- Понимаешь, - сказала Жоанна, нервно перебирая пальцами кружевные оборки своего вечернего платья. - Теперь у тебя снова появились шансы на престол, а я... Словом, есть один человек...

Александр широко ухмыльнулся, оскалив зубы.

- Молодой человек, - уточнил он. - Молодой, интересный, привлекательный, сильный, мужественный, большой и добрый. Любовь с первого взгляда, как я понимаю. При наваррском дворе есть такой милый обычай влюбляться мгновенно и без памяти. И ненадолго.

- Нет, Сандро, это всерьез. Прости, но...

- Ой, прекрати, Жоанна! Свои извинения можешь оставить при себе. - Он откинулся на спинку стула и издал короткий истерический смешок. - Рано или поздно это должно было случиться, и я был готов к этому. Мы, люди, по существу своему похотливые создания, нас постоянно одолевают низменные страсти, и однажды познав плотские радости, мы уже не можем без них жить.

Жоанна покраснела от стыда и негодования и смущенно опустила глаза. В последнее время ее брат стал еще более грубым и циничным, чем был раньше.

- Так ты знаешь, кто он? - после минутного молчания спросила она.

- О боже! Конечно, знаю.

- И... И что ты о нем думаешь?

- Ха! Что я могу думать о нищем варваре? Только то, что он нищий варвар.

- Этого я и боялась, - горько вздохнула Жоанна.

- Чего?.. Ну-ка, ну-ка! - Александр подался вперед и испытующе посмотрел ей в глаза. - Неужели он настолько повредился в уме после падения, что намерен просить твоей руки?

Жоанна молча кивнула.

- Вот оно что! - с расстановкой произнес граф. - Понятно.

Лицо его нахмурилось, лоб и щеки покрылись густой сеткой невесть откуда взявшихся морщин. Какое-то время они оба молчали. Жоанна кусала нижнюю губу и умоляюще глядела на брата, который напряженно о чем-то размышлял. Наконец он спросил:

- Ты уже обращалась по этому поводу к... к своему папочке?

- Нет, Сандро, он ничего не знает. Еще никто ничего не знает. Я решила прежде всего посоветоваться с тобой.

- Вот как! А почему не с Маргаритой?

- Я... Боюсь, она не одобрит мой выбор.

- И правильно боишься... А впрочем, кто знает? Маргарита женщина парадоксальных решений, ее поступки порой непредсказуемы. Не исключено, что она уговорит дядю дать согласие на этот мезальянс - просто так, шутки ради, ведь она у нас известная проказница.

- А ты, Сандро, ты-то что думаешь?

- Я думаю, что не надо спешить. Обожди чуток.

- Обождать? Зачем? Сколько?

- Недели две. Еще хотя бы две недели. Ты же совершенно не знаешь его. Присмотрись к нему, убедись, что он вправду любит тебя, а не охотится за богатым приданным.

- Нет, он не такой, он хороший - я знаю.

- Угу, - иронически произнес Александр. - Без году неделя, как познакомился с ним, - и все-то ты о нем уже знаешь!

- Да, знаю!

- Однако не лишне будет удостовериться. Если ты согласишься покамест держать это в тайне, я наведу о нем кое-какие справки и заодно пораскину мозгами, как бы умаслить дядю и Маргариту, чтобы они не противились вашему браку.

- Правда? - не веря своим ушам переспросила Жоанна. - Ты сделаешь это?

- Да, сестренка. Ведь я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива. Ну, как, согласна?

- О да, конечно! - радостно воскликнула она, чуть ли не хлопая в ладоши. - Ты так добр ко мне, Сандро.

Лицо графа нервно передернулось, и лишь усилием воли ему удалось совладать с собой.

- Ладно, договорились. А теперь ступай спать, поздно уже.

- Спокойно ночи, Сандро, - сказала Жоанна, поцеловала брата в щеку и быстро, будто боясь, что он передумает, покинула гостиную.

Александр бухнулся в освободившееся кресло и облегченно вздохнул. Все это время, с момента объявления о помолвке между Филиппом Аквитанским и Анной Юлией Римской, он находился на грани нервного срыва, и только сейчас напряжение последних часов начало понемногу спадать. Разумеется, он был бы плохим стратегом, если бы предвидел возможности примирения Рикарда Иверо с Маргаритой - на этот случай у него был разработан план незамедлительной ликвидации весьма ненадежного сообщника. Однако, к ужасу Александра, события развивались так стремительно, что не успел он отдать соответствующие распоряжения, как неожиданное вмешательство Елены, явившейся среди ночи повидаться с братом, напрочь спутало все его карты.

Когда же ему доложили о ночной встрече Рикарда с принцессой, граф вообще запаниковал и решил было пуститься в бега, даже пробрался по тайному ходу в предместье Памплоны, где держал наготове конную заставу, но в конечном итоге оказалось, что дела обстоят не столь уж плачевно. Судя по всему, Маргарита не собиралась мириться с бывшим любовником, а тот, в свою очередь, предпочел не упускать возможности одним махом поправить свое финансовое положение и отвести от себя угрозу лишения наследства.

Теперь Александр мог спокойно приступить к устранению ставшего опасным сообщника, подстроив ему несчастный случай, однако... Успех его грандиозного по своей дерзости замысла во многом зависел от кузена Иверо, и было уже поздно что-либо менять. Рикарду отводилась ключевая роль в предстоящем фарсе, и просто так, механически, заменить его кем-нибудь другим, тем более в последний момент, увы, не представлялось возможным. У Александра был небогатый выбор - или отказаться от всей этой затеи и спрятать концы в воду, или все-таки рискнуть, понадеявшись, что безумие, алчность и ненависть возьмут в Рикарде верх над некстати проснувшейся совестью, а его раздоры с Маргаритой будут продолжаться.

Решение было предопределено - ставка была столь высока, что оправдывала какой угодно риск, и тем не менее граф долго и мучительно размышлял. Стоило ему вспомнить о совести, как она тут как тут - вернее, то, что осталось от нее после многих лет нравственного выхолащивания. "Ты так добр", - сказала Жоанна. "Добр... Добр... Добр..." - как удары колокола звучало в его голове. Это и был голос совести. Жоанна заменяла ему утраченную совесть - а теперь он потерял и ее. Она ушла... И хоть он сам решил отказаться от нее - той памятной ночью, две недели назад, - все же она ушла. И сказала на прощание: "Ты так добр... добр... добр..."

- Замолчи, проклятая! - схватившись за голову, простонал Александр. Замолчи! Замолчи! Замолчи!..