Однако в этот раз страх придал ему нечеловеческие силы. Он мчался, не помня себя, пока не ворвался в караульное помещение, где на глазах изумленных стражников начал баррикадировать дверь, из которой только что выскочил, всем, что попадется под руку, что-то при этом неразборчиво вопя. После вылитого на него ведра воды он, наконец, заговорил членообразно и стражники, кое-что поняв из его сбивчивого рассказа, вооружившись, перекрыли выход на нижние ярусы и тут же отправили гонца с сообщением о случившемся в расположенный рядом дворец номарха. Среди них не было закаленных в боях ветеранов, это была всего лишь дежурная смена, занимающаяся сопровождением пойманных разбойников от тюрьмы до ратуши и наоборот на случай, если вдруг кто-нибудь попытается отбить перевозимого узника. За недлинную историю города такого случая еще не было, и боевого опыта у присутствующих в караулке стражников не было никакого. Тем более, что все руководство в связи с известными обстоятельствами сегодня дежурило у городских ворот.

Догнать стремительно улепетывающего стражника уже не представлялось возможным. Незнакомец, втащив бесчувственное тело в расписной одежде в камеру, в которой снятие цепей разбойниками шло полным ходом, бросил его на пол, схватил стоявший у стены кувшин и начал жадно пить находившуюся в нем воду. Остаток воды он выплеснул на лицо лежащего разодетого франта, который, приходя в себя, зашевелился и попытался сесть, подпирая спиной стену. Постепенно взгляд франта принял осмысленное выражение.

Тем временем Над и Ридон, уже вооруженные, вопросительно переводили взгляд со своего атамана на незнакомца. Гардис же, в свою очередь, помня о недавнем предупреждении незнакомца о будущих взаимоотношениях и о том разгроме, который тот только что учинил в месте их нынешнего нахождения, также молча поглядывал на него.

Разодетый франт, полностью придя в себя, ладонью погладил челюсть, по которой пришелся удар незнакомца, выбивший из него сознание, и сплюнул кровью со слюной. В его глазах, быстро оценивающе пробежавших по окружающему пространству, зажглись веселые искры.

– Ну, и что же ты собираешься делать? – спросил он, обращаясь к незнакомцу, – через три этажа несколько десятков вооруженных стражников, а скоро здесь будет и вся стража города, и не одна, а с гвардейцами.

– А, впрочем, все равно, – после паузы добавил он, – приятно провести время в хорошей компании. Может, познакомимся?

– Вот с этими все ясно, – продолжал он, указывая на разбойников, – это сам атаман разбойничьей шайки Гардис, это главные его телохранители, Ридон и Над. Или наоборот? Как их мама различает?

Несмотря на трагизм сложившегося положения, эти слова вызвали улыбку у присутствующих, ибо действительно различить их было очень тяжело – оба высокого роста, темноволосые, одинаково не только пострижены, но и одеты. Даже синяки, украсившие их лица после стычки с гвардейцами, и то расположились одинаково. Единственное, что явно бросалось в глаза – один был вооружен кривой саблей, второй прямым коротким мечом.

– А ты – Орагур, первый советник энси, – утвердительно сказал Гардис, – я видел тебя однажды в городе.

– Ну, с нами четырьмя вроде бы все ясно, – произнес советник, еще раз сплевывая в сторону, – а ты кто такой? Про наличие такого бойца в его шайке, – он показал на атамана, – не было сказано ни слова.

– Меня зовут Альрик, – произнес гигант.

В наступившей тишине было слышно, как звенит где-то под потолком неизвестно как попавший сюда комар.

– Альрик? Северянин из мест, которые ты сам называешь Скандинавией? – переспросил Орагур, и после утвердительного кивка головы гиганта горячо заговорил:

– Я видел тебя, когда ты в целости провел в столицу караван из Тутуба, не дав его ограбить по дороге. И обещаю, что во всем разберусь. С ними-то все ясно, – он кивнул на молчащих разбойников, – но ведь ты, судя по всему, ни принимал никакого участия в их набегах. Если сдашься, я гарантирую объективное разбирательство. А жизнь первого советника правителя чего-то стоит. Вам никогда не выбраться отсюда, – добавил он, – и, к тому же, разве можешь ты быть уверен, что при первом же удобном случае они не пустят тебе кровь?

