Синяки на бёдрах, впрочем, всё равно наверняка остались.

- Спасибо.

Собственный голос он услышал точно со стороны. Губы побаливали от сумасшедшей улыбки. Улица покачивалась, как коридоры “Шасс-Маре”, и шуршала обочинами. Восточный край неба наливался светом.

Вагоны тренькнули на прощание - и взмыли в небо, на сей раз плавно и величаво, покачиваясь из стороны в сторону, как перекормленная утка.

Морган ожидал застать дома скандал, потоки материнских слёз и густой запах отцовских сердечных лекарств - но там царили тишина и покой. Он едва успел до завтрака отогреться в тёплой ванне, побрызгать на свежие синяки заживляющим спреем и надеть отглаженный костюм, когда зазвонил будильник.

Завтракали опять вдвоём - отец накануне вернулся очень поздно и теперь собирался на работу лишь к полудню. Мать ни словом не упомянула о вчерашнем происшествии, пока Морган с неожиданным для себя аппетитом изничтожал оладьи с кленовым сиропом. А когда подошло время кофе, попросила с улыбкой предупреждать в следующий раз заранее, если ему-де вздумается уйти на всю ночь.

- Конечно, твой друг перезвонил и всё объяснил, - добавила она ровно. - Однако в первый час мы с Донной поволновались. Ещё эта сигнализация…

- Я торопился, - абсолютно правдиво ответил Морган и пригубил крепчайший кофе. - Кстати, а кто из наших звонил?

Этель пожала хрупкими плечами.

- Я его не знаю. Он представился как Уилки. Новый друг?

- Что-то вроде, - вздохнул Морган.

Часы в нагрудном кармане тикали с просто неописуемым нахальством.

Сообщение от Джина пришло в четверть одиннадцатого.

“В “Цезаре” сегодня 13.10”.

- Подружка пишет? - Кэндл с любопытством взгромоздилась на стол и попыталась взглянуть на текст.

Морган перевернул телефон экраном вниз и невинно улыбнулся:

- Нет, родственник. Приглашает на деловой обед. Нужно решить кое-какие семейные вопросы.

- Когда ты так говоришь, то становишься похож на легализовавшегося мафиози.

- А что, больше ни у кого семейных дел быть не может? - Морган заломил брови. Кэндл уже открыто расхохоталась:

- Передай пинка этому родичу, который украл мою любимую компанию к обеду. Придётся теперь заказывать пиццу в офис и кидаться оливками в Ривса, чтоб со скуки не помереть.

В этот момент в зал вошёл посетитель, суховатый чернокожий старик в белом пальто. В руках у него был объёмный пакет. Кэндл проворно соскочила со стола и поцокала каблуками в свой кабинет, а Морган поднялся навстречу посетителю. После ночного визита в Шасс-Маре всё вокруг виделось слегка ненастоящим, как безупречно раскрашенная декорация. Даже Кэндл и её реакции - в другой раз она бы не отстала, пока не вытянула из него, где и с кем он встречается. А сейчас просто сбежала, словно у неё нашлись дела поважней.

…Посетитель оказался очередным недооценённым музыкантом. Морган провозился с ним до самого обеда, убеждая, что нет, в обязанности сотрудников мэрии не входит предоставление просителям звукозаписывающей студии, нет, и менеджера мы вам предоставить не можем. Он даже согласился выслушать пару блюзовых песен, которые старик исполнил а капелла - и не так уж плохо, надо сказать - а также выписал для него пару контактов благотворительных организаций округа. В итоге проситель удалился крайне растроганным и вдохновлённым, а на прощание всучил Моргану стопку своих дисков с автографами.

Морган посмотрел на часы, чертыхнулся и пулей вылетел из офиса, предоставив Оакленду закрывать жалюзи над приёмным окном

До “Цезаря” было всего минут десять быстрым шагом, но когда он вошёл в зал, то Джин уже приканчивал свою порцию баклажанов на гриле и подбирался к курятине в маринаде.

На другом конце стола сиротливо ютилась миска с подостывшей лапшой подозрительно сизого цвета.

- Не китайская, но тоже вкусно, - вместо приветствия сообщил Джин и указал вилкой на продавленное кресло. Сегодня он был при параде - чисто выбритый, в свежей форменной рубашке и даже с галстуком, правда, изрядно ослабленным. - Присаживайся. Скоро ещё чай принесут. По виду похож на помои, но бодрит лучше чёртова энергетика.

