На вершине шеста закреплялась электрическая сигнальная лампа, облегчающая нахождение буя в темное время. На шесте, кроме того, были укреплены рация и батарея питания. Рация иногда выходила из строя, но радар оказывал незаменимую помощь, когда приходилось разыскивать буй. Пока буй стоял на якоре, судно вело свои работы, дрейфовало, и корабль относило иногда на несколько миль от буя. Дрейф корабля учитывался, и время от времени судно возвращалось к бую.
Постановка и выбирание длинного буя, укрепление тяжелых приборов — вся эта операция требовала участия всего отряда гидрологов и координированной работы вахтенного штурмана на мостике, людей на палубе, машиниста у лебедки. Первые постановки буя проходили несколько неорганизованно, но скоро вся техника отработалась и «операция буй» проходила удивительно четко, быстро и слаженно. Ведущей фигурой во всем предприятии был наш боцман, который ловко заарканивал проплывающий мимо корабля шест буя, подтягивал его к борту, в мгновение ока зацеплял петлю за гак, и вот уже лебедка выбирает из воды длинное многометровое сооружение буя.
Исправная многочасовая работа самописцев течений была делом чести механика отряда мортехники Володи Коновалова, и надо сказать, что за весь рейс ему ни разу не пришлось краснеть за работу измерителей течений. А длинных буйковых станций было свыше двадцати.
Но самым трудным делом была, по-видимому, расшифровка показаний измерителей течений. Глубинные течения выкидывали всякие неожиданности — шли то на юг, то на север, на запад и на восток, меняли направление и скорость. Необходимо было собрать много данных, чтобы разобраться в сложной и еще совершенно неизученной картине течений на разных горизонтах. Отсюда понятно, почему Георгий Николаевич Иванов-Францкевич, начальник отряда гидрологии, настаивал на все новых и новых суточных станциях, не очень желая считаться с тем, что время экспедиции лимитировано. Его точка зрения подчас встречала оппозицию со стороны начальников других отрядов, опасавшихся, что увлечение работами в одном районе может привести к тому, что другой район океана останется неизученным. Споры на Совете экспедиции бывали очень жаркими, и нелегко было начальнику экспедиции находить правильное решение, удовлетворявшее, в пределах возможного, все справедливые требования начальников отдельных отрядов.
Измерение течений на «Витязе» производилось и во время хода судна электромагнитным измерителем течений — ЭМИТ. Работа с ЭМИТом требовала периодических отклонений от направления движения корабля под прямым углом к курсу судна.
Другим вопросом, которому уделялось большое внимание во время работ на Яванской впадине, были сейсмоакустические наблюдения, которыми прощупывается толщина океанических донных осадков. Методом прямых наблюдений, т. е. анализом получаемых различными геологическими трубками монолитов грунта, удается проникнуть только на 10–20, максимум на 30 метров под поверхность грунта. Сейсмоакустический метод позволяет оценить мощность рыхлых донных осадков на глубину в несколько тысяч метров. Метод основан на изучении распространения в верхних слоях земной коры упругих волн. Упругие волны вызываются взрывом на поверхности моря. Распространяясь во все стороны, волны проникают на значительную глубину в толщу дна. Здесь они претерпевают преломление и отражение.
В этом плавании на «Витязе» использовался метод отраженных волн. Отраженные от поверхности дна и от поверхностей, разделяющих донные отложения различной плотности, волны улавливаются гидрофонами, расположенными в виде прямой, длинной линии — «косы» — на поверхности моря. Длина «косы» достигала 600 метров. Определяя время прихода отраженных волн в нескольких точках поверхности моря, можно с известным приближением вычислить глубину и протяженность среды, в которой с измененной скоростью распространялись упругие волны. Скорость прохожения упругих волн в разных средах (или породах) не одинакова. В воде скорость зависит от температуры и солености, грунтах и горных породах от различных физических свойств, причем в рыхлых осадках скорость звука выше, чем в воде.
