Моя вошь, вот же маленькая шлюшка, мурлычет свое согласие.

– Подними руки.

В его голосе слышится мягкая хрипотца, и я вяло поднимаю обе руки вверх, прежде чем даже успеваю задуматься об этом. В следующий момент моя туника быстро удаляется через мою голову, а затем я стою прямо перед ним до пояса голая. Моя вошь у меня в груди напевает, и мои соски твердеют, даже когда я снова зеваю.

– Штаны, – говорит Рáхош, но он не хватает меня и не заставляет чувствовать себя жутко неудобно, поэтому я послушно вышагиваю из них и передаю одежду ему. Сонными глазами я наблюдаю, как он отворачивается и заботливо складывает мои вещи, кладя их рядом. Затем, повернувшись ко мне спиной, он начинает раздеваться.

Это привлекает мое внимание. Я наблюдаю, как двигаются его руки, когда он развязывает шнурки у себя на груди, а потом снимает свою обтягивающую тунику. Потом он сбрасывает свои высокие сапоги и набедренную повязку. У меня от него полностью сносит крышу из-за похоти, наблюдая, мужчина нагибается, показав свою совершенную задницу, в то время как развязывает шнуровку на набедренной повязке, и та соскальзывает на землю. Рáхош выступает из нее, поднимая ногу с непринужденным изяществом, и я вижу, как раскачиваются яйца у него между ног. Ну а потом его задница снова мелькает, он стегает своим хвостом, а я просто пялюсь не отрывая глаз.

Почему один вид того, как этот хвост виляет на этой подтянутой заднице, вытворяет безобразные, непристойные штучки с моими девчачьими прелестями? Рáхош, оборачиваясь, смотрит на меня через плечо, и его взгляд такой жаркий, что я возбуждаюсь до предела и начинаю ерзать. Сомневаюсь, что если мы будем голыми вместе, это - хорошая идея, а еще я не уверена, что смогу остановиться, даже если бы и захотела.

И… я, вроде как, не хочу.

Он снова поворачивается ко мне лицом, и от его тела вперед выступает член, длинный и недвусмысленный. Он полностью эрогирован, и я пытаюсь не пялиться на его отличающуюся анатомию. Я не девственница, но у Рáхоша чудовищно огромный член, и вдобавок ко всему, у него, кажется, имеются… наросты вдоль всего ствола, так же зоны неровных шершавостей покрывают его руки и грудь.

Это будет ощущаться либо обалденно потрясающе, либо просто ужасно.

Я хмурюсь, пялясь на небольшой выступ, расположенный в несколько дюймах над его членом. Я припоминаю его еще с прошлого раза, но его вид сбивает меня с толку так же сильно и при повторном рассмотрении.

– А зачем тебе это?

Он делает шаг вперед, его рука опускается к члену и проводит по нему, он ласкает его так, что я чувствую себя опьяненной похотью.

– Моя шпора? – он пожимает плечами. – Это - часть моего тела.

– Да, но у него есть конкретная функция? Ну, за исключением того, чтобы шокировать земных девушек?

Рáхош берет меня за руку и подводит меня к гнезду из шкур.

– Разве у ваших мужчин таких нет?

– Мда, вот этого уж точно нет.

– Я тебя пугаю? Поэтому ты меня отвергаешь? – он выглядит едва ли не полным надежд.

Это странно.

– Я тебя не боюсь.

Черты его лица мрачнеют.

– Тогда ты меня отвергаешь по другим причинам.

– Причина вроде «о, кстати, выбор не в твоей власти»? Для меня это вполне достаточная причина.

Я раскапываю шкуры и скольжу, чтобы улечься в них, устремляясь к дальнему краю гнезда. Из шкур получилась отличная уютная постель, но она все равно не очень-то большая. Рáхош не ложится рядом со мной, и я, внезапно смутившись, подтягиваю шкуры, прикрывая свою грудь. Я одна, потому что он сидит на корточках рядом с постелью и изучает меня, а его член торчит как третья нога, в то время как мужчина потирает свой подбородок и задумчиво смотрит. Я пытаюсь не смотреть в глаз, эмм, его маленькой головки.

– Это потому, что я уродлив? – спрашивает инопланетянин по прошествии долгих минут. – Поэтому тебе ненавистно быть спаренной со мной? – он задумчиво потирает шрамы на одной стороне своего лица.