- Ты, я вижу, крутой знаток паршивых забегаловок? - хмыкнул Морган, устраиваясь среди безвкусно-алых подушек. Запах от лапши действительно исходил аппетитный, но здравый смысл подсказывал, что к плавающим там кусочкам моллюсков лучше не присматриваться.

- Зарплата обязывает.

- А почему “Цезарь”, кстати, если кухня азиатская?

- Хозяин - итальяшка, у него так собаку зовут. Старая такая брехливая такса.

- Сэм обожает старых брехливых собак, - хохотнул Морган и храбро зачерпнул лапши. На вкус оказалось просто божественно. - Кстати, что за “г.п.п.” такое? Второй день мучаюсь.

- Годовщина первого поцелуя, - серьёзно подмигнул Джин. - И, кстати, подарок я уже выбрал. Электрошокер от “Гризли”, последняя модель.

- Сэм оценит. Будет запугивать бездельников у себя в редакции до трясущихся коленей, - хмыкнул Морган. Как раз в это время неслышно подкралась узкоглазая официантка в чёрном, брякнула на стол обшарпанный бронзовый чайник, пару керамических пиал и так же бесшумно растворилась в полумраке забегаловки. - Слушай, они здесь как ниндзя.

- Итальяшка привечает иммигрантов, но конкретно эта цыпочка - его младшая дочь. - Джин вдумчиво поковырял во рту зубочисткой, искоса поглядывая в сторону барной стойки. - Поклонница восточных единоборств, между прочим.

- Смотрю, ты всех тут знаешь.

- Она просто попадалась на кое-чём не вполне законном, - махнул рукой он, и взгляд его внезапно стал цепким и холодным. - Я нашёл нечто любопытное.

Морган отставил полупустую миску с лапшой и нагнулся над столом. Время шуток закончилось.

Шум улицы за окном казался теперь таким же приглушённым, как свет, проникающий сквозь красноватое тонированное стекло.

- Вышел на человека, который напал на меня?

- Пока нет, - неопределённо качнул головой Джин и наконец отложил на край тарелки изжёванную зубочистку. И вспомнились некстати рассказы Сэм, что точно такими же изжёванными морально, а порой и физически избитыми были подозреваемые после личных допросов детектива Рассела. - Но, возможно, раскопал мотив. Ты знаешь, что твой отец - попечитель благотворительного фонда “Новый мир”?

- Разумеется. Фонд открыли, когда мне лет десять было…

Морган краем глаза уловил движение, но это оказалась всё та же официантка в чёрном. Она скользнула тенью, без видимых усилий держа одной рукой перегруженный тарелками поднос, и скрылась в подсобных помещениях.

- Примерно месяц назад в фонд поступило крупное пожертвование от Джерома Харриса. Это бизнесмен, не миллионер, но чертовски состоятельный. И почти всё своё состояние он перевёл “Новому миру”, а через два дня погиб. Точнее, застрелился в собственном кабинете, оставив безупречно разумную записку. Что-то там про неизлечимую болезнь и страх мучений. Вскрытие болезни не выявило. И знаешь, что интересно? - Джин понизил голос. - Незадолго до перевода средств на счета “Нового мира” он приезжал в Форест. Якобы по личному приглашению высокопоставленного чиновника.

Желудок у Моргана неприятно сжался. Привкус от лапши стал кислым.

- Моего отца?

- Возможно, - кивнул Джин. - Жена Харриса пытается сейчас оспорить перевод денег через суд, настаивает на том, что её муж был невменяем на момент совершения операции. И угадай, кто ведёт дело со стороны “Нового мира”.

- Ну и кто?

- Рональд Уэст. Личный адвокат мистера Гриффита…

- …с которым я встречался перед нападением и забирал какие-то документы, - мрачно подытожил Морган. В голове у него вертелась сплошная нецензурщина, но вслух он сказал только: - Плохо. И не говори мне, что очередное заседание суда было прямо перед моей поездкой или сразу после.

- Сразу после. И не буду говорить, ты сам догадался, - ухмыльнулся Джин и поднял пиалу с чаем, как бокал с шампанским: - Твоё здоровье, братишка Мо. Будь осторожен.