— Эй, больше спасибо, сестрёнка, во имя моих друзей! — воскликнул Танкреди из воды.

— Это был мой долг... — ответила она. Затем, обращаясь к Олимпии и Джульетте, добавила: — Идём, давайте я провожу вас переодеться в купальники... Не понимаю, чего наши мужчины так спешили, решили искупаться прямо в одежде!

— Да...

— Это точно... Они всё время слишком спешат.

И девушки со смехом зашагали к гардеробным.

Чуть позже все уже были в бассейне. Они проводили отличный солнечный вечер, ныряли и подшучивали друг над другом. Рикардо заснул на надувном матрасе посреди бассейна, и ко времени чая его друзьям не пришло в голову ничего другого, кроме как спихнуть его, чтобы разбудить. Мария Тонделли, служанка, принесла им холодный зелёный чай, мятный, с персиком и чёрной смородиной, и домашнее печенье – шоколадное, с кремом, ванильное и с корицей. Мария всё оставила на маленьком белом столике из кованого железа, стоящем у гамаков. Затем посмотрела на Клаудине.

— Я испекла те, что нравятся тебе больше всего.

Девушка улыбнулась ей.

— Спасибо.

У неё были особенно тёплые отношения с Марией Тонделли, что немного удивляло всех, кто знал закрытый характер Клаудине. Как только служанка удалилась, ребята тут же набросились на печенье.

— М-м-м, как вкусно.

Танкреди взял шоколадное.

—Знаешь, Франческо, Клаудине тоже умеет готовить их.

Друг не знал, шутит ли он.

— Ты в самом деле так хороша?

— Ты всё ещё веришь всему, что говорит мой брат? И как давно вы знакомы? Но ответ на твой вопрос – нет, я абсолютно ничего не смыслю на кухне...

Танкреди не захотел упускать такой случай.

— Но в ней есть много других качеств, которые любой мужчина, у которого хоть на половину работают мозги, легко угадает...

Клаудине рассмеялась.

— Он издевается над тобой, хочет убедить тебя, что я хороша хоть в чём-то...

— Ага... — Франческо, сам того не желая, подумал о сексе, и это сразу же его возбудило.

Клаудине поняла это, но сделала вид, что ничего не заметила. Она предпочла сменить тему.

— Ты говорил с Джанфилиппо?

Танкреди время от времени пихался с Олимпией и обращал всё в шутку, пытаясь помириться с ней, но девушка всё ещё дулась.

— Нет, а ты?

— Да, на этих выходных он не сможет приехать, потому что должен учиться. Сдал ещё два экзамена. Ты в курсе, что он уже почти закончил университет?

— Да, — Танкреди попытался поцеловать Олимпию, которая, смеясь, пресекла очередную попытку. — Должно быть, он в папу пошёл. А мы с тобой унаследовали мамины гены и предпочитаем развлекаться.

На этот раз Танкреди удалось-таки внезапно поцеловать Олимпию. Она немного посопротивлялась с закрытым ртом, но в конце концов сдалась.

— Да... — ответила Клаудине. — Может быть...

Сказав это, она погрустнела и ушла, жуя по дороге печенье. Она остановилась в конце сада, сняла огромные солнцезащитные очки, бросила их на гамак и окунулась в бассейн. Она вошла идеально, сведя ноги вместе и не поднимая брызгов воды. Вынырнула чуть позже в центре бассейна. Отбросила потемневшие от воды волосы назад. Начала плавать идеальным брассом. Со своего места Франческо мог наблюдать за тем, как она двигала своими длинными загорелыми ногами. Оказавшись у края бассейна, она сделала поворот, коснулась борта ногами, оттолкнулась и поплыла под водой. Чуть позже она вылезла на поверхность и поплавала ещё чуть-чуть. А потом вдруг остановилась. Снова нырнула с головой, а когда вынырнула, то медленно стала дышать носом. Она была абсолютно мокрой. Эти зелёные глаза завораживали Франческо. Она была действительно красивой, сексуальной и странной со своим молчанием, со своими секретами. Он так и не понял, что она за человек, но она ему понравилась. А Клаудине вдруг развеселилась от того, что пришло ей на ум.

— Эй, Танк, почему бы тебе с друзьями не остаться на ужин?

Танкреди тискался с Олимпией, потом посмотрел на остальных.

