- Конечно, герцогиня.

Несмотря на то, что я хочу проткнуть его лоб вилкой, я проголодалась, а еда передо мной пахнет потрясающе. Это единственная причина, по которой я терплю его присутствие.

Глава 20

Блейк

Оказывается, смотреть как Ретт пытается запихнуть кота в переноску, забавно, если не сказать - более чем. Я заставила его пойти и купить одну, потому что, черт возьми, мне совсем не хочется, чтобы котенок в машине оказался… у меня на лице.

Милли, завернутая в кокон из одеяла, сидит на диване, потому что у нее отходняк. Я же смотрю шоу, облокотившись на руку.

- Чертов кот! - жалуется Ретт, взяв бедное существо в охапку и пытаясь отодрать его конечности от дверного косяка.

- Еще раз, почему он борется с котом? - спрашивает Милли, закрывая глаза и потирая лоб.

- Он не хочет, чтобы я чтобы брала его в руки.

- Вот и хорошо. Он кажется диким, - ворчит подруга.

- Только потому, что Ретт ему надоедает. Ларри очень милый. - Бедняжка выглядит ошарашенным.

- Ты дала ему кличку. О, боже.

- Спокойнее, - я шикаю на нее. - Я веду его в ветеринарную клинику, окей? Если у него есть чип, то тупые владельцы смогут получить его обратно.

- Он не будет жить здесь!

- Тише, успокойся, - я глажу ее по волосам, но она откидывает мою руку.

- Блейк! - рычит она. - У него, наверняка, есть блохи, и ему придется гадить в ящик для мусора. Тьфу! Меня, похоже, сейчас вырвет.

- Нет, послушай, люди имеют обыкновение держать дома собачек размером с сумочку...

- А ты теперь хочешь кошку размером с сумочку? - она приподнимает бровь.

- Ларри даже меньше чихуахуа.

- Ты забыла, что украла его. Ты не можешь публично взять в заложники чужого кота.

Я решила просто игнорировать ее.

Наконец, Ретт засовывает кота в клетку, а затем встает, упираясь руками в бедра, будто переводя дыхание. У него на щеке виднеется пара царапин, рука кровоточит.

- Это нормально, что меня заводит этот вид?

- Он укротил кота, не гребаного тигра, - комментирует Милли.

- В следующий раз, когда она решит принести чертова кота домой, просто выбрось его на улицу, - говорит он Милли.

- Подлые, вы такие подлые, - я качаю головой и беру клетку. - Пойдем, Ларри, сходим в больничку. Они просто не понимают тебя так, как я.

Ретт направляется за мной в гараж, я ставлю клетку на переднее сиденье минивэна Милли и захлопываю дверцу. Мужчина стоит, скрестив все еще кровоточащие руки на груди.

- Спасибо за помощь, - я встаю на цыпочки и целую его в щеку, но он меня застает врасплох и прижимает к машине. Он упирается ладонями по обе стороны от моей головы, и мне приходится откинуть ее назад, чтобы взглянуть на него.

Он смотрит мне в глаза с беспокойством.

- Мне нужно, чтобы ты сделала мне одолжение, - в его голосе проскакивает нотка мольбы, что заставляет меня нахмуриться, ведь Ретт не просит и не умоляет ни о чем. Он берет меня за щеку, его глаза изучают мое лицо. - Пожалуйста, будь осторожнее, когда куда-нибудь идешь. Я знаю, ты считаешь себя неприкосновенной. Но это не так.

Я закатываю глаза и улыбаюсь.

- Ты милый.

Он вздыхает и опускает голову.

- Блейк, - он поднимает лицо с серьезным видом. - Это не шутка. Ты пришла домой ночью с разорванным лифчиком, без топа и без единого чёртового воспоминания о том, что случилось. Возможно, сейчас у тебя все хорошо, но мысль, что кто-то мог тебя касаться... - он прерывается и фокусирует взгляд на моем плече. Я не знаю, что сказать. Да и что можно ответить на такое? Мне хочется быть беспристрастной, но я не могу, потому что ему есть дело до меня, и никто раньше об этом не беспокоился.

Ретт должен был быть фальшивым парнем и тем, с кем я иногда трахаюсь. Он не должен быть собственником. Не должен заботиться обо мне. И я тоже.

- Могу я... могу я кое-что у тебя узнать? - спрашиваю я, глядя себе под ноги. Боже, это мучительно странно.

Он молчит, поэтому я поднимаю голову убедиться, что он смотрит и ждет.

- Окей, я лишь... – я прочищаю горло. - Это…?

Он вновь складывает руки на груди, глядя на меня, как я краснею, словно чертова дура.

- Что?

- Это типа… что-то значит? – я безмолвно двигаю губами, потому что не могу заставить себя выговорить это вслух.

- Что-то значит? – он усмехается.

- Ну, просто ты до ужаса властный для парня, с которым я трахалась всего пару раз. –Если не брать в расчет его ревность, собственничество и гиперопеку.

Он медленно прижимается ко мне всем телом, поглаживая костяшками мой подбородок.

- Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь еще трогал тебя. Это все.

- О, это все?

Он прищуривается.

- Все просто, герцогиня. Мне нравится трахать тебя. Пока ты трахаешься со мной, ты не трахаешься больше ни с кем. Если ты захочешь трахнуть кого-то еще, значит, ты не трахаешься со мной.

Мой взгляд опускается и сосредотачивается на одной из его пуговиц. Я кладу ладонь на его грудь и бессознательно начинаю водить вокруг этой пуговицы.

