- Я тебя тоже порадую, - сказал Карел брату.- Три обезьянки прошли через трудный порог довольно успешно. Пожалуй, даже лучше, чем кролики. Полина придумала одно хорошее средство. Ей удалось снять чрезмерную нагрузку с сердца подопытных животных.

Ласкар казался совершенно довольным. Все шло, как и было задумано. Он не задержит развитие опыта, Карел может не сомневаться.

Ближе к вечеру в институт позвонила Памела.

- Ты задерживаешься? - спросила она. - А как самочувствие? Пожалуйста, не уставай. Очень прошу тебя делать перерывы хоть на десять минут ежечасно.

Ласкар довольно бодро сказал:

- Не .напоминай об этом. И не скучай. Все хорошо.

- Когда ты будешь дома? - в голосе Памелы прозвенело странное напряжение. Вероятно, она все-таки нервничала, боялась за него.

Он подумал и ответил:

- Я, пожалуй, поеду ночевать к Карелу. Давно не был у них. Может быть, и ты подъедешь?

Нет, она не могла. Он ехать, конечно, может. Только она просила не утомлять себя. И слушать Полину.

Через минуту она вызвала Ласкара снова. И, запинаясь от волнения, сказала:

- Я отпущу прислугу. Если тебе никто не ответит на звонки, пожалуйста, не волнуйся. Быть может, я выйду погулять.

- Хорошо, хорошо, - растроганно ответил Ласкар. Он еще никак не мог привыкнуть к такой заботе о нем.

Положив трубку, Памела устало опустила руки и расслабленно склонилась на стул. Как трудно лгать! И кому?..

Весь этот разговор был связан с грядущими событиями. Хеллер мог нагрянуть с часу на час. Последнее его письмо было ужасающе дерзким. Он уже не просил, а грозил. Памела знала, что Хеллер способен явиться сюда и рассказать. Почему она сама не может открыться Ласкару? Почему? «Поздно теперь, - глотая слезы, думала она. - Зло непоправимо».

Памела не ошиблась. Хеллер приехал. Он позвонил ей домой и спросил:

- У вас все готово?

Она не ответила. Тогда он сказал:

- Я иду к вам, доктор Гривс.

Поздним вечером братья Долли вышли от Карела и не торопясь двинулись по улице. Дела остались позади. Можно было позволить себе небольшой отдых.

На улицах города цвели каштаны. Крупные белые соцветья, как фонарики, разукрасили кроны деревьев. Ветер набрасывал запах белой акации. Пряные цветы ее свисали из-за решеток ограды. Плоские кроны пиний и острые пики кипарисов не шевелились. Деревья спали. Земля, море, небо - все разнеженно молчало, отходя ко сну. Редкие прохожие шли медленно, беспричинно останавливались и улыбались своим мыслям. Весна…

Карел потихоньку насвистывал песенку. Ласкар шел молча, заложив руки за спину. Он всецело отдался отдыху, - тем немногочисленным минутам жизни, когда ни о чем не думается, а на губах блуждает улыбка.

Они подходили к дому Ласкара. Карел вдруг оборвал пение и спросил:

- Памела не ждет нас?

- Она хотела пойти погулять.

- Может, вернемся?

- Все равно мне надо зайти. Хоть ненадолго. Я забыл книгу, она нужна мне.

В это время дверь открылась и на ступеньках крыльца возникла фигура чужого человека. Под желтым светом фонаря стоял Хеллер.

Карел успел прислониться к забору и увлек за собой Ласкара. Тот еще ничего не заметил. Карел поднес палец к губам: ни звука. Ласкар нахмурился. Роль Пинкертона ему не нравилась.

Хеллер обернулся к дверям. В ту же секунду вышла Памела. У нее в руке был чемоданчик.

Памела прикрыла дверь, свободной рукой поправила шляпку.

- Возьмите, - произнесла она и протянула чемоданчик Хеллеру. - Я сейчас вернусь.

Он проворно принял поклажу и спустился на несколько ступенек вниз. Скоро появилась Памела, заперла двери, несколько секунд постояла в нерешительности.

Потом они быстро пошли по улице.

Ласкар рванулся за ними.

- Тише, - сказал Карел и удержал брата.

- Что происходит? - с плохо скрытым страхом спросил Ласкар и тяжело задышал.

- Она действует смело, - сказал Карел.

- Я не понимаю, что происходит, - повторил Ласкар.

