Голова водителя лежала на руле вместе с левой рукой, а правая рука покоилась на коленях. Кровь забрызгала весь салон. Мужчина еще дышал, что удивило полицейского. Совершенно очевидно, это был выстрел крупной дробью из охотничьего ружья. Им снесло металл и фибергласс на корпусе «скаута» и ранило мужчину в голову, шею и верхнюю часть спины. На обнаженных участках тела виднелось несколько небольших отверстий, из которых все еще сочилась кровь. Рана выглядела ужаснее, чем ему приходилось видеть на улицах города или за время службы в корпусе морской пехоты, и все-таки мужчина был еще жив. Это было настолько поразительно, что Монро решил не открывать свою аптечку. Через несколько минут сюда прибудет карета «скорой помощи», и своими действиями он может причинить пострадавшему больше вреда, чем пользы. Монро держал аптечку под мышкой и смотрел на мужчину с разочарованием, как смотрит человек, привыкший действовать, но лишенный этой возможности. По крайней мере бедняга был без сознания.

Кто он? Монро посмотрел на тело, безвольно припавшее к рулю, и решил попытаться достать бумажник. Он переложил аптечку под левую руку и протянул правую к внутреннему карману. Без особого удивления он увидел, что карман пуст, но его действия не остались без последствий. Тело шевельнулось, что было не слишком хорошо. Монро протянул руку, чтобы поддержать его, но тут дернулась голова, а он знал, что голова в такой ситуации всегда должна оставаться неподвижной, и Монро автоматически довольно резко коснулся ее рукой. Что-то за что-то задело, и по мокрой темной улице разнесся крик боли. После этого тело замерло снова.

— Проклятье! — Монро посмотрел на кровь, оказавшуюся на пальцах, и машинально вытер их о брюки своего синего мундира. И в это мгновение он услышал завывание сирены «скорой помощи», приписанной к департаменту пожарной охраны, которая приближалась с восточной стороны, и полицейский прошептал благодарственную молитву, что специалисты своего дела скоро освободят его от медицинских забот.

«Скорая помощь» вылетела из-за угла через несколько секунд. Большая квадратная красно-белая машина остановилась рядом с его автомобилем, и двое, вышедшие из нее, тут же поспешили к полицейскому.

— Что тут у нас. — Как ни странно, слова не прозвучали вопросом. Старший фельдшер-пожарный едва ли нуждался в ответе.

В этой части города и в это время суток пострадавший не будет жертвой автомобильной катастрофы. В сухом лексиконе его профессии речь пойдет о «проникающем» ранении. — Господи!

Второй фельдшер уже бежал к санитарной машине, когда к месту происшествия прибыл еще один полицейский автомобиль.

— Что случилось? — спросил ответственный за ночную смену участка.

— Выстрел из охотничьего ружья, с близкого расстояния, и парень все еще жив! — доложил Монро.

— Мне не нравятся эти раны на шее, — бросил старший фельдшер.

— Наденем воротник? — спросил второй, открывая дверцы «скорой».

— Да, пожалуй, если он шевельнет головой… все. — Старший фельдшер положил руки на голову жертвы, чтобы удержать ее на месте.

— Документы? — спросил сержант.

— Бумажника в карманах нет. Я еще не успел осмотреться вокруг.

— Ты записал номера? Монро кивнул:

— Передал по радио, на опознание потребуется время. Сержант направил луч фонаря внутрь машины, чтобы помочь фельдшерам. Все обрызгано кровью; в остальном — пустая. На заднем сиденье какой-то ящик со льдом.

— Что еще? — спросил сержант.

— Когда я подъехал сюда, вокруг было пусто. — Монро взглянул на часы. — Одиннадцать минут назад. — Оба полицейских отступили, чтобы не мешать санитарам заниматься своей работой.

— Ты раньше когда-нибудь его видел?

— Нет, сержант.

— Проверь тротуары.

— Ясно. — Монро принялся осматривать пространство вокруг маленькой автомашины.

— Интересно, что здесь произошло? — спросил сержант, ни к кому не обращаясь. Глядя на тело и на всю эту кровь, он подумал, что, скорее всего, об этом они никогда не узнают. Сколько преступлений, совершенных в этом районе, так и остаются нераскрытыми. Это не нравилось сержанту. Он посмотрел на санитаров:

— Как он, Майк?

