Отчаяние.

Потребность в нем.

Я не хочу отпускать его.

— Ты должна вернуться к Эйдену и Бьянке.

— А ты куда?

— Мне надо выпустить пар.

Я шагаю вперед, уменьшив разрыв между нами.

— Не делай ничего сумасшедшего, — шепчу я.

Он тихо смеется, что заставляет меня улыбнуться.

— Ты слишком хорошо меня знаешь.

Я хватаю его подбородок, пристально глядя ему в глаза.

— Ничего сумасшедшего. Обещай.

Он поднимает руку, чтобы погладить мою щеку.

— Обещаю, если ты пообещаешь прийти ко мне сегодня.

— Вечером? — Я хмурюсь.

— Ночью.

— Я... я не могу.

— Тогда я не могу обещать, что не буду делать ничего сумасшедшего.

Невероятно. Он проворачивает этот трюк со мной? Старый трюк Эйса Кроу?

Он улыбается, лаская мою щеку. Я знаю, чего он хочет. Знаю, что ему нравится чувствовать, будто он победитель. Я знаю, он хочет, чтобы я была с ним ночью, а не с Грегом. И честно говоря, я тоже хочу этого, но...

— Эйден, — шепчу я. — Грег, возможно, задержится сегодня.

Он пожимает плечами.

— Оставь его с Бьянкой. Я уверен, что до отъезда она хочет провести с ним больше времени. — Последние слова похоже, жалят. Он опускает взгляд в пол.

— Я дам тебе знать.

— Нет. — Он берет мои руки. — Скажи, что ты придешь.

— А что я скажу Грегу?

— Скажи, что останешься у Бьянки, так как утром она уезжает. Не знаю. Придумай что-нибудь.

— Я ненавижу лгать ему, Эйс.

Он поднимает мой подбородок.

— А с кем ты хочешь быть?

— Ты... Ты это знаешь.

— Ладно. Приходи ко мне вечером. Перестань притворяться. Пусть этот ублюдок уйдет.

— Я же просила дать мне время...

Он поднимает руки вверх.

— Хорошо. Время, — и отступает, вздыхает и, поворачиваясь говорит: — Это я, Лондон. Ты хочешь меня. Избавься от него. Я устал просить.

Несколько секунд и он ушел, оставив меня стоять в коридоре. Побежденную.

***

Через час я добираюсь до отеля Эйса.

После того, как Бьянка успокоилась, она с Морисом согласилась присмотреть за Эйденом несколько часов. Но прежде, чем я ушла, Бьянка сказала то, что беспокоит меня.

— Я же говорила, — пробормотала она, — он не тот, что раньше. Не ожидала такого. Наверное, я надеялась, что появится старый Эйс и забудет об этом. — Она пожала плечами. — Знаю, он не причинит мне вреда. А еще я знаю, что он не навредит тебе. Но это не значит, что он не эгоистичный сукин сын, который прошел через ад.

И теперь я захожу в его гостиницу. Притворится ли он, что ничего не случилось? Или, наконец, расскажет, что, черт возьми, удерживало его от нас эти три мучительных года? Кто его захватил и так травмировал?

Я не знаю. Как же трудно его понять.

Я выхожу из лифта и, приближаясь к его номеру, замечаю, что дверь приоткрыта. Останавливаюсь с бьющимся сердцем. В голове сразу же появляется мысль, что его снова вырвали из моей жизни, и я бросаюсь вперед.

Испуганно все рассматриваю, пока, наконец, не замечаю Эйса возле окна, смотрящего вдаль. Адреналин резко покидает меня, и я выдыхаю слово «Дерьмо».

Эйс оглядывается, замечает меня и возвращается к созерцанию окна. Я жду, что он скажет, но он и дальше играет в молчанку. Пришла бы я или нет, он не собирался возвращаться в ад. Он переоделся — белая футболка и черные штаны Nike.

— Эйс? — Зову я, закрывая за собой дверь и подходя к нему. — Что случилось? Почему дверь открыта? Я думала, что...

Он отвечает не сразу. Я тяжело сглатываю, наблюдая, как он засовывает пальцы в карманы брюк.

— Знал, что ты скоро придешь.

