Еще момент, который я чуть было не упустил из виду. Насколько мне известно, нумизматы, как и прочие коллекционеры, скрупулезно ведут некий реестр-дневник, куда в тиши одиночества сладострастно вписывают свои новые реликвии. Когда, у кого и за сколько куплена или выменяна та либо иная монета. Где же он сейчас, этот самый дневник? И где, наконец, жены убитых? Были ли они на похоронах своих супругов? Какого черта возле подъезда Крутько вчера торчал сержант через десять дней после случившегося? Я похож на крота, что солнечным днем что-то ищет на футбольном поле. Никакой системы.

Офис коробейника Полякова охраняли два стандартных мальчика в непременном камуфляже. При виде меня они молча заслонили собою проход, ненароком демонстрируя массивные рукоятки пистолетов.

- Вам куда?

- Нам туда.

- Вам кого?

- Самого.!

- Владимир Петрович сейчас не принимает.

- Тогда мне нужен юрист Семушкин. Скажите, что пришел Гончаров.

- Санек, узнай. А вы присядьте пока. Там сигареты, минералка, пепси.

- Это же надо, сам Константин Иванович к нам пожаловал, - высовываясь из узкого бокового коридорчика, промурлыкал Блевако. - Почет и наше вам уважение. Мальчики, пропустите господина Гончарова. Сейчас и впредь всегда ему зеленый свет. Чем могу быть полезен, Константин Иванович? - пропуская меня в кабинет, медоточился Семушкин. - Какие-нибудь новости? Есть результаты?

- Нет, пока вопросы.

- Постараюсь помочь.

- Вам никогда не приходила в голову мысль, что убийц было двое?

- Нет, да и экспертизой установлено, что действовал один человек.

- Возможно, возможно. Скажите, братья Поляковы не были знакомы с убитыми лично?

- Этот вопрос следователь задавал нам не раз. Нет, нет и еще раз нет.

- Почему такая уверенность? Вы ведь не Поляков?

- Да, конечно. Стопроцентной уверенности у меня быть не может. Но в фирме я работаю два года и ни разу их имен не слышал. Ни в одном документе их фамилии не фигурировали.

- Но возможно, братья обращались ранее к Юшкевичу и Крутько по вопросам чисто личного характера. Например, установка коронки, моста? Или их объединяло хобби Крутько - нумизматика.

- Оставьте. У них лошадиные зубы, а нумизматическим объектом мог служить только доллар.

- Хорошо, кто ведет следствие?

- Официально прокуратура, следователь Кедров Сергей Анатольевич, а неофициально пытается пристроиться начальник милиции, зачем не знаю. Возомнил себя великим сыщиком.

- "Осел останется ослом..." Туп, как азиатский сурок...

Невольно я хмыкнул и, не желая заострять внимание на этом вопросе, переменил тему:

- Владимир Яковлевич, во всей этой истории или историях вы ничего не рассказали мне о супругах наших мертвецов.

- Банально. Жена Юшкевича, тридцатилетняя мадам Кати, явилась в день похорон прямо на кладбище, когда гроб уже закопали. С воем она упала на могилу и задрыгала голыми ляжками. Хватило ее минут на пять. На поминках она уже вовсю веселилась и пела скабрезные частушки.

- Кати? Она что, француженка?

- Ага, с Ивановского текстильного комбината. Катька Жукова, проститутка районного масштаба.

- Зачем же он женился на ней?

- Когда вам будет шестьдесят, такого вопроса вы не зададите.

- Наверное. Дочка у нее от Юшкевича?

- Вы посмотрите на нее сами, - сдерживая улыбку, ядовито посоветовал адвокат. - Тогда мои комментарии не понадобятся. Вот ее адрес, наверное, поговорить вам с ней будет полезно. Очень мне подозрительны подобные браки. К хорошему они не приводят. Кстати, во втором случае, в случае с Крутько, брак аналогичен. Тоже пятидесятилетний хрен, возжелав молодого мясца, привел в дом двадцатилетнюю девочку-шлюшечку. А та на похороны не явилась вообще. Приехала дней пять назад и сразу начала напрягать следователя на предмет богатейшей коллекции мужа. Вынь да положь ей мужнины сокровища. До генерального прокурора обещалась дойти.

- Во сколько оценивалась коллекция?