Я, хмурясь, смотрю на него.

– Ты не уродлив.

– У меня шрамы. Конечно же, ты их заметила.

Я фыркаю.

– Я же не слепая. Это слегка очевидно.

Выражение лица у него мрачнеет, и он встает на ноги. Я ранила его чувства. Проклятье, этот мужчина еще более вспыльчив, чем я. Я хватаю его за лодыжку, чтобы остановить, и он пристально опускает на меня свои прищуренные, пронзительные глаза, которые, похоже, скрывают все эмоции.

– Ты меня неправильно понял, – заявляю я. Понятия не имею, почему мне так важно не причинять ему боль, но это так. – По-моему, совершенно очевидно, что у тебя шрамы. И у тебя не хватает рога. Но я не говорила, что это некрасиво, – я облизываю губы. – Мне вроде как нравится.

Его глаза снова сужаются.

Мои пальцы скользят по мягкой замше его лодыжки, лаская твердые сухожилия под кожей. У него нет ни дюйма, который был бы мягким от избыточного жира. Он всем телом худощав и излучает некую дикость и… ну, даже если бы у меня и не было вши, он, скорее всего, был бы в моем вкусе.

– Единственное, что мне не нравится в этой ситуации, это тот факт, что у меня нет выбора. Дело не в тебе. Все дело во мне. Понимаешь?

Он снова садится на корточки, а его член балансирует прямо возле моей руки. Я стараюсь этого не замечать, стараюсь не поддаться определенным мыслям.

– Когда дело доходит до спаривания, нет никакого выбора. Кхай решает. Именно так создаются сильные дети.

– Там, откуда я, женщина сама решает, – ладно, это, наверное, немного упрощено, так как многим женщинам не приходится выбирать, но я не развиваю эту мысль. – Мужчина ухаживает за ней, а она дает ему понять, оценивает ли она его усилия.

Он раскидывает широко руки, жестом указывая на пещеру.

– Разве я не ухаживаю? Разве это не все необходимые усилия, чтобы показать тебе, что я могу предоставить?

– Похитив меня от остальных, а затем притворяясь, будто ухаживаешь, не считается, нет, – я огрызаюсь. – Знаешь что? Я прекращаю попытки быть хорошей. Ты полон решимости неверно истолковывать все, что я говорю. Забудь, – я откидываюсь обратно в постель и натягиваю шкуры, затем поворачиваюсь на бок спиной к нему.

Он ложится рядом со мной. Ну, разумеется, это должно было случиться. Мужчина не узнал бы слово «нет», даже если бы оно отвесило ему пощечину. Я все равно не обращаю на него внимания и полна решимости заснуть. Он хочет лечь спать как пара? Отлично – его первым опытом станет то, как женушки строят из себя Снежную королеву. Добро пожаловать в супружескую жизнь, Рáхош!

Я закатываю глаза в пустоту, когда он тянется к моей руке и поглаживает ее.

– Ты передумала?

– Передумала? – я не оглядываюсь посмотреть на него, потому что, если я это сделаю, он может получить кулаком прямо в глаз.

– На счет охоты? Ты не хочешь утром отправляться в путь?

Я стискиваю зубы.

– Ты - просто ничтожный шантажист.

Инопланетянин приходит в замешательство. Он ладонью шлепает меня по руке, требуя ответ, что раздражает меня почти так же, как и его следующий комментарий.

– Я не понимаю эти слова. Что такое «ничтожный»?

– Твои люди. Следующий вопрос?

Он издает рык, и я не могу понять, сердится ли он по поводу моего едкого замечания.

– Шан… тажист? Что это такое?

– Это тот, кто вынуждает меня делать то, что мне совсем не хочется в обмен на что-то, что я очень хочу.

На этот раз Рáхош издает какой-то звук неверия. Его длинные пальцы прослеживают вверх-вниз по моей коже, и в ответ мою кожу покалывает. У меня между ног начинает сильно отбивать пульс, и я чувствую, что истекаю влагой лишь при этом легком прикосновении.

– Ты утверждаешь, что не хочешь этого. Единственное, что говорит, будто ты этого не хочешь - это твой рот.

– Право выговориться тоже запрещено?

– Это значит лишь то, что сказано уже достаточно, – поправляет он кисло.

– И вот из-за подобного дерьма ты даже во сне не сможешь потрахаться, – я отстраняюсь от него. – Хватит меня лапать.