Ян Бруштейн

Пространство многоточий

2012

Москва – Санкт-Петербург

Foreword

Место речи. Новые стихи

КОРАБЛИК

МЕСТО РЕЧИ

ЗНАКИ

СЕДЬМАЯ ВОДА

ЖАЖДА

НА НЕРЛИ

КУПАЛА

ИЩИТЕ В ГУГЛЕ

ИПРИТ

монетка

СТАРИКИ

МАЛЬЧИК

ГУСАРСКОЕ

РЫБЫ 3

ФАВНЫ

* * * ("Не ладья, а только лодочка...")

УЕЗЖАЮ ИЗ КОКТЕБЕЛЯ

* * * ("На Володю, далёкого друга...")

* * * ("Во сне береговой черты...")

ОСИНА

МЕЛЬНИЦА

МЕСТОИМЕНИЕ

ПАРАД ПЛАНЕТ

МЫШИЙ ВЕК

НIВРОКУ

ЗВЕЗДА

КОВРИК С ЛЕБЕДЯМИ

27 ЯНВАРЯ. ДЕНЬ ПРОРЫВА БЛОКАДЫ

МУСЯ

А ПТИЦЫ ЗАБЫЛИ...

ПРОСТОЕ

МЕДЛЕННОЕ ЛЕТО

МЕЖДУ МНОЙ И ТОБОЙ...

ЧИТАТЕЛЬ СЛОВ

ЭТИ ТРАВЫ И ЭТИ ДЕРЕВЬЯ

КАНАТ

* * * ("на серой изнанке мира...")

СИНИЦА

ТРОЕ

ВЕНЕЦ

* * * ("последний месяц лета...")

КРИК. МУНК

СЛОВО 2

* * * ("Лошадка цвета мышки...")

ЗАКАТ

КОГДА...

* * * ("Этот пёстрый свет в окне...")

ЛАЗАРЮ

Городские стихи

* * * ("На асфальте прогоревшем"...)

ГОРОД, БАШМАЧКИН...

Из цикла «МОСКОВСКИЕ СТИХИ»

* * * ("С ума сбредаю, сумасброд...")

Вспоминая 65-й

Из цикла «ТБИЛИССКОЕ»

Из ЛЕНИНГРАДСКИХ СТИХОВ

* * * ("мне возвратиться в Ленинград...")

* * * ("Мне старая улица Шамшева...")

СЕСТРОРЕЦКОЕ

ПЕРЕКРЕСТОК

ПЕТЕРБУРГ

Из цикла «ПЯТИГОРСКОЕ»

КУРОРТНЫЙ ГОРОД

ЛОДОЧКИ

* * * ("пёстрый пёстрый словно остров...")

* * * ("...и если горечью случайной...")

Fiorentina

1. ТОСКАНА

2. ФЛОРЕНЦИЯ

3. ФРЯЗИНЫ

4. ПРОСОДИИ

5. ДЖУЛИАНО***

6. АНГЕЛ МИШЕНЬКА

7. РОЩА ЧИСТИЛИЩА

8. ВРЕМЯ СРЕДНИХ

9. НА НЕРЛИ

Моя родословная, фрагменты

МОЙ ПРАДЕД

СТИХИ СЫНУ

МОЙ БРАТ

МОЙ ДЕДУШКА, САПОЖНИК

ДАЛЕКО ПIД ПОЛТАВОЮ

СУХАРИ

ПОСЛЕ СЛОВ

Acknowledgments

Copyright information

Про себя писать не умею, можно дать просто справку:

Ян Бруштейн родился в Ленинграде вскоре после войны. Сорок лет живёт в Иванове.

Стихи и рассказы печатались в журналах «Знамя», «Дружба Народов», «Волга», «Дети Ра», «Зинзивер», «Сибирские огни», «День и Ночь», «Крещатик», «Футурум Арт», в сборниках и альманахах.

В конце 2006 года выпустил книгу-альбом компьютерной арт-графики и стихов "Карта туманных мест". В марте 2009 года в Москве вышла книга стихов "Красные деревья" в оформлении автора. Ровно через два года – книга новых стихов "Планета Снегирь" в поэтической серии Библиотека журнала "Дети Ра", и, почти одновременно, книга избранных стихов "Тоскана на Нерли" (издание Флорентийского общества).

Член Союза российских писателей и Союза писателей XXI века.

=======================

ПРЕДИСЛОВИЕ

 Как же я люблю эти стихи, может, больше всего за то, что в них все мы помещаемся легко и непринужденно, что целая эпоха, и своя и родителей-бабушек туда вошла, что человек, который создал этот мир удивительно, непостижимо по нашим узким временам широк и глубок, не по-нынешнему, а ренессансно, когда страсть человеческая и мысль на полную мощь, когда и в самом трагическом – свет, а в шуточном или детском стишке про мышку с лошадкой – такая боль, что искры из глаз.

Тут разные собрались стихии, но больше всего и гуще всего – воды и травы, потому что в них жизнь, а стихи Яна – это прежде всего жизнь и живое. Она ломается при столкновении с камнем или огнём, но выживает и возрождается.

Здесь столько ярких, просящихся в цитаты, строк, что многим хватило бы и одного стиха на целую книгу. Но всё же главное не это. Главное, что в этих стихах создан мир, и что этот мир не велик и не мал человеку, если этот человек сам не мелок.

Я удержусь от нелепости цитирования в предисловии отдельных строк и четверостиший. Слишком тут всё хорошо и цельно, чтобы дробить, делить и выдёргивать по ниточке. В любом месте, наугад, с середины открытая строка уже не отпустит читателя, и будет он возвращаться и перечитывать, пока многие и многие тексты не впечатаются намертво в память, став частью его самого, как это уже произошло со мной и, наверное, со многими другими.

                            Надежда Ягова (Надя Яга)

за все эти дни и за все эти ночи

за пройденных труб раскалённую медь

за крым и за рым за последний звоночек

попробую пить я и шепотом петь

за всё что сломал и за старые грабли

которые бьют мне и по лбу и в лоб

за то что из детства бумажный кораблик

прорвался приплыл и мне стало тепло

Место речи неизменно,

Вместо встречи – дым и тлен.

Только павший на колена

Не поднимется с колен.

Долгий голос из-под гнёта

Просочится, как живой,

И покажутся тенёта

Синевой над головой.

Зуд подкожный, звон острожный,

Судьбы читаны с листа.

Место речи непреложно –

Там, где божья пустота,

Там, где битая посуда

Где виновен – хоть секи...

Там, где рвутся из-под спуда,

Как мычание, стихи.

Когда погибнет интернет

В потоках атомного ветра,

Окажется, что в мире нет

Поэзии смешного века.

Она текла по проводам,

Певцы горели, графоманя,

Но прозвучало "Аз воздам",

И небо взорвалось над нами.

В других веках, в иных мирах

Суровый жрец, хранитель слова,

Преодолеет липкий страх,

Вернувшись к призракам былого.

Раскроет ломкие листы,

И пыль стерев, как будто накипь,

Он испытает жгучий стыд,

И не узнает эти знаки.