— Как это происходит?

— Тебя словно закрывают в банковский сейф, изолируют под землей. Общаются с тобой в костюмах «Каспер» и в противогазах. Сына показывают на экране.

— Вы с ним близки?

— Все время по нему скучаю. Мой бывший муж говорит, что я не создана для материнства, ибо среди трупов чувствую себя спокойнее, чем среди живых людей. Может, он и прав. Иногда я боюсь, что своим увлечением работой оказываю дурное влияние на сына. Вдруг он последует по моим стопам?

— Это плохо?

— По мнению бывшего, очень.

— А ты что думаешь?

— Не хочу, чтобы Джой стал чудиком. В его возрасте я была на редкость странной. Мой бывший начал волноваться по поводу наследственности, едва я забеременела. Он считал мой интерес к зародышу ненормальным.

— Что он имел в виду?

— Он говорил, что я воспринимаю ребенка, как морскую свинку. Я хотела исследовать плаценту, дабы удостовериться, что пуповинная кровь способствует воспроизводству эмбриональных клеток. Мой бывший закатил тогда грандиозный скандал. — Хэнли помолчала. — Не знаю… Знаю только, что люблю своего сына.

— Хочешь, я принесу тебе ноутбук? Или попрошу Тедди позвонить Джою?

— Нет, ко мне слишком опасно приближаться. Кроме того, вряд ли мне удастся хорошо разыграть беспечность. Еще испугаю его… Каждый из нас заранее готовит видеокассету для семьи. Тебе ведь тоже не захотелось бы, чтобы твой ребенок видел, как ты разлагаешься.

— Ты так спокойно об этом говоришь…

— Привычка, выработанная профессией. Если не относиться к опасности как к рутине, ничего не получится. Ты просто оцепенеешь. — Хэнли помолчала. — Не могу выкинуть из головы выражения лица Ди. Джек, она так страдала, так была напугана!..

У Хэнли застучали зубы.

— Тсс… Все будет хорошо, — сказал Джек.

— Не могу я вот так взять и умереть. Не могу позволить своему бывшему оказаться правым. Он постоянно твердил, что я не гожусь в матери. — Хэнли едва не задохнулась, подумав, что в десять лет Джой осиротеет.

Чтобы отвлечь ее от тяжелых мыслей, Джек принялся рассказывать эскимосские легенды, слышанные в детстве, объяснять, как строят снежные мосты, — говорить все, что взбредало на ум. Слушая его вполуха, Хэнли то начинала плакать, то затихала.

Через четыре часа, когда признаки заражения так и не появились, он забрал ее к себе, закутал в одеяло и обнял. Слезы у Хэнли иссякли, однако дрожь все не унималась. Раньше Джесси никогда столь остро не реагировала на вид мертвого тела. Она приложила максимум усилий, чтобы успокоиться и вернуться к работе.

— Джек, я нашла растение-призрак. — Она произнесла эти слова далеко не тем восторженным тоном, с каким обратилась к Ди. Мертвой Ди.

— Растение-призрак?

— Ох, черт, Джек. Я тебе не сказала… Пожалуйста, не злись: я взяла у шамана сумочку. Я хотела посмотреть: вдруг в ней что-нибудь полезное для расследования?

У Джека окаменело лицо.

— И как, посмотрела?

Хэнли потерлась щекой о его плечо.

— Извини, что я так поступила, но работа есть работа. Повар-алеут перевел слова на мешочке. Это рецепт примочек из «растения-призрака». Думаю, именно оно убило всех.

— И ты его нашла? Где?

— В скважине.

— В том, что мы достали из скважины? — удивился Нимит.

— Да. Это водоросль, живущая в западине.

— Но ведь мы притащили с озера целый бак. И никто не заболел…

— Лишь потому, что вы создали для водоросли комфортные условия — без света, без кислорода. У нее не было причины нападать. Водоросль находилась в латентном состоянии.

— Значит, понго ни при чем?

— Абсолютно. Эта разновидность водорослей способна существовать только глубоко под землей и в пресной воде.

Нимит задумался.

— Но послушай, Ди в последнее время не покидала станцию. Получается, что она прошлой ночью бегала на свидание к подопечным Саймона Кинга.

— Или они к ней.

— То есть?

— Помнишь, Койт сказал: «Чем быстрее вы подбираетесь к возбудителю, тем ближе он становится к вам». Но Ди не подбиралась к возбудителю и все-таки столкнулась с ним. Джек, Ди заразили намеренно.

