Виктория отвернулась к окну, чувствуя, как ее главная защита — раздражение — тает. Что ему надо? Наверно, он злится, что она хочет уехать из дома, но, имея дело с Ником, никогда ни в чем нельзя быть уверенной. Он не знает, что она передумала и всех успокоила. Во всяком случае, она еще никогда не видела его таким взбешенным.

Они явно направлялись за город, и, прежде чем она сообразила, где они находятся, машина остановилась в каком-то тихом месте на берегу Темзы. Неподалеку, Виктория приметила вычурное здание старой гостиницы, но Ник не стал к ней подъезжать. Он выключил мотор, и наступила довольно зловещая тишина. Первой не выдержала Виктория.

— Ну? — спросила она гордо. — Будет что-то вроде пикника или ланч всего лишь предлог?

— Ты получишь свой ланч, когда я получу ответы на свои вопросы. — Ник повернулся и взглянул на нее серьезными серыми глазами. — Я дождусь ответа, даже если ждать мне придется долго.

— Как хорошо, что я свободна до конца дня, — фыркнула Виктория. — Мне на работу только завтра утром. Так что в твоем распоряжении целая ночь.

— Ты не возвратишься на работу до тех пор, пока я не разрешу, — холодно произнес он.

— Чего ты добиваешься?

Под пристальным взглядом Ника сердце Виктории вдруг стало учащенно биться, и у нее возникло желание открыть дверцу и бежать.

Ее чувства, видимо, отразились на лице, потому что Ник вдруг усмехнулся и сказал с издевкой:

— Виновные всегда паникуют. Такое выражение лица я обычно наблюдаю в суде, а не у своих гостей.

— А у твоих заложников? Я думаю, гость по принуждению может считаться заложником.

— Если бы я захотел взять тебя в заложники, Виктория, — нахмурился Ник, — я обставил бы все гораздо лучше — так, чтобы у тебя не было никакой возможности сбежать. Я всего-навсего хочу поговорить с тобой без всяких сцен и без того, чтобы нас прерывали заинтересованные доброжелатели.

— Ну, говори.

Виктория сложила руки на коленях, приготовившись внимательно слушать и стараясь не выдать своего беспокойства. Ей всего-навсего надо было сказать ему правду: я не собираюсь переезжать. Но почему-то не хотелось сдаваться так легко, даже если она тут же потеряет самообладание.

Если его настолько волнует ее предполагаемый переезд, что он готов пожертвовать своим драгоценным временем и пригласил ее на ланч, что ж, пусть помучается еще немного. Виктория испытывала огромное желание наказать Ника за все эти годы его равнодушия. Да и за то состояние, в которое он привел ее сейчас.

Но Ник, вместо того чтобы немедленно подвергнуть ее наказанию, откинулся на спинку сиденья и уставился перед собой. Его молчание действовало ей на нервы, а, кроме того, она чувствовала себя неловко, так как они остались наедине.

Ник всегда присутствовал в глубине ее сознания. Сейчас она просто задыхалась от его агрессивного, чисто мужского присутствия. Он был слишком близко, подавляя ее физически.

— Ну, давай же, — не выдержала она. — Ведь ты привез меня сюда, чтобы устроить мне взбучку.

— Расскажи мне об этой чертовой квартире, — грозно приказал он, повернувшись к ней. — Где она находится? И какое отношение ко всему этому имеет Паркер?

Казалось, Ник вот-вот взорвется, и Виктория в душе восторжествовала. Ей-таки удалось вывести Ника из себя! Ничего не осталось от того холодного равнодушия, с которым он относился к ней последние годы. Видимо, история с переездом задела его за живое. В сущности, он обычный человек, а не холодное совершенство, забывшее о ее существовании.

— Могу тебя успокоить: это многоквартирный жилой дом, и достаточно дорогой, — с невинным видом начала объяснять Виктория. — Так что не беспокойся, никто из твоих знакомых не обвинит тебя в том, что я живу в какой-то трущобе.

— Если ты решила разозлить меня, то тебе это удалось, — прорычал Ник.

Виктория тут же умолкла, хотя и осталась довольна собой. После небольшой паузы Ник рявкнул с нескрываемым раздражением:

— А какое отношение ко всему этому имеет Паркер?

— Он мой босс. Если я хочу поселиться в этом доме, кто-то должен меня рекомендовать, а он согласился это сделать.