Я смотрю на него.

— Поговори со мной, — прошу.

К сожалению, он, как и раньше смотрит на все, кроме меня.

— Она сказала, что я не достоин тебя или Эйдена. — Его голос монотонный. — Она говорит, что я... — он сухо смеется, покачав головой. — Не знает, хочет ли видеть меня после всего дерьма, через которое я прошел. Чтобы стоять здесь. Живой.

Я хватаю его руки, видя боль в его глазах.

— Расскажи мне, что тогда произошло.

— Не могу.

— Если я правильно помню, ты сказал, что больше не веришь в слова, когда дело касается нас. — Я поднимаю бровь.

Наконец он оживает и берет мое лицо в руки:

— Поверь, я пытаюсь, — шепчет он.

Я кладу руку на его щеку:

— Я знаю.

— Не думал, что причинил ей такую боль. Я думал, что мое исчезновение заставит ее почувствовать себя лучше. Ведь без меня безопаснее.

— Она же любит тебя. Поверь. Я не знаю, что сейчас происходит с Бьянкой, но это тоже меня пугает.

— Ты любишь меня, верно? — спрашивает он.

— Да. Ты же знаешь.

Его рот атакует мой. Наши губы встречаются, и он притягивает меня к себе. Его язык сразу погружается мне в рот, дегустируя меня.

Он стонет, кладя руку мне на задницу, и я стону, задыхаясь от его напора. Все так нежно. И так... восхитительно совершенно.

Разрывая поцелуй, он смотрит на меня.

— Что?

Он отпускает меня, и направляется к креслу возле стены. Садится и вздыхает, жестом требуя меня подойти к нему.

Я поворачиваюсь, но не двигаюсь.

— Зачем?

— Иди сюда, Лондон.

Его глаза впервые смотрят на меня. Я решаю, что лучше подчиниться. Я хочу, чтобы он расслабился, и направляюсь к нему. Начинаю залезать к нему на колени, но он останавливает меня. Хмурюсь.

— Что не так?

— Наклонись.

Нерешительно я смотрю, как его глаза искрятся горячим желанием. Я опускаюсь и встаю на колени между его разведенными ногами. Да, я знаю, чего он хочет. Улыбка на его лице говорит мне все. Он хочет меня. Только меня.

Приподнимая бедра, он позволяет мне снять с себя штаны и трусы. Когда они опускаются вокруг его лодыжек, я наклоняюсь и вдыхаю его свежий, мужественный запах. Боже, как же он хорошо пахнет.

— Освободи меня. — Его глубокий, но столь провоцирующий голос, заставляет тепло пульсировать в моих трусикам.

— Удовлетвори меня, Красная. Помоги с тем, что я носил... Мне нужно это ебаное освобождение. Понимаешь?

Я киваю.

— Я все сделаю, — провожу ладонями по его бедрам. Шепчу: — Я здесь, чтобы позаботиться о тебе, — мое тело расслабляется, а в голосе звучит соблазн. — Я здесь, Эйс. Ты мой.

Он наблюдает за мной, смотрит, как я складываю губы буквой «о» и погружаю в рот головку его члена, облизываю блестящий, соленый преякулят. Его глаза закрылись на мгновение, и он застыл перед тем, как открыть их снова, наблюдая за мной, как ястреб за своей добычей.

Мой взгляд захватывает его, фиксируя мои губы, сплющивая мой язык, и определяя его путь в мой рот. Я хватаюсь за его ствол, что, очевидно, радует его, потому что он выпускает глубокий, гортанный стон.

Я не останавливаюсь. Я сосу, поднимаясь и опускаясь, от головки до основания. Моя рука обхватывает его массивный член, и я чувствую ладонью его выпирающие вены, своей второй рукой я дразню и играю его безупречными шарами.

— Чёрт, Красная. — Его тело застывает. Я усиливаю темп, вбирая головку в рот и обводя языком кончик — теплый, острый вкус распространяется по моим вкусовым рецепторам, и я хватаю его за бедро, стону, наслаждаясь каждой секундой этого вкусного человека во рту.

