Капитан на обложке был одет в такой же китель.

Приезжий стоял неподвижно всего лишь мгновение, но это было долгое мгновение, и образ его чуть ли не навеки запечатлелся в памяти соседей. Потом эффектным жестом он вытянул вперед свою короткую руку и произнес:

- Ну вот, океан, мы снова вместе.

И опять скрестил руки на груди. То была констатация факта, но вместе с тем это звучало и как вызов.

Он окинул взором спокойную поверхность гостеприимной бухты, где смешивались воды реки и моря. Вдали на рейде чернели суда и быстроходные рыбачьи баркасы; их паруса ярко белели то тут, то там на голубом фоне моря. Взгляд капитана, гордая поза - все обнаруживало давнишнее родство с океаном, было ясно, что этот человек много повидал и у него есть основания относиться к коварной стихии и с любовью и с ненавистью. Даже скромные жители Перипери, далекие от мира героических приключений, поняли это.

Справедливо, однако, выделить из их числа Зекинью Курвело, он чувствовал себя в данном случае всецело в своей стихии, так как постоянно читал дешевые книжонки и привык иметь дело с пиратами и пионерами - открывателями новых земель, в силу чего был полностью подготовлен к роли провозвестника прибытия героя.

Таким образом, когда капитан спустился со скал и очутился среди будущих соседей, бормоча про себя:

"Не могу я жить вдали от океана..." - он окончательно привел в восхищение своих новых сограждан. Каза"

лось, однако, что он их не видит и не замечает ни их присутствия, ни их любопытства.

Каждое движение капитана было точно рассчитано. Сначала он взглядом измерил расстояние, отделявшее его от стоявшего неподалеку, рядом с пляжем, уединенного дома, окна которого выходили прямо на море. Потом взял курс на дверь дома и начал штурм.

Соседи внимательно следили за всеми его действиями.

Вид капитана: круглое красное лицо, пышная серебристая шевелюра и куртка с блестящими пуговицами - внушал им уважение. Когда капитан начал переход к дому, Зекинья Курвело зашагал с ним рядом; он занял свой пост.

Носильщики принесли остальной багаж, капитан отдавал приказы, точные нерешительные. Чемоданы, тюки, шкафы, корзины и сундуки были поставлены в гостиной. Только теперь, кончив дела, капитан заметил небольшую толпу, наблюдавшую за ним с улицы. Он улыбнулся, поклонился, положив руку на грудь, - в этом жесте было что-то восточное, экзотическое. В ответ послышался целый хор приветствий и возгласов "добрый вечер". Набравшись храбрости, Зекинья Курвело сделал шаг к двери дома.

Из объемистого кармана кителя капитан извлек какой-то странный предмет, похожий на револьвер. Зекинья попятился. Но это оказался не револьвер. Однако что же это могло быть? Капитан сунул предмет в рот... Трубка! В нашем мирном предместье курить трубку уже само по себе считалось экстравагантным.

А эта трубка была к тому же еще и не простая - белая, будто из морской пены, и с изображением обнаженной русалки. "О!" - Зекинья остолбенел.

Когда он пришел в себя, новый житель предместья собирался уже отойти от двери. Зекинья поспешил предложить свои услуги: не может ли он быть чем-нибудь полезным?

- Весьма, весьма признателен, - поклонился капитан. Он достал из бумажника визитную карточку и протянул ее Зекинье со словами: - Старый моряк к вашим услугам.

Потом соседи видели, как капитан, вооружившись молотком и отверткой, открывал с помощью носильщиков ящики в гостиной. Оттуда были извлечены какието странные инструменты, огромный бинокль, буссоль.

Любопытные постояли еще немного возле дома, наблюдая за капитаном, а затем отправились разносить новость по предместью. Зекинья показывал всем визитную карточку, украшенную якорем.

Васко МОСКОЗО де АРАГАН,

капитан

дальнего плавания

Вот так в необычайно ясный голубой день состоялось прибытие капитана в Перипери. И с той же минуты он завоевал авторитет и за ним укрепилась репутация героя.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Где речь идет об отставных чиновниках и ушедших на покой торговцах, о женщинах, о беглых девицах, разорении, самоубийстве, а также о пенковой трубке

Знаменательному дню прибытия капитана предшествовали события, как нельзя более способствовавшие созданию той атмосферы трагедии и тайн, которая как бы заранее подготавливала жителей предместья ко всему, что затем последовало.

Примерно с марта по ноябрь однообразие жизни Перипери довольно редко нарушается каким-либо событием. Зато во время каникул - в декабре, январе и феврале - все тихие курортные поселки "Бразильского Востока", из которых Перипери - самый крупный, самый населенный и красивый, оживают. Открываются двери прекрасных особняков, владельцы которых живут почти весь год в Баие. Веселая молодежь заполняет пляжи, юноши играют в футбол, девушки в купальных костюмах лежат на песке, по морю снуют лодки. Прогулки, пикники, вечеринки, флирт под деревьями на площади или под сенью скал...

Остальные девять месяцев местные жители проводят в воспоминаниях о курортном сезоне. Они подолгу толкуют о празднествах, романах, ссорах между влюбленными, о ревнивом юном силаче, грозившем задушить чьего-то ребенка, о бале, данном по случаю чьего-то дня рождения, о многочисленных шумных попойках, нарушавших ночную тишину.

Постоянное население Перипери, за исключением рыбаков, нескольких торговцев - хозяев единственной булочной, двух барОв, бакалейных магазинов и аптеки, да служащих "Бразильского Востока", живущих рядом со станцией, составляют отставные чиновники и ушедшие на покой торговцы с семьями, состоящими большей частью только из супруги или незамужней сестры. Некоторые из этих почтенных старцев утверждают, будто Перипери им больше нравится в дни спокойных будней, на самом же деле все они в конце концов оказываются так или иначе втянутыми в бурные события курортного сезона. Как не взглянуть, прищурясь с видом знатока, на женщин на пляже - вот это красотка! - как не сказать соленую остроту по адресу влюбленных, прячущихся в темных уголках! Сеньор Адриано Мейра, бывший владелец лавки скобяных товаров, каждый вечер после девяти часов выходил из дому с электрическим фонариком, чтобы, как он говорил, "сделать смотр парочкам, проверить, чем они занимаются". Он разработал целый маршрут по переулкам, скалам, дворам, подворотням, где влюбленные ищут уединения, благоприятствующего любви. На следующий день сеньор Адриано представлял приятелям весьма обстоятельный и пикантный отчет. Старики потирали руки, глаза их блестели.