- Немного терпения…

Братья продолжали идти, не теряя из виду Хеллера и Памелу. Они направлялись к вокзалу. Карел вспомнил: поезд в Урдон отправляется в четверть первого. Все ясно, Памела выполнила задание и теперь возвращается восвояси. Бедный Ласкар!

Хеллер не вошел в вокзал. Он остановился возле скамейки на привокзальном сквере. Ласкар и Карел тихо стали за широким кустом жимолости.

- Лучше, если вы сходите за билетами, - сказал Хеллер своей спутнице.

- Хорошо, - покорно согласилась она.

Карел колебался, он не знал, что делать. Обратиться к властям, задержать их? Самое простое… Но ведь тогда возникнет скандал и станут известными факты, которые они скрывают из самых лучших побуждений. И в то же время он понимал, что Памела покидает их не с пустыми руками. Впрочем… Он один знал, что находится в багаже Памелы. Не очень дорогое приобретение, если, конечно, она не опередила его.

В это время Хеллер подозрительно огляделся.

- Подождите, - сказал он Памеле.

Но он не успел сделать и двух шагов.

- Одну минуту, - произнес Карел и вышел из-за куста, отстраняя брата.

Памела стояла, окаменев. Она закрыла лицо. Хеллер отшатнулся, но Карел уже был рядом с ним. Последовал молниеносный удар в челюсть, и Хеллер повалился на подстриженный куст, не успев даже крикнуть. Он тут же вскочил и напрямик, через свежеразделанную клумбу, бросился к вокзалу. Шляпа его осталась лежать на дорожке.

- Мерзавец! - сказал, стиснув зубы, Карел.

Ласкар наступил на шляпу своего бывшего друга, и она сплющилась на сыром песке.

Памела стояла не шевелясь.

Карел резко спросил ее:

- Бежите, сударыня?

Она молчала.

- Вы обокрали нас?

Карел подошел к ней вплотную, но Памела смотрела не на него, а на Ласкара. Она, вероятно, и не слышала Карела, и не видела его.

- Отвечайте! - крикнул Карел.

- Ты шпионка, Памела, - скорее удивленно, чем рассерженно произнес Ласкар. Он еще не верил, не хотел верить. - Как могла ты… После всего…

В темноте никто не заметил, как судорожно дергались ее губы.

Только белело фарфоровое лицо и странно вспыхивали глаза.

- Ласкар… - с трогательной просьбой очень тихо сказала она сквозь слезы. - Ласкар!..

- Что вы украли? - все еще пытаясь вытянуть что-нибудь из Памелы, проговорил Карел. - Схему? Расчеты? Верните их немедленно!

Но он видел, что в руках у нее ничего не было. Чемоданчик исчез вместе с Хеллером.

- Ласкар, прости меня, - едва слышно шептала она. - Я не могла, я не хотела… Прости меня.

- К черту! - крикнул Карел. - Отправляйтесь за своим хозяином, мадам. Вы отработали свои деньги, Хеллер будет доволен вами. Ну!..

Карел едва не ударил ее. Весь дрожа от ярости, он повернулся, крепко взял под руку молчаливого, подавленного брата и пошел вместе с ним прочь.

Памела все стояла.

Карел почувствовал, как нервная дрожь бьет Ласкара. Он крепче сжал его руку.

- Спокойно, Ласкар, спокойно.

Рука брата медленно опустилась в карман, и первая за всю неделю таблетка нитроглицерина исчезла под языком.

- Ко мне? - спросил Карел таким тоном, словно ничего не произошло.

- Домой, - ответил он.

Они больше не говорили о Памеле. Только сейчас Ласкар понял, что она давно была сообщницей Хеллера. Удалось ли ей выкрасть самое существенное? )та мысль не давала ему покоя.

А Карел думал о том, как перенесет и перенесет ли Ласкар всю эту страшную историю.

Он остался у брата. Ласкар ходил по кабинету, заложив руки за спину. Лицо у него стало похоже на маску. Крупные морщины прорезали лоб, уголки рта опустились.

- Будешь спать? - спросил Карел.

Он покачал головой. Через минуту заговорил, отвечая, видимо, на свою собственную мысль:

- Хеллер, гнусная личность. И она… Как можно?

Тогда Карел пошел в другую комнату и позвонил жене.

- Я сейчас приеду, - сказала Полина, выслушав его.

Карел не знал, о чем говорить с братом, видел, как потрясен и растерян Ласкар, силился и не мог ни утешить, ни отвлечь его от тяжелых мыслей. Хоть бы скорее приехала Полина!