— Боже, не может быть!

— Что мне необходимо выяснить, причем быстро, — это каким образом произошло заражение. Я должна вернуться в лабораторию, Джек. Мне нужна твоя помощь, чтобы перенести… перенести Ди на каталку. Я покажу тебе, как одеться.

— Ну конечно. Я тебя не оставлю.

Когда они оба облачились в защитные костюмы, Хэнли попробовала сосредоточиться на том, что делает в настоящий момент, однако посторонние мысли продолжали терзать сознание. Когда Хэнли вновь склонилась над телом Ди, мозг вообще забастовал. Хэнли пришлось постоять несколько минут, понукая его к работе, заставляя принять свершившийся факт. Никогда еще Хэнли не чувствовала себя такой покинутой. Ни научного зуда, ни благоговения перед великим. Ничего — лишь ощущение невосполнимости потери.

Наконец к Хэнли вернулись внимание и заинтересованность. Вместе с Джеком они упаковали изломанное тело подруги в пластиковый мешок, уложили на каталку и отвезли в импровизированный морг.

Сняв защитные костюмы, Нимит и Хэнли направились к Маккензи. В кабинете, кроме экс-директора, сидели Руденко, русские и Верно, которые пришли скорее найти утешение друг у друга, нежели что-то предпринять.

— Но почему она? — Хэнли тяжело опустилась на стул и потерла усталую спину.

Собравшиеся, за исключением невозмутимого Койта, посмотрели на нее с беспокойством.

Нимит встал позади Хэнли и начал разминать ей мышцы плеч. Это было явное проявление интимной близости, но сейчас Хэнли не заботило, кто что о ней подумает.

Верно попытался утешить ее:

— Не вините себя. Все мы знаем, насколько осмотрительно вы действовали.

Хэнли покачала головой:

— Этого не случилось бы, если бы я…

Руденко хотел сказать что-то успокаивающее, но, похоже, не нашел подходящих слов.

— Доктор Хэнли права, — раздался громкий голос Койта.

Верно возмутился:

— Какая жестокость так говорить! Не слушайте его, Джесси.

— Это не случайность, — продолжил Койт.

Хэнли ошеломленно посмотрела на него.

— Как мог кто-то так с ней поступить?

— Кто-то и не поступал, — с акцентом сказал Койт. — Здесь опасно. Может быть, сейчас вы примете лишние меры предосторожности? Позвольте нам хотя бы иметь при себе оружие?

Маккензи устало махнул рукой, соглашаясь на требование русского.

— Кто мог хотеть смерти Деборе Стинсма? — спросил Верно.

— Никто, — отозвался Койт.

— Тогда вы сами себе противоречите, — заметил Верно. — Говорите, что никто не хотел ее убивать, и при этом требуете «лишних мер» предосторожности!

— Противоречия нет, — хрипло произнесла Хэнли, прижимаясь к Нимиту. — Он хочет сказать, что жертвой должна была стать я.

— Боже мой! — всплеснул руками Маккензи. — Мы должны принять меры по обеспечению вашей безопасности!

— Нет, — твердо возразил Джек. — Я позабочусь об этом сам. С доктором Хэнли ничего не случится. Обещаю.

— Ну конечно, — неуверенно согласился Маккензи. — С доктором Хэнли ничего не случится. Мы не можем этого позволить.

— Спасибо, Джек, — сказала Хэнли. — Проводи меня до лаборатории.

Они медленно прошли по комплексу куполообразных корпусов. Хэнли остановилась перед коридором, ведущим в лабораторию, набрала полную грудь воздуха и выпустила его длинной тонкой струйкой.

— Как чувствуешь? — спросил Джек.

— Не вполне. Да и ты, похоже. Где тебя потом искать?

— Есть кое-какие дела. Покончу с ними и сразу приду за тобой. — Он нежно поцеловал ее в веки. — Мне так жаль Ди. Больше, чем ты представляешь. Но с тобой ничего не случится. Обещаю.

Хэнли сообщила Исикаве следующее: возбудитель биологического происхождения, кажется, определен; способ передачи — точно антропогенный — пока не установлен.

Мансон, который находился рядом с Исикавой, воспринял новость с раздражением. Он принялся орать на кого-то по телефону, заглушая голос Кима.