— А почему бы нам всем вместе не пойти перекусить куда-нибудь поблизости? Здесь полно мест, где очень хорошо готовят!

— Но ведь у нас есть Франка! Это лучший повар на свете! Она может приготовить что угодно... Ты ведь знаешь, как важна кухня для папы. И мне не хочется никуда идти!

Танкреди вздохнул. Обычная история. Заставить её выйти из дома – самая сложная вещь в мире. Но было неправильно спорить перед всеми.

— Хорошо. Как хочешь, — поддался Танкреди. — А вы согласны?

— Да-да, конечно.

— Я – за.

— Я тоже!

Никто из ребят не возражал, и Клаудине стала ещё довольнее.

— У вас есть какие-нибудь предпочтения? Хотите пьемонтский ужин или ломбардский? Тосканская кухня, сицилийская? Что-нибудь французское? Я скажу Франке... Клянусь вам, каждый вечер я прошу у неё всё более сложные блюда, но она не сдаётся, у неё всё получается. С тем, как я ищу новые рецепты, даже я скоро превращусь в повара!

Девочки сошлись на полностью французской кухне, с креп-салатом для начала и сладким десертом под конец. А также попросили приготовить что-нибудь из дичи на второе. Олимпия и Джульетта вспомнили особенные блюда, которые пробовали во французском ресторане.

— Сиве из оленины.

Но Франка не испугалась, она знала и это блюдо.

— Вам белый или красный соус?

Девушки, очевидно, даже не знали, что ответить. Так что они просто сбежали в душ. Клаудине закрылась в своей комнате, Франческо и Рикардо пошли в комнату для гостей, Джульетта тоже, но в другую, для неё одной. Танкреди, уже прощённый, провожал Олимпию в комнату, которую выбрал специально для неё, но сначала он похитил её и повёл к себе под предлогом:

— У меня очень элегантная ванная, я бы хотел показать её тебе…

Потом он закрыл дверь. Олимпия улыбнулась, сняла купальник, а чуть позже они уже целовались под горячей водой, которая падала с напором из большого душа и покрывала их лица, их это не волновало, таким сильным было желание этих ртов, полных страсти. Руки Танкреди искали, бродили, нежно ласкали, прижимали его девушку к стене, поднимали её бёдра...

— Осторожнее... — единственное, что сказала Олимпия.

Затем она вздохнула, когда она оказался в ней. Так они и продолжили под горячей водой, захваченные желанием. Переместившись в кровать, они скользнули на одеяло, их ещё мокрые тела скользили друг под другом, они со страстью любили друг друга, лизались, пробовали друг друга, кусались, терялись... Танкреди застыл на некоторое время на ней в тишине. В окно пробивались последние лучи солнца. Он приподнял голову, посмотрел ей в глаза, освещённые этим закатным светом, и это показалось ему идеальным моментом, чтобы сказать то, что он никогда не говорил раньше:

— Я люблю тебя.

Она посмотрела на него; на её лице расцвела невероятная улыбка, она крепко его обняла. Потом очень глубоко вздохнула.

— Мне хотелось бы выгравировать эти слова на своём сердце, и чтобы под ними ты поставил свою подпись, так ты никогда не сможешь от них отказаться... — затем она чуть отстранилась от него, чтобы посмотреть в глаза. — Ведь ты меня любишь...

Танкреди улыбался, закрывшись руками, но не хотел, чтобы она видела его лицо. Олимпия подвигалась вверх и вниз, вправо и влево, пытаясь встретиться с ним взглядом.

— Эй, что ты делаешь, уже пожалел?

Она провоцировала его на смех. Она была так увлечена жизнью. Возможно, поэтому он в неё и влюбился. Наконец, Танкреди выпрямился и посмотрел ей в глаза.

— Да, я уже сказал, что люблю тебя. Ну и? Где мне расписаться?

Немного спустя все ужинали. Креп-салат был очень вкусным. Франческо, который, кажется, разбирался в винах, пошёл в погреб, чтобы выбрать напиток на вечер. Он провёл там много времени и все, особенно Танкреди, подумали худшее – или наоборот лучшее – когда они с Клаудине пошли туда вместе. Когда они вернулись, то все посмеялись над ними:

— Наконец-то! Вы это сделали! — они поставили бутылки на стол. — Что стряслось? Вы потерялись? Или наоборот... нашли друг друга?