Он вытащил телефон, и на том конце ответили уже после первого гудка.

- Стефан, мне нужна информация.

- Что тебе нужно, Себастьян? Не спится? Потому что мои часы подсказывают мне, что у тебя нет еще и семи утра.

Себастьян проигнорировал насмешку Стефана.

- У нас есть информация о колдуне по имени Вацек? Он тренировал ведьм или колдунов в последние несколько лет.

Ответ Стефана был быстрым и не предвещал ничего хорошего.

- А, этот засранец. Что ты хочешь знать?

- Похоже, он тренировал ту бродячую ведьму, которую я ищу. Мы поговорили, и из- за него она не хочет к нам присоединяться.

- Не вини ее. Похоже, этот парень работал на Тихоокеанском северо-западе, сотрудник с хорошей репутацией и все такое. Он тренировал некоторых людей, которых все абсолютно устраивало, но примерно год назад ведьма отделилась от него, присоединилась к ковену в Алабаме и начала рассказывать людям о дерьме, которое он вытворял.

- Что он делал?

- Судя по слухам, выбивал из нее дерьмо и делал это во имя "настоящих тренировок". Некоторые люди вступались за него и говорили, что все это полная хрень, он никогда не поднимал на них руку, но это были лишь колдуны, а не ведьмы, так что...

Себастьян стиснул зубы. Он силой заставил себя разжать кулаки и заговорил тщательно контролируемым голосом.

- И что случилось с Вацеком?

В этот раз смешок Стефана прозвучал более искренне.

- Умер вскоре после того, как все это всплыло. Ему перерезали горло. Уж поверь мне, когда я говорю, что мы не очень-то скорбели, понял, да?

Себастьян почувствовал, как расслабляется дюйм за дюймом.

- Хорошо, - сказал он. - А теперь расскажи мне, что мы знаем о тамплиерах в этом районе.

- Знаешь, как-то странно, когда ты сначала спрашиваешь об этом давно умершем засранце, который распускал руки, а потом только о тамплиерах. Вообще-то я буквально вчера проверял сеть и ничего не нашел. Район должен быть чист. Или ты хочешь сказать, что это не так?

- Хмм. Я должен идти.

- О черт, не проворачивай со мной этот фокус, я должен...

Себастьян положил трубку и выключил телефон. Теоретически это было нормально, поскольку они со Стефаном были одного ранга. В реальности это было абсолютно недопустимо, поскольку Стефан служил глазами и ушами большинства членов Корпуса, работавших на местности. Оставлять его в неведении было плохой идеей.

Однако если он упомянет о тамплиере в данной местности, Командир, скорее всего, захочет прислать сюда других членов Корпуса. А присутствие других членов Корпуса означает, что Николетт запугают еще сильнее, чем сейчас. Еще это значит, что ему придется разделить охоту на этого тамплиера с кем-то еще. Себастьян вспомнил испуганное лицо Николетт, когда мужчина напал на них. Это убийство должно принадлежать ему лично.

Солнце вставало, и Себастьян начал собирать одеяла, на которых они спали. Ему нужно поесть, а потом отправляться на охоту. Позаботившись об угрозе, он сможет вернуться к Николетт. Он сможет поговорить с ней. Он сможет объяснить, что о мужчине, который плохо с ней обращался, уже позаботились.

Он сможет увезти ее с собой, и возможно, она позволит ему остаться рядом.

За ночь на лугу Николетт расплачивалась ноющим телом и ощущением, будто в глаза песку насыпали. Она сосредоточилась на физическом дискомфорте, потому что если бы она сосредоточилась на эмоциях, то оказалась бы в полном раздрае.

В своем душном темном шатре она гадала под зловещее карканье Караса.

Представление началось рано, и толпа собралась лучше, чем можно было ожидать.

Николетт приглушала свой дар, но ее способности все равно вели себя странно. Хоть она и не всматривалась в ауры, которые, как ей было известно, кружили вокруг головы каждого человека, она все равно замечала то тут, то там слабые проблески света. Это напомнило ей о Вацеке и его словах о том, что близость к другим викканам может усилить ее способности. За исключением времени, проведенного с Вацеком, ее дар чтения аур оставался приглушенным и притупленным. Она думала, что мужчина просто врет или ошибается, но после прошлой ночи с Себастьяном она уже сомневалась, что это ложь.