- Я хочу трахаться с кем-нибудь еще, - произношу я, стараясь вложить в голос столько силы, сколько возможно. Но не выходит. Какой в этом смысл? Я уверена, что моя вагина потеряна для кого-либо другого. Но дело в том, что я едва знаю его, и это нервирует меня. Все происходящее просто неправильно. Я ничего не знаю о нем, но, опять же, какого хрена мне вообще надо?

Его хватка на моем лице усиливается, пальцы сжимают, почти причиняя боль, заставляя взглянуть на него.

- Правда?

Смотря на меня сверху вниз, он впивается взглядом в мои глаза. Моя решимость колеблется под тяжестью его напора, и это его чертово обаяние напрочь убивает все мои причины не быть с ним.

- Нет, - шепчу я.

Выражение его лица смягчается, глаза фокусируются на моих губах, затем он прижимается ко мне, касаясь своими губами моих.

- Я знаю, - выдыхает он, а затем целует, и вот она я, вновь будто пластилин в его руках. Самое ужасное, что я чувствую себя легкодоступной, но ничего не могу с этим поделать. Он кусает мою нижнюю губу и отходит подальше.

- Мне нужно уехать на пару дней, но я позвоню тебе завтра.

Ну, да, ну, да. Просто секс? Чушь собачья.

- Окей.

Он начинает спиной отходить к своей машине.

- Чтобы убедиться, что ты в самом деле отвезла кота в ветеринарную клинику, – он ухмыляется, поднимая свою поврежденную руку. - У меня кровь из-за этого паршивца.

- Да-да, - я машу ему на прощание и сажусь в машину.

Глава 21

Ретт

Я сижу в зале ожидания, глядя на депрессивно-серые стены. Мне уже хочется снести себе башку, но, наверное, в этом и смысл.

Мой телефон, портмоне, ключи были уже сданы, так что мне ничего не остается делать, кроме как сидеть здесь, погруженным в свои гребаные раздумья, и, поверьте, их предостаточно. Вся эта ситуация дерьмовая. Я здесь по делу, и именно это должно меня волновать, но единственное, что наполняет мою каждую чертову мысль, - это Блейк.

Мне нравится трахать ее, именно в рамках этого все и должно оставаться. Мне не должно нравиться то, как она смеется, или то, как она выглядит по утрам, или ее на все наплевательская манера поведения.

Проблема в том, что с ней чертовски просто. Когда мы вместе, она счастлива видеть меня и ведет себя так, будто мой член - божество, но, когда я не с ней, она не звонит и не пишет. Она идеальна. Я думал, что смогу вытрахать ее из своих мыслей, но не смог, и из-за того, что нас преследует пресса, у меня действительно было достаточно времени провести с ней наедине в запертой квартире, чтобы попытаться это сделать.

Она неутомима, и чем грубее я с ней, тем больше ей хочется. Она слегка сумасшедшая, но в том смысле, когда все вокруг становится захватывающим, а не когда она становится психованной безумной сукой. Дерьмо.

- Торрес! - кричит охранник, я встаю и подхожу к воротам. Я вытягиваю руки перед в стороны, он ощупывает меня, прежде чем отправить к сканеру.

- Чисто.

С громким скрипом открываются тяжелые железные двери, и меня проводят по коридору в гостевую комнату, заполненную рядами столов и стульев. Никаких окон, лишь неприятный треск флуоресцентных ламп над головой.

Я сажусь и жду, постукивая костяшками пальцев по деревянному столу. Вокруг меня также рассажены еще несколько людей в ожидании: пожилой мужчина, женщина с маленькой девочкой. Я помню, как моя мама отвозила меня увидеться с отцом в тюрьме. Эти чертовы старые шрамы… я испытываю жалость к тому ребенку, каким был когда-то.

Дверь в комнату открывается с громким скрипом, и появляются охранники, вводящие троих мужчин в тюремных комбинезонах.

Лука с улыбкой направляется в мою сторону и садится на стул напротив.

- Рад видеть тебя, - искренне приветствует он меня.

Мой младший брат – единственный, кто должен был держаться от всего этого дерьма подальше, но каким-то образом именно он оказался тем, кто завяз в этом еще глубже, чем я. Все его лицо было испещрено застарелыми и свежими синяками. Вот что значит находиться в тюрьме. Мой отец дважды получал побои, прежде чем кто-то, наконец-то, избил его до такой степени, что он умер. У Картеля очень длинные руки, но, к счастью, они больше заинтересованы в том, чтобы вытащить Луку, а не убить его. Пока что.

- Как твои дела? – это очень тупой вопрос.

Он пожимает плечами.

- Еда - дерьмо, и я бы с превеликим удовольствием отдал бы левую почку за какую-нибудь цыпочку. - Все тот же старый Лука - всегда улыбается, несмотря ни на что.

- Твоя правая рука кажется более накачанной, - с ухмылкой замечаю я.

Лука стал мне лучшим другом, моим братом, всем. Мы всегда прикрывали друг другу спины, и мы делали все, чтобы выжить. У нас были лишь мы, а я его подвел. Позволил погрязнуть в этом дерьме. Так чертовски больно видеть его здесь, и именно поэтому я не так часто прихожу к нему, ведь это лишь напоминание о том, как я облажался.

Он оглядывается вокруг и понижает голос.

- Есть подвижки?

- Я работаю над этим. Все скоро закончится.

Он кивает и улыбается, но улыбка не касается его глаз. Мне хорошо известно, что он лишь ради меня нацепил на лицо самое храброе выражение, на какое был способен.