— Едва не истек кровью, Берт. Определенно выстрел из дробовика, — ответил старший фельдшер, закрепляя на шее раненого медицинский воротник. — Много дробинок в шее, некоторые — у самого позвоночника. Ничего хорошего…

— Куда вы его повезете? — спросил сержант.

— Университетская больница переполнена, — заметил младший фельдшер. — На кольцевой дороге разбился автобус. Придется везти в больницу Хопкинса.

— Это лишние десять минут. — Майк выругался. — Садись за руль. Фил, скажешь им, что у нас тяжелая травма, пусть держат наготове нейрохирурга.

— Ясно. — Тело подняли на носилки. Раненый попытался было подняться, и двое полицейских — только что прибыло еще три полицейских автомобиля — помогли удержать его на месте, пока фельдшеры пристегивали ремни.

— Тебя отделали на редкость жестоко, приятель, но мы мигом доставим тебя в больницу, — сказал Фил, обращаясь к телу, которое могло быть достаточно живым — а могло и не быть, — чтобы слышать его слова. — Поехали, Майк.

Тело погрузили в кузов «скорой помощи». Майк Итон, старший фельдшер, уже устанавливал на стойке бутылку с жидкостью для внутривенного вливания. Ввести шприц достаточно трудно, когда человек лежит вниз лицом, и все-таки ему удалось сделать это как раз в тот момент, когда машина двинулась с места. За шестнадцать минут, в течение которых «скорая» мчалась к больнице, Майк старался сохранить в теле искорку все еще теплящейся жизни — кровяное давление было на опасно низком уровне — и еще успел заполнить кое-какие документы.

Кто ты? — мысленно спросил у мужчины Итон. Отличная физическая форма, это он заметил, лет двадцать шесть-двадцать семь. Странно для возможного наркомана. Этот парень будет выглядеть очень грозно, когда встанет на ноги, но не сейчас. Сейчас он больше походит на большого спящего ребенка — открытым ртом он вдыхал кислород из прозрачной пластиковой маски; неглубокие и слишком медленные вдохи заставляли Итона беспокоиться.

— Езжай быстрее, — скомандовал он водителю. Филу Маркони.

— Дороги мокрые, Майк, я делаю все, что от меня зависит.

— Давай, Фил, говорят, вы, макаронники, гоняете — будь здоров!

— Зато мы не пьем, как вы, — послышался ответный смешок. — Я только что сообщил о нашем прибытии. У них наготове нейрохирург, специалист по шейным операциям. Сейчас у Хопкинса тихо, они готовы принять нас.

— Отлично, — тихо отозвался Итон. Он посмотрел на раненого мужчину. В кузове «скорой помощи» было одиноко и даже страшновато, и потому его подбадривал царапающий нервы рев сирены. С носилок, стоящих на высоких ножках с колесиками, капала кровь. Капли раскатывались по металлическому полу машины, словно жили собственной жизнью. К этому невозможно привыкнуть.

— Две минуты, — бросил через плечо Маркони. Итон передвинулся в заднюю часть кузова, готовый открыть дверцы. Наконец он почувствовал, как машина делает поворот, останавливается и дает задний ход, чтобы остановиться снова. Задние дверцы распахнулись, прежде чем Итон успел протянуть к ним руки.

— Вот это да! — воскликнул врач из приемного покоя. — О'кей, парни, давайте его в третью операционную. — Два плечистых санитара вытащили из кузова носилки, а Итон отсоединил бутылку с физиологическим раствором от стойки и понес ее рядом с носилками.

— В университетской больнице большой наплыв? — спросил врач.

— Дорожная катастрофа, с автобусом, — ответил Маркони, догоняя его.

— Здесь ему будет лучше. Господи, кто его так отделал? — Врач наклонился, чтобы на ходу осмотреть рану. — Да тут не меньше сотни дробинок!

— Подождите, еще увидите шею, — посулил Итон.

— Черт побери, — выдохнул врач.

Они вкатили носилки в большую операционную, предназначенную для неотложных операций, выбрав стол в углу. Пять человек переложили на него раненого, и группа специалистов принялась за работу.