— Вы правы, — перебивает меня Прокофьев. — Создав автоматическую линию, мы не просто заменили людей механизмами. Мы построили машины, которые в состоянии делать то, что сам человек сделать не сумеет, о чем он может мечтать.

Возле безлюдной автоматической линии вы все время незримо ощущаете сотни людей, вложивших свой труд, свою мысль в создание этой цепочки разумных машин.

Машины-автоматы, созданные благодаря человеческому сознанию, стали сильнее и расторопнее своих творцов. Раскрепостив человека от грубого физического труда, они дали волю нашему разуму для еще более смелых творческих дерзаний. Вот современная аналитическая машина, электроинтегратор например, облегчает труд ученых-исследователей. У нас на заводе с его помощью мы определяем свойства металла в зависимости от химического состава. Он дает окончательный результат в течение нескольких мгновений. Обычный расчет такого типа потребовал бы работы целой бригады расчетчиков в течение нескольких дней, а то, пожалуй, и недель. Это уже не простая машина-автомат. Это, если хотите, «думающая машина»…

— Но цель использования «думающих машин», по-моему, та же, — продолжаю я мысль Прокофьева: — это раскрепостить человеческое сознание от утомительных и однообразных расчетов, с тем чтобы способствовать дальнейшему творческому развитию личности.

Послушайте, — обратился ко мне Демин, когда впереди над заснеженным горизонтом показались высокие стальные цилиндры газохранилищ комбината, — а не показать ли вам сначала, как мы проникли под землю? Поверните машину направо, вон к тем металлическим вышкам, что стоят в полукилометре от дороги… Там мы как раз закладываем новую шахту.

Я согласился не только потому, что знал неуступчивый характер моего друга, но и потому, что знакомство с энергохимическим комбинатом, действительно, лучше было бы начинать именно с осмотра шахт. Вместе с товарищем мы только что приехали на комбинат: я — чтобы ознакомиться с его устройством, Демин — для того чтобы повидаться с молодыми практикантами института, в котором он работал.

Был солнечный зимний день. Навстречу нам бежали голубые тени подернутых снегом елей. Согретая теплым, уже поднимающимся к весне солнцем, подтаивала снежная кромка боковин асфальтового шоссе.

На аэродроме, где мы высадились из московского самолета, нам предоставили небольшую автомашину. Оборудованная легкой газовой турбиной, машина была чрезвычайно проста в управлении. Я решительно выговорил у Демина право сесть самому за руль.

Я вывел автомашину с магистрали, по которой мы ехали, на гладкую прямую дорогу. Она вела к стальным ногам больших решетчатых вышек, поднимавшихся в стороне от основного пути. Кабина, со всех сторон застекленная и установленная в средней части каждой вышки, была залита ярким солнечным светом. Рядом со стальными ногами этой конструкции, возведенной из металла и стекла, примостились какие-то вспомогательные помещения. Квадратные бассейны, подернутые слоем коричнево-серого льда, правильными прямоугольниками располагались около вышек. Электрические провода соединяли между собой эти казавшиеся на первый взгляд старинными сооружения и тянулись куда-то вдаль, к заснеженной линии горизонта.

Я беглым взглядом останавливался на деталях вышек, на штабелях стальных труб, сложенных неподалеку, на бетонных кольцах, правильными рядами стоявших вдоль дороги.

Откинувшись на спинку сиденья, Демин повернулся ко мне:

— Вот уже несколько лет, как мы проходим шахты методом бурения. Когда-то прокладка вертикальной шахты диаметром шесть-восемь метров, на глубину нескольких сотен метров, да еще в неустойчивом грунте считалась чрезвычайно трудным делом. Сейчас мы выйдем из машины, и я покажу вам, как с этой работой теперь справляются всего лишь три человека. Правильнее сказать — они командуют всем шахтопроходческим хозяйством, а справляются со всем делом механизмы.

В застекленном здании, расположенном в средней части вышки, было опрятно и просто. Возле распределительного щита в кресле сидела девушка. Она зорко следила за показаниями приборов и сигнальных ламп, вделанных в ровную поверхность щита. Стальная труба большого сечения, подобно огромной металлической колонне, проходила сверху сквозь потолок помещения. Она как бы пронизывала его и спускалась вниз, под бетонированный пол, через специально сделанное отверстие. Труба эта не вращалась, как это бывает на обычных буровых вышках. Она медленно и непрерывно, буквально у нас на глазах, проваливалась вниз под действием каких-то сил.

При нашем появлении девушка встала и поздоровалась. На смуглом лице ее, обрамленном прядями темных волос, отразилась искренняя радость.

— Иван Петрович! — приветствовала она Демина. — Наконец-то вы приехали на наш участок! А ведь мы уже проходим шестую сотню метров, соревнуясь с нашими соседями. Скоро доберемся и до угольного пласта… Ну, а затем нам предстоит кочевать на новое место…

Маленькая и немножко даже смешная своей напускной деловитостью, девушка напоминала мне студентку первого курса, недавно попавшую на производство. Как бы поймав меня на этой мысли, Демин обратился ко мне:

— Студенты горно-химического института проходят здесь производственную практику. Будущий инженер обязан знать все стадии производства — от добычи сырья до получения конечного продукта. Катя Семенова — одна из моих учениц… Катя, — обратился к девушке Демин, — вы бы рассказали корреспонденту о своей работе. Он интересуется новой техникой. А я еще в Москве обещал показать ему самое интересное.

Девушка слегка покраснела от смущения и на мгновение растерялась. Затем, изредка бросая внимательные взгляды на распределительный щит, она принялась рассказывать мне о новых способах бурения глубинных шахт. Рассказ ее, точный и подробный, пожалуй, несколько не вязался с ее юной внешностью. Он напоминал хорошо составленный доклад-отчет об усвоенном и увиденном. Я отлично запомнил его.

Если для нефти бурились скважины малого диаметра, на глубину в сотни метров, почему нельзя тем же способом бурить скважины диаметром в целую шахту? Усовершенствованная бурильная техника успешно справилась с этой задачей.

Проходка вертикальных, а также наклонных шахт вот уже несколько лет осуществляется ускоренным методом с помощью электробуровых агрегатов.

Колонна, которую мы видели здесь, заключает в себе несколько труб, как бы вложенных одна в другую. Она служит для крепления и направления вращающихся электродолотьев, а также и для всех остальных процессов, связанных с проходкой шахты. По одной из труб колонны происходит подача сжатого воздуха. Он необходим для откачки глинистого раствора с выработанной породой. Другая труба колонны нужна для подводки электрокабелей к двигателям, которые непосредственно вращают режущие инструменты — долотья.

По третьей трубе подается под большим давлением вода — она способствует размыванию грунта и разрыхлению его.

Наконец, по основному стволу колонны поднимается на поверхность выработанный грунт.

Ствол шахты создается тремя вращающимися долотьями разного диаметра. Они установлены последовательно одно за другим. Впереди — малое, за ним — среднее, а последнее соответствует своим размером окончательному диаметру шахты.

Долотья врезаются в грунт. Они имеют коническую форму, снабжены зубьями из высокопрочной стали. Долотья вращаются мощными герметическими электромоторами, последовательно установленными на нижнем конце колонны. При своем вращении режущие грани долотьев вонзаются в почву. Сильные струи воды вырываются под большим давлением из сопел, расположенных между режущим инструментом, и также способствуют размыванию и размельчению грунта.