Эйс чертыхается, его рука ложится на мою голову, заставляя ее опуститься. Он усиливает темп и трахает мой рот, ныряет мне в горло, заполняет мой рот, вызывая удушье, но я не останавливаюсь. Я пропускаю эту приятную боль. Это жестко, но я скучала по Эйсу. Я не соглашусь на меньшее. Особенно от него. Такой сумасшедший, но внутренне слабый человек. И я видела его слабую сторону.

Стон, Эйс вбивается своим массивным членом в мой рот, приподнимая бедра. Он хватает меня за волосы, и выдыхает мое имя, чтобы в следующую секунду, наполнить мое горло теплой и густой спермой. Я проглатываю каждый грамм, пока он, наконец, не замирает.

Отпустив меня, он тяжело вздыхает и откидывается в кресло, а я провожу рукой по рту и встаю.

— Черт, Лондон.

Он дергает меня за руку, заставляя сесть на его коленях. Я смеюсь, когда он целует мои щеки, и опускается к шее и груди. Он целует меня много раз, пока сам не останавливается. Я смотрю на него, а он на меня, обволакивая своими медовыми глазами.

— Сегодня. Сегодня я расскажу тебе все.

Глава 20

Эйс

Life Support — Sam Smith

Черт.

Никогда не думал, что смогу сделать это. До этого момента. Мне становится чертовски страшно от того, что Лондон может посчитать меня слабаком. Хоть я и оказался там против своей воли.

Я был избит.

Оскорблен.

Пристыжен.

Унижен.

Но я расскажу ей реальную историю, которая покажет меня настоящего. А не брутального Эйса Кроу. Кто же знал, что есть другой, отличимый от меня Эйс? Я чувствую себя жалким, как сказала Бьянка.

Сейчас мы оба в повседневной одежде. Я мог бы переодеться, но хочу, чтобы Лондон было комфортно. Мы заходим в небольшую закусочную с видом на океан — это мой последний рубеж, отделяющий нас от молчания, и того, что я собираюсь рассказать.

Бледная серповидная луна высоко в небе, вода мерцает в ее свете, поднимается легкий бриз и Лондон дрожит.

— Холодно?

Она пожимает плечами.

— Это просто ветер срывается по ночам.

Снимаю куртку и накидываю ей на плечи. Она смотрит на меня, но при этом поднимает воротник, словно укутываясь с куртку.

— Не надо было.

Я улыбаюсь, и ставлю стул рядом с ней.

— Моей леди должно быть удобно. — Мой взгляд опускается на еду перед нами, а затем вновь возвращается к лицу Лондон. На ее губах легкая улыбка, ее глаза светятся нежностью. Она берет меня за руку, обещая мне поддержку.

Это так... Кроме Бьянки, никто не вызывал во мне таких чувств — понимание того, что за тобой есть рука, которая поддержит тебя. Я живу для этой женщины. Я люблю ее. Она — мой спасательный круг.

— Начинай, как только поймешь, что готов. — Ее голос сочувственный. Мягкий. И где-то далеко от меня.

— Сейчас. — Я судорожно вдыхаю, молча сижу и бездумно смотрю вперед. Я наблюдаю за переливами воды, людьми, идущими вдоль пляжа. И сердце пускается в бешеную пляску, когда я вспоминаю одну ночь.

Голоса.

Темнота.

Бессилие.

Там был мужчина... другой голос. Там был кто-то еще.

— Был кто-то еще, — начинаю я, пораженно смотря вдаль.

— Кто?

— Кто-то, кроме Никсона Уэста. Это ведь он забрал меня, подлатал, а затем снова сломал. Никсон Уэст был грязным копом. Сраный мудак, который хотел достать моего отца. Уэст методично убирал его ребят, и потому каждые пару месяцев отец нанимал кого-то нового. Законники не верили, что он убивает, но мы-то знали, потому что он постоянно угрожал нам — хотел, чтобы мы боялись. Однажды, когда Кроу стала моей, Уэст сказал отцу, что ждет не дождется, чтобы увидеть, как исчезнет его бизнес, и как он хочет окунуть свои руки в нашу кровь. Тогда я этого не понимал, потому что знал, что этот упырок просто треплет языком. Но ничего бы этого не произошло, если бы не моя ошибка.