— Что-то здесь неладно. — Он упрямо стиснул зубы, эта щетина с сединой отражала свет. — Не хочу, чтобы город стал полем битвы, как в прошлый раз.

— Думаешь, я хочу?

— Элли, ты больше не человек. И я не знаю твоих приоритетов.

И это било сильнее, не только потому, что они долгое время были друзьями, но и потому что он так хорошо относился к ней с тех пор, как она вернулась. Стиснув кулаки, она вперилась в него пустым взглядом.

— Полагаю, мы квиты… Не знаю даже, кто мы больше друг другу.

Ей показалось, что он вздрогнул, и Елена была почти уверена, что он хочет что-то сказать, но сел в патрульную машину и захлопнул дверцу. Только после того, как он уехал, она согнулась пополам, чувствуя себя так, словно получила удар в живот. Тяжело дыша, она выпрямилась и вошла в дом, чтобы позвонить Веному. Ей нужно выплеснуть агрессию на кого-то, а вампир умел провоцировать её… именно это ей нужно сегодня.

Веном был не только свободен, но и в ужасном настроении. В результате ночью она рухнула в постель вся в синяках и гематомах, вымотанная до последнего. Рафаэль выгнул бровь, увидев её состояние.

— Зачем приезжал этот смертный?

Конечно, он знал.

— Хотел поговорить о деле.

Зловещее молчание, которое говорило громче слов. Опёршись кулаком о подушку, она повернулась на бок.

— Это не важно, учитывая остальное происходящее.

— Я всегда могу спросить смертного.

Она нахмурилась и посмотрела на него, лежащего спиной на кровати.

— Шантаж не меня плохо действует.

Скрестив руки за головой, он смотрел на неё голубыми глазами с ничего не выражающим выражением.

— Я не угроза.

Она сжала кулаки.

— Ни за чем. — Он не моргал. — Ладно. — Упав на спину, она уставилась в потолок. — Просто… сложно разрываться между двумя мирами. — Гнев ушёл вместе со словами, а на его место пришла другая эмоция, сильнейшая, режущая и огненная.

Рафаэль приподнялся на локте рядом, волосы упали ему на лоб. Невозможно было устоять перед искушением, протянуть руку и провести пальцами по шёлку полуночного цвета.

— Я не говорила раньше, — произнесла она, даже не осознавая, что говорить, — но Бэт… мне кое-что сказала. Она умрёт, а я останусь жива. — Эмоции горели в глубине её глаз. — Я не должна пережить младшую сестрёнку, Рафаэль.

— Нет, — твёрдо заявил он. — Но ты можешь это изменить? Можешь изменить нас?

— Нет. Ни за что на свете. — Абсолютная правда. — Мне всё ещё больно сознавать, что однажды я буду стоять над её могилой. — Слеза скатилась по её щеке.

Рафаэль подался к Елене и нежно поцеловал в губы.

— Твоё смертное сердце причиняет тебе много боли, Елена… но из-за него ты та, кто есть. — Он поцеловал её так, что у неё перехватило дыхание. — Но оно восполняет ужасы бессмертия.

Он так много раз прикасался к ней, но в ту ночь ласки были с нежностью, которая разбивала сердце. Он стирал поцелуями, такими уверенными и нежными, её слёзы. Прикосновение этих сильных, опасных рук… Никогда ещё с ней не обращались с такой изысканной осторожностью. Никогда прежде она не чувствовала себя такой желанной.

И всё же, в конце концов, он называл её «моя воительница» и это после того, как видел её в слабом состоянии. Эти слова она произнесла в глубоком сне без сновидений, и сердце Рафаэля сильно и ровно билось под её ладонью.

— Рафаэль.

Елена резко проснулась от шёпота и огляделась, найдя своего архангела, спящего на животе, расправив великолепные крылья, которые накрыли и её.

«У него выработалась такая привычка» — подумала Елена, чувствуя боль в сердце при воспоминании о нежности, которая была этим вечером. Но, даже поглаживая бело-золотые перья одной рукой, другой она достала кинжал, который прятала под матрасом. Если это Ли Дзюань шептала в чернильной темноте спальни, то от кинжала было бы мало толку, но Елена почувствовала себя лучше, когда сталь коснулась кожи.

Свободной рукой она убрала с лица спутанные волосы и осмотрела комнату. Незваных гостей не было, как и ничего такого, чего не должно быть. Но сердце у Елены продолжало колотиться, как будто

— Рафаэль.

У неё кровь застыла в жилах. Елена посмотрела в изножье кровати. Почти мираж, но не совсем, такое ощущение, будто ткань самого мира скручивалась, когда что-то пыталось принять осязаемый облик, но не выходило.

В горле пересохло. Елена протянула руку, не отрывая взгляда от этой штуки, и потрясла Рафаэля за мускулистое плечо. Её вообще поразило, что он не проснулся… Обычно он подскакивал в тот же миг, что и она, потому что на самом деле ему не нужно было спать. Она трясла Рафаэля, но он не просыпался.

«Архангел, — позвала она ментально, — проснись. В комнате что-то есть».

Тишина. Пустота.

Елена напряглась и сжала руку на его плече. Ничто и никогда не мешало Рафаэлю ответить на её мысленную мольбу. Он нашёл Елену в центре Нью-Йорка, когда Урам держал её пленницей в склепе. Он нашёл её в приюте, когда Микаэла взорвала больницу. Он сорвал собрание Совета, чтобы спасти ей жизнь в Пекине. И ни за что не проспал бы её зов, когда она сидела рядом.

Уставившись на странный мираж, она стиснула зубы и подняла нож в руке.

— Катись в ад, — прошептала она и бросила оружие.