С середины января время застыло хрусткой лужицей на мерзлой земле, зависло густым дождем, задохнулось порывистым ветром. Заветные пять часов в небе до перевода из летной школы в учебный эскадрон растянулись на две недели. Перси ворчал, что любой из моторов он разберет наощупь, проснувшись среди ночи. Дуглас убивал время, набивая диски для Льюиса. Пулеметы то и дело заклинивало перекошенным патроном, и Мак-Грегор принял решение полагаться в этом деле только на себя. Стучать молотком по заевшему пулемету теперь приходилось значительно реже, и Дуглас ежедневно расстреливал свою долю патронов по движущейся фанерной модели Фоккера.

В последнюю пятницу января распогодилось, и Перси, наконец, удалось набрать зачетное время, прокатив Дугласа на рекордную пока высоту тысячи восьмисот футов. Холод пробирал до костей, пальцы в перчатках из тюленьей кожи, подбитых мехом, чуть не примерзали к ручке, и Дуглас с трудом удерживался от соблазна подтянуть ноги и сжаться в комок, чтобы хоть немного согреться. Но упрямо следил за всеми движениями педалей и джойстика, запоминая их «на всякий случай». О том, каким этот случай может оказаться, думать себе Мак-Грегор запретил.  

Получив приказ о переводе в Ридинг и два дня увольнения, друзья отправились в Лондон. Город полнился хаки всех оттенков: выцветшие и застиранные шинели отпускников с континента, новенькие плащи кадетов и рекрутов, щеголеватые мундиры штабистов и интендантов. На простую рабочую куртку штатского покроя прохожие взирали с плохо скрытым неодобрением, на дорогое пальто и блестящий цилиндр — с нескрываемым презрением. На подножках автобусов и в метро девушки в кокетливых форменных шляпках уже давно сменили мужчин, и белые косынки сестер милосердия проплывали в толпе, как паруса непобедимого британского флота.

— Это я давно девушек не видел, — спросил Перси, украдкой бросая взгляд  на симпатичную кондукторшу притормозившего на перекрестке автобуса, — или они и вправду похорошели?

— Похорошели, — подмигнул Дуглас, — смотрят смело, улыбаются открыто. Им идет.

— Жаль, нас в Фарнборо не послали, — вздохнул Перси, — там теперь девушек полно, самолеты собирают.

— Не до девушек, — покачал головой Дуглас, — сперва самолеты, девушки — потом. Из наших во Франции уже четверо погибли, восемь ребят по госпиталям лежат. А мы тут отсиживаемся, летную погоду ждем.

— Без нас не закончат, — скрипнул зубами Перси, — до весны никто с места не сдвинется, а пока Джонни Рэдроу пишет, что хуже скуки у них врага нет. Даже грязь и вши не так донимают.

— Нам скука не грозит, — Дуглас непроизвольно сжал кулаки, — Фоккеры наши машины за линии загнали. Командование без разведданных сидит, артиллерия вслепую стреляет. Чертов голландец со своим синхронизатором!

— О чем они там, в Ставке, думают? — скривился Перси. — Гунны B.E.2b «растопкой» называют. Ребята ни за что гибнут. Сидели бы уж тихо, пока новые машины не пришлют.

— Нельзя, — убежденно возразил Дуглас, — вот гунны наших сбивают десятками, а что толку? Они же за линию боятся высунуться, чтобы мы синхронизатор с упавшего самолета не перехватили. Пока небо закрыто, еще не все так плохо. Артиллерия — вот бог войны. А мы — ее глаза. Нам своя жизнь дорога, а командование, не задумываясь, разменяет ее на сотню Томми в окопах. И правильно сделает.

— Тебе бы в генералы, — рассмеялся Перси, — воодушевляющие речи произносить.

— Какой из меня генерал? — потупился Дуглас. — Болтаю много. Идем, лучше, не то на ревю опоздаем. В Ипподроме «Землю Радости» дают. Дон говорил — воодушевляет.

— Ну, раз Дон говорил, — Перси прибавил шаг, — то идем, пока билеты не расхватали.

Почти до середины марта Ридинг заметало снегом. Дуглас и Перси, делившие леденеющую к утру комнату, проводили целые дни, разбирая прибывшие из Франции разбитые самолеты, пытаясь спасти хоть что-то из деталей. Однажды им удалось спасти компас, единственное, что осталось целым в искореженной до неузнаваемости машине. Полетать удавалось не чаще раза в неделю, и в погожие дни к учебным B.E.2b еще до рассвета выстраивалась очередь. Дуглас неизменно забирался во второй кокпит, то расстреливая незримого пока противника из незаряженного пулемета, то скрупулезно отслеживая движения Перси, с каждым днем становившиеся все более уверенными. При посадке B.E.2b уже почти не подпрыгивал, попадая точно в перекрестье разложенных на поле парусиновых полотнищ, указывавших направление ветра.

