Все это служило поводом для пересудов не только в летние месяцы. Когда отдыхающие разъезжались, каждый случай припоминался во всех подробностях, его долго разбирали и обсуждали. Ведь после их отъезда в Перипери снова воцарялись спокойствие и мир, время тянулось так медленно, а фонарик сеньора Адриано освещал лишь попойки Како Подре или свидания кухарок с рыбаками.

Бывают исключительно удачные курортные сезоны. Не потому, что стоят прекрасные дни, зелень деревьев особенно сочна, а море необыкновенно голубое, не потому, что вечерами дует свежий бриз и сверкают звезды, этому отставные чиновники и торговцы придают мало значения. Удачным считается такой курортный сезон, во время которого произошел настоящий громкий скандал. Вот это действительно пища для разговоров на все мертвые месяцы! Но скандалы бывают так редко. А жаль!

Итак, курортный сезон, предшествовавший приезду капитана, был на редкость урожайный: два скандала, один в начале января, другой (с трагической развязкой) после карнавала, надолго запомнились обитателям предместья.

Собственно говоря, невозможно установить прямую связь между случаем в семье подполковника военной полиции Анаииаса Миранды и историей капитана Васко Москозо де Араган. Однако большинство склонно объединять эти два факта, как будто несчастья подполковника были своего рода прологом к приключениям капитана.

Мало ли какие сплетни ходят среди обывателей!

Настоящий историк не должен прислушиваться к ним.

Может быть, и нам не следовало бы рассказывать здесь об этой трагедии, которая обошлась, впрочем, без кровопролития. Но ведь из каждого происшествия всегда можно извлечь урок - вот и мы из шумных, ураганом пронесшихся событий с участием подполковника, его жены Рут и молодого студента факультета права Арлиндо Пайвы сумеем извлечь по меньшей мере два ценных урока. Первый: даже самые лучшие и чистые намерения могут быть дурно истолкованы; и второй: не следует чересчур полагаться на служебный распорядок дня, даже у военного человека он может измениться.

То, что мы сказали о намерениях, относится к студенту, служебный распорядок изменился у отважного офицера военной полиции, с Рут же связаны томительно жаркие долгие дни, одиночество, праздность и жажда духовного утешения. Это была вполне созревшая красавица, с грустными глазами, опушенными длинными ресницами. Рут томилась одна на пляже и чуть не плакала: какой толк иметь мужа, если долгие тихие дни приходится проводить без него? Подполковник завтракал в десять утра и тут же убегал из дому.

Он торопился на утренний поезд, распорядок в его части был строгим. В семь часов вечера он возвращался, надевал пижаму, обедал, садился у дверей в шезлонг И клевал носом. "Неужели это называется иметь мужа, единственного мужчину в жизни, которому ты обязана отдавать всю свою нежность и ласку, услаждать его тело и душу?" - размышляла, сидя на пляже, томная и скорбная Рут де Мораис Миранда. Солнце жгло ее тело, а тоска грызла душу.

Юный Пайва, тронутый печалью сеньоры, столь нуждавшейся в моральной поддержке, не колеблясь, решил пожертвовать несколькими часами своей жизни, заполненной разными приятными обязанностями, и нарушить ее тяжкое одиночество. Он отказался от прогулок, от шумных футбольных матчей на пляже, от поучительных бесед с коллегами и даже от одного весьма перспективного романа. Благородный поступок человека с добрым сердцем, достойный всяческих похвал! Ведь здесь, в Перипери, тоскующая сеньора не имела возможности заполнить дневные часы киносеансами, визитами и покупками на улице Чили. И вот Пайва жертвует талантом, молодостью и чуть пробивающимися соблазнительными усиками, чтобы смягчить горе безутешной сеньоры.

А подполковнику удалось наконец в один прекрасный день нарушить строгость служебного расписания.

Он собирался сделать сюрприз своей женушке, которая постоянно жаловалась на его долгое отсутствие.

Вечерами, когда подполковник, возвратясь домой, пытался заключить ее в объятия, она отталкивала его, полная женской гордости и жажды мщения.

- Оставляешь меня одну целыми днями, будто я для тебя и не существую...

Подполковник купил кило винограда - Рут любила его больше всех фруктов; он представлял себе, как она аппетитно давит зубами сочные ягоды, - купил сыру, коробку мармелада и, наконец, бутылку португальского вина. Подполковник сел в поезд. Рут совсем одна, наверно, грустит, бедняжка...

Но она не грустила и была не совсем одна. Едва переступив порог дома, подполковник был поражен:

служанка Зефа, которая уже много лет преданно служила супругам, увидев его, с громким криком бросилась во внутренние комнаты. Из спальни слышался веселый шум, смех Рут и, о боже, еще чей-то смех!

Ананиас вышиб дверь ударом ноги: руки его были заняты пакетами, под мышкой торчала бутылка вина.

Он не обладал эстетическим чутьем и потому оказался неспособным оценить по достоинству поэтичное зрелище, представшее его глазам. Не восхищение, а ярость овладела подполковником, но свертки мешали ему - трудно сохранить необходимое в такой момент достоинство, если пальцы у тебя обмотаны веревочками от пакетов. Это и спасло молодого Пайву.

Не заботясь о своей одежде, он вскочил с постели, распахнул окно и выпрыгнул на улицу. Со скоростью чемпиона по бегу пронесся он в костюме Адама по заполненной народом площади. Подполковник, которому удалось наконец освободиться от свертков, преследовал его с револьвером в руке, стреляя и выкрикивая ругательства. Самые любопытные из соседей отважились заглянуть в открытое окно и имели удовольствие видеть, как бедная, вновь оставшаяся в одиночестве Рут, рыдая, вопит о своей невиновности.

Студент исчез, спрятанный родными или друзьями.

Подполковник долго объяснялся с супругой при закрытых дверях, после чего были уложены чемоданы и в ту же ночь они уехали последним поездом. По свидетельству некоторых счастливцев, которым удалось присутствовать при отъезде, в вагоне они уселись, нежно прижавшись друг к другу.

Казалось бы, связать это происшествие с историей капитана нелегко. Тем не менее старый Леминьос, отставной чиновник почтово-телеграфной конторы, единственный оставшийся в живых свидетель, всякий раз, вспоминая историю капитана, говорит: "Это началось, когда майор застал жену со студентом". Не известно, почему Леминьос разжаловал подполковника в майоры и какую связь он видит между рогами Ананиаса и приключениями капитана. Однако поскольку Леминьос - человек здравомыслящий, у него должны быть веские основания для столь категорического утверждения, и приходится с ними считаться.