— Ну, в чем дело?.. — Взгляд Риты скользнул по его лицу, на котором еще видны были почти зажившие шрамы, и уголок ее губ чуть заметно дрогнул в улыбке.

Глаза Дела превратились в щелочки.

— Я хочу узнать вот что: зачем ты устроила все это?.. Приятный вечер вдвоем, угощение, яд… Неужели все это ради меня? Ведь чтобы получить меня, вовсе не обязательно было так стараться.

Рита улыбнулась.

— Ради тебя?.. Нет. Просто пришел твой черед — только и всего.

Дел, казалось, был искренне озадачен.

— Ты хочешь сказать… такое случалось и раньше? Она кивнула.

— Каждый раз, когда наступало полнолуние, и сквайра не было дома.

— Ты лжешь!

— Не забывайся! — сказала она резко, потом слегка улыбнулась и добавила:

— Как бы там ни было, это — правда.

— Но тогда бы пошли разговоры, слухи…

— Вот как? А скажи-ка, скольким друзьям ты рассказал о своем приключении? О своем унизительном приключении?

Дел опустил голову, и Рита кивнула.

— Вот видишь!.. Все они уходили и пережидали, пока раны не заживут, а потом возвращались и ничего не говорили. И они всегда будут возвращаться и молчать.

— Ты — дьявол!.. — прошептал Дел. — Настоящий дьявол во плоти! Но зачем ты делаешь это? Зачем?

— Я говорила тебе, — честно сказала она. — Я — женщина, и как каждая женщина я поступаю так, как мне хочется. Впрочем, ни один мужчина никогда не коснется меня. Я — девственница и останусь ею.

— Ты — кто?.. — заорал Дел. Рита предостерегающим жестом подняла руку в тонкой надушенной перчатке.

— Прошу тебя, тише… — проговорила она и слегка поморщилась.

— Слушай, — проговорил Дел гораздо более тихим, но таким напряженным голосом, что Рита невольно попятилась, впервые отступив перед ним. А Дел даже закрыл глаза, словно напряженно думал о чем-то.

— Ты говорила об озере… Об озере, из которого пьет единорог. Ты еще сложила песню… Постой, как там было?.. «Как мягкий шелк, как молнии сверканье…». Помнишь? А потом… Потом я позаботился о том, чтобы ты никогда не поймала единорога!

Рита отрицательно покачала головой, и налицо ее отразилось искреннее недоумение.

— Как мягкий шелк, как молнии сверканье… Мне это нравится, — промолвила она. — Это звучит очень мило, но — честное слово! — я не имею к этому никакого отношения.

Дел наклонился и приблизил свое лицо к ее лицу, и хотя он говорил шепотом, слова вылетали, как пули:

— Лжешь! Все лжешь! Я не мог забыть. Я был ранен, болен, ты опоила меня, но я помню, что я делал и чего не делал.

И с этими словами он круто повернулся и зашагал прочь.

Большим пальцем в перчатке Рита задумчиво прикоснулась к верхним зубам, потом бросилась за ним.

— Дел!..

Он остановился, но не обернулся, и Рите пришлось обойти его, чтобы встать с ним лицом к лицу.

— Я все равно не заставлю тебя поверить, — с дрожью в голосе сказала она. — Но это… это единственное, что у меня осталось.

Дел даже не попытался скрыть своего удивления. Рита же, не без труда придав своему лицу спокойное выражение, добавила:

— Прошу тебя, Дел, пожалуйста, расскажи мне еще немного. Ну, об озере, о песне, о том, что произошло…

— Ты не помнишь?

— Я просто не знаю! — вспыхнула Рита. Она была глубоко взволнована, и Дел сказал с напускной кротостью:

— Ты рассказала мне об озере в Топях — об озере, из которого пьет единорог. Ты сказала, что ты сама видела, как он приходит туда. Ты сложила об этом песню. А потом я…

— Где? Где это было?

— Ты уже забыла? Так скоро?!

— Где же все-таки это произошло?

— На лугу. Через дорогу от ворот усадьбы, за живой изгородью, куда ты последовала за мной, — ответил он. — Там, где с восходом солнца ко мне вернулось зрение.

Рита тупо посмотрела на него снизу вверх, потом ее лицо начало медленно меняться. Сначала на нем проступила сдержанная улыбка, которой не терпелось вырваться, а потом… потом Рита снова стала собой и расхохоталась. Это был тот мелодичный и звонкий смех, который так мучил и пугал Дела, и Рита продолжала смеяться до тех пор, пока он не заложил за спину сначала одну, потом другую руку, и она не увидела, как от еле сдерживаемого желания убить ее на месте вздуваются на его плечах могучие мышцы.