– Вот именно, чего-то стоит, – жестко произнес скандинав, – ты можешь стать героем завтрашнего дня, но есть только одна небольшая разница – мертвым или живым героем. Зависит только от тебя. Ты мне обещаешь справедливый разбор? Я же обещаю хороший удар мечом, если ты не будешь делать то, что я скажу. Мы выйдем отсюда прямо сейчас. И хочешь ты этого или нет, мы составим твою свиту. И помни, – добавил он, – одно неверное движение – и ты ляжешь рядом с ними, – он показал на валяющиеся тела, – а удара в спину я не боюсь, они не самоубийцы. Мало выйти отсюда, надо еще и уйти отсюда. А без меня это не сделать, – закончил он.

– Идите за мной, – это относилось уже к разбойникам.

И, легко подняв советника с пола, скандинав, придерживая сзади за одежду, повел его к выходу.

По безлюдным коридорам и лестницам пристройки быстрым шагом двигалась разношерстная группа людей. Впереди, поглаживая ссадину на подбородке, в новом неожиданном для него качестве пленника в блестящей, расшитой золотом, но местами окровавленной одежде двигался самый низкорослый из них – Орагур, первый советник правителя, подталкиваемый сзади гигантом-скандинавом, удерживающим одной рукой его за одежду, а второй сжимающий тонкий кинжал, острие которого время от времени упиралось в спину советника, не позволяя тому даже мыслить о побеге. За скандинавом, сжимая меч, прислушиваясь к посторонним звукам, старался как можно тише ступать тоже довольно высокий, хотя и уступающий в росте гиганту, Гардис, уже бывший атаман разбойников. Тыл прикрывали тоже бывшие телохранители, Ридон и Над, оба плотного телосложения, роста почти равного с атаманом.

Случайно оглянувшись и оценив ситуацию с целью поиска выхода, Орагур сразу же понял, что ведомая им группа состоит из неординарных людей, каждый из которых стоит нескольких простых воинов, и что, как это ни печально было признавать, шансы уйти отсюда безнаказанно у этой группы, ведомой к тому же непредсказуемым скандинавом, достаточно велики.

Три яруса подземелья и первый надземный ярус группа преодолела довольно быстро. Небольшая заминка произошла только на втором ярусе перед дверью, ведущей в караульное помещение. Никто из строителей ратуши никогда не предполагал, что придется защищаться от врага, захватившего подземелье, поэтому никаких укрепленных дверей в этой части ратуши не было. Они слетали с петель от первого же мощного пинка скандинава. Дверь же, ведущая в караульное помещение, была завалена сзади несколькими шкафами и тумбочками. Понадобилось несколько сильных ударов, чтобы дверная коробка упала, открыв проход. Но в проходе, занимая всю ширину караульного помещения, ощетинившись остриями копий, в несколько рядов стояли два десятка стражников, готовых к бою.

Скандинав, перебравшись через завал, поставил спереди советника, прижав к его шее кинжал так, чтобы это было видно всем стражникам. Среди них произошло смятение, некоторые подались назад.

– Пропустите нас, или я перережу ему горло, – с угрозой произнес скандинав.

Советника здесь знали все. Знали, какую роль он играет при правителе. Угроза сразу возымела действие. Стражники сначала попятились назад, а затем, толкаясь, толпой устремились к выходу. За ними двинулась и группа, ведомая скандинавом. Мимоходом он сорвал со стены несколько заполненных дорожных сумок, какие обычно берут с собой стражники, отправляясь на службу, и бросил их Ридону и Наду.

– Я не умею питаться воздухом. Может, ты умеешь? – пробормотал скандинав в ответ на удивленный взгляд Гардиса.

На первом этаже, повинуясь инстинкту, скандинав не повел группу к распахнутой двери, куда устремились убегающие стражники, а, проведя ее вглубь помещения, направился к неприметной двери, скрывающейся во тьме одной из многочисленных ниш. Она выходила в длинный слабо освещенный коридор, который вывел группу прямо к привязи, где находились свежие лошади, используемые для подмены лошадей гонцов, проделавших длинный путь, если гонцам предстояло без остановки двигаться дальше.