахте за хребтом он выпаривал ртуть и собирал золото.

– Таким образом, – Херберт мог уже нормально разговаривать в цехе химической очистки, – мы забрали свободное золото, но осталось еще сульфидное. – Он предложил Роду сигарету, и они пошли между огромными емкостями, занимающими многие акры. – Мы закачиваем его в емкости и добавляем цианид. Цианид растворяет золото. Затем мы прогоняем получившийся раствор через порошок цинка. Золото осаждается на цинке, который мы потом выжигаем и получаем чистое золото.

Род закурил. Он все это знал, но Херби умышленно устроил ему экскурсию для высокопоставленных лиц. Он протянул зажигалку Херби.

– Может кто-нибудь похитить раствор?

Херберт затянулся и покачал головой.

– Помимо всего прочего, цианид является сильным ядом. – Он взглянул на часы: – Три тридцать. Уже началась разливка. Пойдем в плавильный цех?

Плавильный цех был единственным кирпичным зданием среди построек из оцинкованного железа. Он стоял чуть в отдалении. Окна располагались высоко и были защищены толстыми решетками.

Херби позвонил, открылся глазок в двери. Его и Рода немедленно узнали, и дверь открылась. Они вошли в маленькую клетку, открыть которую было возможно, только закрыв входную дверь.

– Добрый день, мистер Айронсайдс, мистер Иннес. Извините, вам следует расписаться вот здесь. – Охранником здесь служил отставной полицейский с брюшком и кобурой на боку.

Они расписались, и охранник подал знак своему коллеге в вышке на территории цеха. Тот зажал помповое ружье под мышкой и нажал на кнопку.

Дверь клетки распахнулась.

Вдоль дальней стены размещались электрические печи, очень похожие на обычные в пекарне.

На бетонном полу находились только литейные формы и механическая разливочная машина с тигелем в стальных руках.

Рабочие литейного цеха даже не подняли голов, когда к ним подошли Род и Херби.

Разливка уже началась, тигель был наклонен, и из его носика в форму лилась тонкая струйка расплавленного золота. Золото шипело, дымило и трещало, по его остывающей поверхности пробегали красные и голубые искорки.

Сорок или пятьдесят готовых слитков уже лежали на стоящей рядом тележке на резиновых колесах. Каждый слиток был чуть меньше, чем коробка из-под сигар. Поверхность была грубой, как у любого только что отлитого металла.

Род остановился и погладил один из слитков. Он был еще горячим, маслянистым на ощупь, как и положено «новоиспеченному» золоту.

– Сколько? – спросил он Херби.

Тот пожал плечами:

– Около миллиона рандов, может, больше.

«Вот как выглядит миллион рандов, – удивился Род. – Я ожидал большего».

– Что будете делать дальше?

– Взвесим, выбьем вес и номер партии на каждом слитке, – пояснил Херби и указал на бронированную круглую дверь сейфа в стене. – Там оно пролежит одну ночь, а утром его заберет бронированный грузовик и увезет в Йоханнесбург. – Херби направился к выходу из цеха. – Проблема не здесь, утечка возникает задолго до того, как золото попадет в плавильный цех.

– Мне нужно несколько дней, чтобы все обдумать, – сказал Род. – Потом снова встретимся и попробуем найти решение.

Он продолжал думать об этом и сейчас, лежа в тишине и выкуривая сигарету за сигаретой.

Пока на ум пришло только одно решение – следовало расставить полицейских по всем цехам обогатительного комплекса.

Это была бесконечная игра, в которой были заняты все компании и рабочие их обогатительных цехов. Чей-то изобретательный ум придумывал новый способ кражи золота. Компания узнавала об этом при сравнении прогнозируемых и действительных объемов производства и начинала искать решение, на что уходили иногда неделя, иногда месяц, иногда год. В конце концов способ кражи раскрывался, следовали наказания, суровые приговоры, компания ставила в известность о случившемся своих соседей, и все замирали в ожидании очередного изобретателя.

Золото обладало многими замечательными свойствами: весом, коррозиестойкостью, но не последним из них была способность вызывать у человека алчность.

Род потушил сигарету, повернулся на бок и натянул одеяло до шеи. Прежде чем сон сморил его, в голову пришла еще одна главная проблема, не дававшая покоя уже многие дни.

Братья Деланж прошли почти тысячу пятьсот футов за две недели. При такой скорости они упрутся в Биг Диппер через семь недель, и тогда даже кража золота покажется не проблемой, а детской забавой.

В то время как Род Айронсайдс пытался заснуть, Большой Король пил вино со своим деловым партнером и соплеменником Филемоном Н’Габаи по кличке Кривая Нога.

Они сидели друг напротив друга на паре расшатанных бамбуковых стульев, поставив на пол между собой керосиновую лампу и галлонную бутыль джерепиго. Запах помета летучих мышей был не слишком хорошим фоном для аромата вина, что, впрочем, не сильно их волновало, так как пили они не ради вкуса, а ради результата.

Кривая Нога наполнил протянутый Большим Королем дешевый стакан, а пока вино булькало из бутылки, продолжил свою атаку на личность и моральные качества португальца Хосе Алмейды.

– Я давно уже носил эти слова в сердце, хотел поговорить с тобой, но ждал, когда смогу устроить западню этому человеку. Он как лев, убивающий наши стада. Мы слышим его рычание по ночам, видим его следы рядом с трупами наших животных, но не можем встретиться лицом к лицу.

Большому Королю нравились речи Кривой Ноги. Он слушал его и пил как воду вино, которое услужливо подливал ему фотограф.

– И я сказал себе так: «Филемон Н’Габаи, подозревать этого человека недостаточно. Необходимо собственными глазами увидеть, как он ест твое мясо».

– Как, Кривая Нога? – Голос Большого Короля стал хриплым – уровень в бутылке падал постоянно, оставалось уже меньше половины. – Скажи мне, как мы возьмем этого человека? – Он сжал кулак размером с хорошую гроздь бананов. – Я готов…

– Нет, Большой Король, – фотограф был шокирован предложением гиганта, – ты не должен причинять ему вреда. Как мы будем тогда продавать наше золото? Мы должны доказать, что он обманывает нас, показать ему, что мы знаем это. Потом продолжим работать как всегда, а он будет нам выплачивать нормальную цену.