— А что еще он согласился сделать?

— Если ты под этим подразумеваешь то же, что и я, то могу сообщить, что он женат.

— Вряд ли это обстоятельство может удержать мужчину от приятной интрижки на стороне, — холодно заявил Ник. — Я ежедневно сталкиваюсь с этим у себя на работе.

— У него счастливый брак, — вознегодовала Виктория. — Я знакома с его женой, она очень приятная женщина, но, даже если бы и не была... и если бы он не был... тебя это не касается.

Виктория отвернулась, но он схватил ее за руку так крепко, что она при всем желании не смогла бы вырваться.

— Касается. И всегда касалось. Если ты хотя бы на минуту вообразила себе, что я разрешу тебе уехать и попасть в какую-нибудь передрягу...

— Тебя уже давно не волнуют моя жизнь и мои дела. — Виктория совершенно неожиданно почувствовала себя подавленной. — И ты прекрасно это знаешь. Это ты изменился, Ник, не я. И поэтому у тебя нет никакого права вот так вторгаться в мою жизнь, словно мы с тобой по-прежнему друзья.

Закусив губу, Виктория замолчала. Еще минута — и она скажет такое, после чего их разрыв будет неминуем. А надо подумать о Мюриел и Фрэнке. Даже Тони расстроится, если она и Ник перестанут разговаривать.

— Мне вовсе не безразлична твоя жизнь. — Ответ прозвучал тихо и как-то печально. — А что Тони обо всем этом думает?

— Он грозится вырыть глубокую яму и спрыгнуть в нее, — неуверенно сказала она, представив себе, в какую ярость придет Ник, узнав, что весь их разговор беспредметен. — И уверяет, что я молоко в его чае.

— Это я слышал. — Голос Ника стал еще мрачнее: — А ты подумала о тех, кого расстроит твой внезапный отъезд?

— Я никуда не уезжаю, — едва слышно прошептала Виктория. — Я решила отказаться от переезда и сказала всем об этом... после того, как ты уехал.

Когда после долгого молчания Ник снова заговорил, Виктория вся сжалась. Голос его звучал, совершенно, убийственно:

— Значит, ты позволила себе затеять всю эту ссору, зная, что никуда не переезжаешь? Тебе доставляет удовольствие, во что бы то ни стало, вывести меня из равновесия. А что ты хотела от этого выиграть? Вся эта затея с квартирой была, по всей вероятности, частью какой-то возмутительной интриги? Никакой квартиры вообще, наверно, не существует.

Ник был взбешен. Виктории ничего не оставалось, как рассказать все начистоту.

— Квартира существует на самом деле. Принимаешь меня за идиотку? Ну да, именно такой ты меня и считаешь. Когда я увидела, как все были ошеломлены и расстроены, я отказалась от идеи переехать.

— Тогда зачем ты позволила привезти себя сюда и выставила меня дураком?

— Я хотела наказать тебя. Я решила, что настала пора тебе попробовать, каково на вкус твое собственное лекарство. Ты сейчас чувствуешь то, с чем мне приходится мириться уже несколько лет. Не очень-то отрадно, Ник, когда близкий тебе человек вдруг без всякой видимой причины меняется самым странным и неприятным образом.

Ник посмотрел на нее пристально, и выражение его лица несколько смягчилось.

— Я и вправду веду себя отвратительно? — тихо спросил он. — Наверно, я изменился больше, чем мне казалось. И мне ничего не зачтется из прошлого? Ведь тогда я уделял тебе много внимания.

Но сейчас-то он совсем о ней не заботится. Хотя, похоже, что и он сожалеет о прошлом. Виктория опустила голову, чтобы не встречаться с ним взглядом.

— Уделял, — едва слышно прошептала она. — Может, я не такая уж взрослая, какой себя считаю?

— Взрослая, — уверил он ее. — Я прекрасно знаю, что ты уже взрослая. — В голосе Ника звучала та доброта, с какой он говорил с ней раньше. Виктория глянула на него робко и все еще печально. На мгновение в глазах у него сверкнул огонек, но потом, сделав над собой усилие, он сказал непринужденно: — Во всяком случае, ты замечательная деловая женщина и даже получишь премию. Ну ладно, пошли, ведь я обещал угостить тебя ланчем.