— Ты — животное, — сказала она почти добродушно. — Ты хоть знаешь, что ты сделал? О, какое же ты… животное!

Тут она огляделась, желая увериться, что никто не услышит ее слов.

— Я оставила тебя на земле возле крыльца, — объяснила она, и глаза ее блеснули. — И ворота были заперты. Должно быть, ты…

— Не смейся, — сказал он тихо, но Рита не смеялась.

— Там кто-то был, — добавила она тихо, но убежденно. — Кто — я понятия не имею. Знаю только, что это была не я.

Дел побледнел.

— Я помню, ты пошла за мной…. - сказал он неуверенно.

— Клянусь моей душой — нет! — торжественно произнесла Рита, подавляя новый взрыв смеха.

— Но… этого не может быть, — пробормотал Дел. — Не мог же я…

— Ты ничего не видел, — напомнила она. — Ты был слеп и не в себе, мой Дел — любовник!

— Берегись, дочь сквайра! — прошипел Дел и провел по волосам своей большой рукой. — Нет, этого не может быть, — повторил он. — Прошло уже три недели. Меня бы уже давно обвинили в…

— Среди женщин нашлось бы немало таких, кто бы этого не сделал, улыбнулась Рита. — А, может, она еще даст о себе знать… в свое время.

— Я еще никогда не встречал такой мерзкой твари, как ты, — произнес Дел ровным голосом, глядя ей прямо в глаза. — Ты лжешь, я знаю, что ты лжешь!..

— Что мне сделать, чтобы доказать тебе это? Кроме, разумеется, того, что я поклялась не делать ни с одним мужчиной?

Губы Дела насмешливо изогнулись.

— Поймай единорога, — сказал он.

— Если я сделаю это, ты поверишь, что я — девственница?

— Придется поверить, — кивнул Дел и, повернувшись, пошел прочь. На мгновение он остановился и бросил через плечо:

— Но…ты?..

Рита задумчиво смотрела ему вслед, пока Дел не покинул базарную площадь, и ее глаза сверкали. Потом она быстро пошла в ювелирную лавку и заказала там плетеную из золотых нитей уздечку.

Если таинственное озеро скрыто где-то в Топях, рассуждала Рита, значит, кто-то из тех, кто хорошо знает болотистые пустоши, должен был слышать о нем. Тогда она составила в уме список тех, кто часто ходил на болота, и сразу поняла, у кого ей следует спросить об озере в первую очередь. А из этого первого умозаключения Рита с легкостью вывела и другое, и пока она шла через базарную площадь, ее смех привлекал к ней многие взгляды.

У овощных рядов Рита остановилась. Девушка за прилавком подняла глаза и посмотрела на нее с тупой покорностью во взгляде, и Рита несколько секунд стояла перед ней, слегка похлопывая себя по запястью тонкой дорогой перчаткой.

— Так значит, это была ты….

Рита так внимательно изучала это невзрачное, спокойное, обращенное внутрь себя лицо, что в конце концов Барбара не выдержала и отвела взгляд. И тогда Рита сказала без всяких предисловий:

— Я хочу, чтобы через две недели ты показала мне озеро, куда ходит пить единорог.

Тут Барбара снова подняла на нее глаза, и на сей раз настал черед Риты отворачиваться. Глядя в сторону, она сказала:

— Конечно, я могу нанять людей, которые найдут его для меня. Так что если ты не захочешь…

Она говорила очень ясно и громко, и многие люди оборачивались в их сторону и прислушивались, переводили взгляд с Риты на Барбару и обратно, и ждали.

— Хорошо, я согласна, — чуть слышно ответила Барбара. И как только Рита, все еще улыбаясь, ушла, она собрала свой товар и в задумчивости отправилась домой.

Деревенский ювелир не делал, разумеется, никакого секрета из своего удивительного заказа; это, да еще слухи, распускавшиеся теми, кто слышал разговор между Ритой и Барбарой, привели к тому, что экспедиция к озеру превратилась в настоящее шествие. Вся деревня вышла в путь, чтобы поглазеть на небывалое зрелище. Взрослые сдерживали мальчишек, чтобы те не забегали вперед Риты, которая, по общему мнению, должна была идти во главе процессии; деревенские юноши (некоторые из них выглядели чуть менее беспечно, чем можно было бы ожидать) следовали сразу за ней, время от времени фыркая в кулак. За юношами шли девушки; одна или две казались бледными и взволнованными, на лицах же остальных было написано поистине кошачье любопытство, ибо им не терпелось узнать, выйдет ли что-нибудь у дочери сквайра, и если нет, то… Впрочем, золотая уздечка была только у нее.