Сейсмические исследования в океанах начались лишь в последние годы, и по Индийскому океану имеется еще очень мало данных. Поэтому исследования, проводившиеся Валерием Михайловичем Ковылиным, вызывают большой интерес. Расшифровка записанных в районе Яванской впадины отраженных волн позволяет заключить, что здесь имеется несколько слоев рыхлых осадков, по крайней мере шесть. Толщина их в разных местах не одинакова. В районе к югу от Явы, на ложе океана, она равна 1000 метрам, в самом же желобе Яванской впадины толщина слоя рыхлых осадков достигает 2000 метров.
Конечно, немало интересных наблюдений было сделано за время наших длинных станций в районе Яванской впадины и по биологии моря. Зоологи неоднократно спускали трал Сигсби, стараясь попасть на наибольшие глубины впадины. Изучением фауны глубоководных впадин занимались наши зоологи Н. Г. Виноградова и Г. М. Беляев, специалисты по придонной фауне — бентосу.
В интереснейшей проблеме жизни на максимальных глубинах океана имеется много аспектов. Один из них — это вопрос о возрасте глубоководной фауны. Мнения здесь расходятся. Одни ученые считают, что глубоководная фауна хранит в наибольшем количестве древние и примитивные формы, другие — в основном зарубежные ученые — считают, что она не более древняя, чем фауна поверхностных вод океана.
Не все траления были удачны. Иногда трал приносил очень мало животных. Много часов напряженной работы — и в результате жалкая горсточка биологического материала, полученная при промывке ила. Отряд бентоса занимался количественным учетом биомассы донных животных. И когда фауны бывало очень мало, оставалось неясным — то ли действительно очень мала биомасса придонного населения, то ли по техническим причинам трал не смог собрать имеющихся на дне животных.
Но бывали и удачные тралы, приносившие разнообразных животных: моллюсков, червей, рачков, неизвестных для таких глубин, мелких голотурий элпидия (Elpidia glacialis), которых во множестве находила и «Галатея» в Яванской впадине, различных морских звезд. Была поймана огромная красная пирозома (Pyrosoma spinosum), длиной 2,5 метра, своеобразное животное, относящееся к колониальным асцидиям. На дне Яванской впадины обнаружено 25 видов животных, принадлежащих к 8 типам животного царства. Среди глубоководной донной фауны есть эндемичные виды, а есть и виды, близкие к находимым во впадинах Тихого океана, прежде всего в Филиппинской.
На одной из станций Т. С. Расе выловил интересных прозрачных глубоководных рыб с телескопическими глазами на длинных стеблях. Теодор Саулович предполагает, что это стилофтальмы (Stylophthalmus paradoxus) — личинки угревидных идиакантов (Idiacanthus spp.), принимавшиеся до 1933 года за рыб особого семейства Stylophthalmidae. Поймали и другую интересную рыбу, относящуюся к спинорогам (сем. Aluteridae), зеленую, всю исписанную сине-фиолетовыми черточками, с острым тонким шипом на спине и маленьким ртом с зубами, как у грызунов.
Временами встречались большие стаи рыб, которые плескались, выскакивали из воды. Над косяками рыб вода «кипела», ходили волны с гребешками, как на рифе. Это были тунцы. По-видимому, вблизи находились нерестилища тунцов и других рыб, так как в планктоне мы находили личинки тунца, меч-рыбы, парусника. Район к югу от Явы вообще богат жизнью. Ночью на свет ламп приплывали большие стаи летучих рыб, светящихся анчоусов, кальмаров. Планктонные сетки приносили тоже много живности, особенно в восточной части района. Тут биомасса планктона в верхнем 100-метровом слое превышала 100 мг на кубический метр. Для открытого моря это немалая величина. Такое богатство планктона, растительного и животного, а следовательно, и вообще жизни в море, объясняется тем, что верхние слои воды, где идет фотосинтез, содержат много питательных солей — фосфатов, нитратов и др. Обилие же солей обусловливается и подъемом глубинных вод к поверхности, и поступлением солей с недалеких островов Индонезии.