– Дай ей время, пусть подрастёт немного. По части раннего взросления Пенни не пошла в тебя или Диану; тут она больше похожа на свою бабушку-тётю. – Бренда улыбнулась. – Говорят, наша мама до двадцати четырёх лет ни днём, ни ночью не расставалась со своей любимой куклой.

Я тоже улыбнулся. Эта история была мне хорошо известна. Знаменитая кукла покинула мамину постель только после того, как родилась моя старшая сестра Эрика. С тех пор эта кукла стала вроде нашего семейного талисмана, и сейчас с ней играет самая младшая из моих племянниц, пятилетняя малышка Юнона-Анжела.

– Ну а ты, сестричка? – спросил я. – Чувствуешь ли ты себя достаточно взрослой?

– Со мной нет проблем. Я готова взять на себя часть твоих забот.

– Когда?

– Когда угодно. Хоть сейчас.

– Значит, после обеда?

Бренда мотнула головой.

– Лучше прямо сейчас. Когда я поем, меня клонит ко сну, а сейчас я свежая и бодрая. Это самый подходящий момент.

– Что ж, воля твоя, – сказал я, поднимаясь со стула. – Сейчас так сейчас.

– Что мне делать? – спросила сестра.

– Ничего особенного, – ответил я, подступил к ней вплотную, обнял её за плечи и призвал Образ Источника. – Просто расслабься и постарайся выбросить все мысли из головы.

Бренда крепко прижалась ко мне и прошептала:

– Не могу…

– Что ты не можешь?

– Выбросить из головы. Одна мысль не даёт мне покоя.

– Какая же?

– Мне очень жаль, что ты мой родной брат.

«Этого ещё не хватало!» – удручённо подумал я и дал Образу команду перенести нас в Безвременье.

В отличие от перемещений в пространстве и между мирами, путешествие в Безвременье не сопровождается потерей тяжести и фиолетовой мглой, окутывающей при входе в Тоннель; это явление иного порядка. Мы ощутили мимолётное головокружение и тотчас очутились в другом месте, у подножия знакомого мне холма, покрытого буйной растительностью.

Бренда отстранилась от меня и с интересом огляделась вокруг.

– Так это и есть центр вселенной? – спросила она.

– В некотором роде, – ответил я. – А что ты видишь?

– Лиловую траву, зелёное небо, холм, цветы… Но почему ты спрашиваешь?

– Мне кажется, что всё это иллюзия.

Бренда хмыкнула, наклонилась к земле, потрогала траву, ткнула пальцем в мягкую почву, затем сорвала ближайший серебристый цветок и понюхала его.

– Если это иллюзия, то очень правдоподобная, – заметила она. – Ой!.. Смотри!

Цветок растаял в её руках и в тот же момент появился там, где только что был сорван.

– Это я и имел в виду, – сказал я. – И трава, и цветы здесь ненастоящие, потому что они не растут. Здесь всё неизменно, ибо здесь нет времени. Каждое мгновение здесь длится вечность.

– А наши тела? – спросила Бренда, поднимаясь с корточек. – Они тоже иллюзия?

– Сложный вопрос. Сейчас мы одновременно находимся в двух разных местах – на корабле, плывущем по реке Боанн, и здесь, в Безвременье. Впрочем, для материального мира наша раздвоенность будет длиться бесконечно малый промежуток времени, однако здесь это могут быть дни, годы, столетия.

– И всё же моя одежда вполне реальна. – Бренда распахнула халат, ничуть не стесняясь меня, расстегнула пуговицы своей пижамы и погладила свои небольшие упругие груди. – Нет, моё тело не иллюзия. Это несомненно.

Я в замешательстве опустил глаза.

– Сестричка, ты кое-что сказала мне… И это меня тревожит.

– Да? – Бренда спохватилась и торопливо запахнула полы халата. – Что именно?

– Дескать, ты сожалеешь, что я твой родной брат.

Она покраснела.

– Извини, я нечаянно. Не подумай ничего такого, я люблю тебя только как брата, поверь.

– Но почему…

– Я сморозила глупость, Артур. Я сама не соображала, что говорю. У меня было временное помрачение рассудка. И в любом случае, к тебе это не относится.

– Тогда к кому же?

– Ни к кому конкретно. – Она горестно вздохнула. – Просто общие рассуждения. Давай замнём это.

– Э нет, сестричка, – покачал я головой. – Так не пойдёт. В твоей жизни что-то не ладится, и я хочу знать, что. Тебя нельзя назвать целомудренной недотрогой, и тем не менее ты…

– Прекрати! – вдруг выкрикнула Бренда с мукой в голосе и резко отвернулась; плечи её задрожали. – Прошу тебя, Артур, не делай мне больно.

Я взял её за руку и мягко произнёс:

– Я не хотел причинить тебе боль, дорогая. Напротив, мне хочется помочь тебе. Ведь я очень люблю тебя – как сестру.

– Ты не в силах помочь мне, брат, – глухо ответила Бренда. – Никто не в силах, даже бог. Этот последний жестоко насмеялся надо мной в ту ночь, когда мы с Брендоном были зачаты. – Она повернулась ко мне лицом. – Молчи, Артур. Ни слова больше, не то я разревусь. А я не хочу реветь в присутствии Хозяйки.

Я поглядел в том направлении, куда смотрела моя сестра, и увидел на вершине холма изящную женскую фигуру в белом одеянии.

– Идём, – сказал я Бренде. – Она ждёт нас.

Держась за руки, мы начали подниматься вверх по пологому склону. Бранвена в облике Снежной Королевы стояла, ожидая нашего приближения, и безучастно смотрела на нас, не делая ни шага нам навстречу. Её лицо было холодное и неподвижное, как маска, а большие голубые глаза напоминали два скованных льдом озера. Видно было, что она очень рассержена, однако сдерживала свой гнев.

– Ты пришёл не один, Кевин-Артур, – ледяным тоном промолвила Бранвена, когда мы подошли. – И не спросил на то моего позволения.

– А с какой это стати я должен спрашивать у тебя позволения?

– Потому что я Хозяйка Источника!

Я хмыкнул.

– Твой статус Хозяйки не бесспорен, моя дорогая. Во всяком случае, Хаос признаёт меня Хозяином Источника.

– У Источника должна быть Хозяйка, а не Хозяин, – отрезала Бранвена. – И Хозяйка эта – я! Я острее чувствую Источник, чем ты. И не важно, что ты сильнее меня.

– Однако, – заметил я. – На сей раз ты чуть было не опоздала.

– Да уж, – признала она. – Ты становишься чересчур ловким, Артур Пендрагон. Я едва успела опередить тебя.

– А вскоре ты вовсе перестанешь поспевать за мной.

– И не надейся. Я загодя чувствую, когда кто-то приходит в Безвременье. А ты – нет.