В апреле сошел снег, и Перси время от времени сажал биплан в окрестностях Ридинга, практикуя непредвиденную посадку. Однажды им действительно пришлось садиться, планируя, мотор заглох на высоте четырех с лишним тысяч футов. Когда они выбрались из самолета, губы у Перси почти слились с бледным до прозелени лицом, но в остальном Фарелл держался браво, и Дуглас от души поздравил его с первой победой над всемогущим Богом Случая. Себя Мак-Грегор со стороны видеть не мог, но, судя по теплой улыбке друга, сохранить невозмутимое выражение лица ему удалось.

Письменный экзамен сдавали в Незерэйвоне, в самом конце апреля. Солнце светило в окна, напоминая о последнем испытании, ожидающем Перси — тройном перелете с промежуточными посадками. Фигуры пилотажа и спиральное приземление он уже сдал. Дуглас показал вполне приличные результаты в фотографии и беспроводной связи, предсказуемо блестяще отстрелялся на полигоне, и, конечно, первым сдал листок на экзамене, доказав, что преподаватели Хэрроу высших балов кому попало не ставят.

После экзамена друзья простились с Доном Брофи, через три дня отбывающим «за море». Еще в начале апреля его перевели в Незерэйвон, пересадив с B.E.2с на R.E.7, который Дон невзлюбил с первого же полета. Звание второго лейтенанта Брофи предстояло получить уже на континенте, и друзья решили, что победителем выйдет тот, кто получит вожделенные крылышки раньше. Перси широко улыбался, предвкушая победу, последнее испытание ожидало его всего через неделю.

Майское солнце уже давно высушило траву на летном поле Фарнборо, и Дуглас уселся прямо на землю, жуя сэндвич с огурцом и запивая его чаем из термоса. Перси Фарелл улетел на рассвете, и стрелок-наблюдатель Дуглас Мак-Грегор ждал его возвращения, чтобы отпраздновать окончание курса в Бристоле, где в небольшом ресторанчике еще с вечера был заказан роскошный по военным временам обед — ростбиф, йоркширский пудинг и яблочный пирог. В полдень Перси звонил в Фарнборо из Фолкстоуна, в три часа пополудни — из Дувра. По расчетам Дугласа B.E.2с был уже на подлете к Центральной Школе, и он едва не залил чаем новую форму, не решаясь отвести взгляда от туманной полосы горизонта ни на миг.

— Волнуетесь, кадет?

Дуглас  чуть не подскочил на месте и уронил сэндвич. Он и не заметил, как майор Салмонд, командир Пятого Крыла Королевского Летного Корпуса и командующий Центральной Школой в Фарнборо встал рядом с ним. На майоре был летный комбинезон, прежде чем занять свой высокий пост, Салмонд успел полетать во Франции, и его новенький Ньюпор, одноместный французский истребитель, был предметом поклонения всех молодых пилотов, проходивших экзамен в Фарнборо.

— Друг экзамен сдает, — Дуглас вздохнул и торопливо добавил, — сэр. Мы вместе в Хэрроу учились. И за море надеемся отправиться вместе.

— Хорошая мысль, — Салмонд улыбнулся, и аккуратно подстриженные усы воинственно ощетинились, — я сейчас лечу в Лондон, но вечером вернусь. Можете с утра подать рапорт, попробуем определить вас в один эскадрон. Двадцать первый вылетает во Францию через неделю.

— Спасибо, сэр, — глаза Дугласа восторженно засияли, — непременно подадим. Спасибо.

Ньюпор взмыл в небо серебристой чайкой и затерялся в бездонной голубизне, а Дуглас снова вперил взгляд в линию горизонта, нетерпеливо ожидая возможности порадовать Перси новостями.

Дальний гул мотора заставил Мак-Грегора насторожиться. B.E.2с быстро приближался к Фарнборо по широкой плавной дуге. Слишком быстро. Биплан зашел на второй круг над полем, и у Дугласа похолодело в груди. Он словно своими глазами увидел, как Перси отчаянно пытается сдвинуть заклинивший дроссельный рычаг и заглушить мотор. B.E.2с заскользил вниз по широкой спирали, тяжело подпрыгнул, коснувшись колесами травы, и помчался вперед. Где-то на середине спирали Перси, похоже, удалось справиться с мотором, пропеллер сбавлял обороты, и Дуглас сорвался с места, помчавшись вдогонку. Перед самой живой изгородью, окружавшей аэродром, B.E.2с остановился. И снова рванулся вперед, налетев на колючие кусты, прежде чем перевернуться и зарыться в мягкую землю изломанным пропеллером.