Николетт задавалась вопросом, что бы случилось, проведи она больше времени с Себастьяном - что она почувствовала бы тогда? От одной мысли об этом она залилась румянцем и вместо этого сосредоточилась на работе. Как будто чувствуя ее настроение, Карас сел на ее плечо, таращась на всех входящих поистине театральным взглядом.

Клиенты в тот день были обычными, и она так часто играла Мадам Николь, что эта роль ощущалась уже как вторая кожа. Она предсказывала будущее, намекала на великий потенциал, озвучила несколько предупреждений тем, на кого совсем не удалось произвести впечатление. Николетт уже с нетерпением ждала возможности перекусить за шатрами, когда вошла пожилая женщина.

Она была одета в шляпу и перчатки, как будто в каком-то старом фильме, и от нее исходило такое умиротворение, что Николетт невольно окинула ее повторным взглядом.

Женщина выглядела чопорной, слегка сутулилась и совсем не походила на типичного посетителя, приходящего за предсказанием.

- Приветствую, прекрасная леди, - пробормотала Николетт. - Чего вы ищете этим вечером, мм?

Женщина улыбнулась, и улыбка получилась какой-то печальной. Она положила деньги на стол и долгое время, казалось, собиралась с мыслями, пытаясь понять, что же она хочет услышать.

- Что вам известно о том свете?

- Том... свете? О царстве духов, хотите сказать?

Пожилая женщина кивнула. Ее рука, лежавшая на столе между ними, сжалась в кулак.

- Это неправильно, неподобающе, - сказала женщина. - Но ох, я знала, что сегодня ваш цирк здесь, а завтра может уже уехать. Я подумала, что плохого может случиться, если я спрошу, знаете ли вы, что случается, когда...

- Что случается после того, как мы умираем?

Пожилая женщина кивнула, и хоть было явно заметно, что она скорбит по кому-то, она все равно несла в себе это странное вездесущее чувство умиротворения. Николетт испытывала такое всего несколько раз в жизни. Она всегда ассоциировала это чувство с состоявшимися людьми, которые познали совершенство в душе и личности.

- Нам не следует знать, что ждет после смерти, - сказала Николетт, которая уже оказывалась в такой ситуации. - После смерти занавес опускается, и все, что ждет впереди, смертным неведомо.

- Но там точно что-то есть?

Николетт улыбнулась.

- Что-то есть. Вы ищете мужчину? Кого-то, кто был вам очень близок?

Женщина кивнула, и в ее глазах едва заметно блеснули слезы. Догадаться было несложно, и Николетт почувствовала себя хуже, так просто угадав трагедию, для которой нельзя найти утешения.

- Он был здесь какое-то время, - предположила Николетт. - Но он ушел слишком рано, не так ли?

Женщина вновь кивнула, и в этот раз влагу в ее глазах нельзя было не заметить.

- Ему надо было разрешить остаться подольше, - произнесла женщина глухим от печали и скорби голосом, но несмотря на это, ощущение умиротворения никуда не делось.

- Что вы хотите знать? - мягко спросила Николетт. - Он был хорошим человеком, добрым, хоть и не всегда умел это показать.

- Да, да, в этом весь он, - кивнула женщина.

Несложно было сложить дважды два и понять, какого человека любила бы эта женщина. Николетт подумала, что знает, что этой женщине нужно.

- Я чувствую, как он сейчас парит над нами, - тихо сказала она. - Он соглашается, что его забрали слишком рано. Он понимает, что вы по нему скучаете, но ох, сколько же любви к вам он чувствует. Он любит вас и пребывает в мире. Вы должны это понимать. Он в мире, и он ждет.

- Меня?

- Вас. Он знает, что вы вновь будете вместе. Он пребывает в мире и хочет, чтобы вы познали это утешение.

Женщина плакала уже в открытую, но кивнула.

- Спасибо вам, - сказала она, слегка успокоившись. - Мне нужно было это услышать. Спасибо. Я лишь надеюсь, что он знает, как сильно я его люблю.