- Мне этим интересоваться непозволительно и нетактично, а вам стоит побывать в обществе нумизматов.

- Конечно. Могу ли я увидеть Владимира Полякова?

- Вне всякого сомнения, пойдемте. Извините, все не решаюсь спросить, почему у вас такое необычное лицо. Лоб забинтован...

- Потому что по нему вчера поздним вечером стукнули дубинкой, и, сдается мне, сделал это уже знакомый нам тип.

- Батюшки, могли ведь убить!

- Почему - могли? Почему во множественном числе? Вы только что уверяли, что убийца работает один? Значит, у вас есть какие-то основания?

- Ничего у меня нет, - резко оборвал юрист. - Просто с языка сорвалось, вот и все, идем к Владимиру Петровичу.

Странно, думал я, проходя мраморным коридором, странно, чтобы у адвоката с колоссальной практикой что-то просто так срывалось с языка.

- Кого я вижу... - протянул Длинный Вован, чуть оторвав тощий зад от кресла. - Ну и видок. Подходяще тебя обработали.

Он с удовольствием рассматривал мою физиономию, а я его брюки. Но как бы я ни ловчился, заглянуть ему за спину не мог. Однако, вне всякого сомнения, на нем красовались все те же вчерашние брюки цвета морской волны.

- И где это тебя так массировали?

- А то ты не знаешь.

- А что я тебе, ясновидец, Ванга какая-нибудь? Тогда бы я обошелся без твоей помощи. Где уделали?

- В собственном подъезде.

- А кто?

- Судя по описаниям, ты сам или твой братец, у тебя есть его фото?

- Значит, и ты в это поверил?

- Что же, по-твоему, я не должен верить своим глазам?

- Опиши внешность.

- У тебя есть темные очки?

- Есть.

- Надень, пожалуйста.

- Такие пойдут? - Он натянул раскосые солнцезащитные очки.

- Пойдут, теперь подойди к зеркалу и внимательно на себя посмотри.

- Ну и что? - Обернувшись к зеркалу, он продемонстрировал совершенно целые зеленые брюки.

- Ничего. Нападающий выглядел точно так.

- Ты мне брови не закручивай, а то действительно получишь в лоб, и не палкой, а кое-чем похуже.

- Топориком, например?

- Каким топориком, ты че, обкурился?

- Топориком, которым ты вчера раскроил череп четырнадцатилетнего пацана, когда понял, что он может расколоться.

- Мужик, тебе, наверное, вышибло мозги. Яковлевич, позови парней, пусть его вышвырнут на хрен.

- Подожди, Владимир Петрович. Я пока не сошел с ума, нападающий действительно был похож на тебя. Причем точно в таком же костюме.

- Абсурд. Во сколько это произошло?

- Часов в десять вечера, может, позже.

- Тогда я автоматом исключаюсь. В это время я отдыхал в загородном клубе. Вернулся в два ночи.

- Кто может подтвердить?

- Полтора десятка знакомых.

- Как мне их увидеть?

- Туда посторонних не пускают.

- Надеюсь, на сей раз сделаете исключение.

- Попробую, только смотри, чтобы об этом не узнала ни одна живая душа. Да сам с ума не сойди.

- Постараюсь. Ты сейчас сильно занят?

- Я всегда сильно занят и поэтому всегда свободен.

- Надо бы поехать в твой трактир "Будь как дома" и еще повидать водителя с джипа. Ну и в конце отдохнуть в какой-нибудь баньке или бассейне.

- Обширная программка, ничего не скажешь.

- Надо, Володя, надо. Сейчас я работаю в твоих интересах.

- Вижу, уже мокруху мне клеишь. Яковлевич, скажи Тузику, пусть берет Настю с Белкой и ждет нас в машине. С чего же начнем, великий сыщик? Клуб еще закрыт.

- Давай с трактира или с джипа.

- Правильно. Время обедать. И Ленька наверняка там.

На заднем сиденье "мерседеса" вальяжно расположились две стандартные девицы светлого окраса из личной бабатеки Длинного Вована. Туда же усадили и меня. Ляжка сидящей посередине Насти была стройна и красива. Вся она легко вдавилась в меня, благоухая ароматом дорогой парфюмерии, но после сегодняшней ночи это не возбуждало. То ли по причине черепно-мозговой травмы, то ли свежа была память о бурных, но осторожных ласках моей соседки Валентины.