Рафаэль не сразу согласился, но не то, что он сказал, Елена ждала услышать:

«Вы оба выжили, Елена. Выбрали разные методы, но выжили».

У неё задрожала нижняя губа. Елена была так расстроена проявлением слабости, что прикусила её так сильно, что пошла кровь.

«Он выжил, уничтожив все воспоминания о нашей семье. А я храню их здесь».

Она прижала кулак к сердцу, смаргивая капли дождя с глаз.

«Я не поддерживаю твоего отца, и убил бы его, не возненавидь ты меня потом, но тебя задел факт наличия у него любовницы».

Смаргивая ещё больше капель… и понимая, что они солёные и вовсе это не дождь, Елена вспомнила бедную женщину, которую Урам жестоко избил во время буйства в Нью-Йорке. Её светлые волосы и золотистая кожа — бледная имитация воздушной красоты её матери… но, тем не менее, имитация.　

«Не могу, — сказала она, чувствуя болезненный комок в груди, — я не могу видеть его таким».

Когда они добрались до Башни, Рафаэль приземлился, обнял Елену, подняв крылья, чтобы защитить от проливного дождя, заговорил ей на ухо:

— Может, ты и дочь Джеффри, но ещё ты дочь Маргариты.

Елена обняла его в ответ, впиваясь пальцами в спину, и уткнулась лицом в грудь.

— В том-то и дело, — прошептала она, почти надеясь, что он не услышит её через дождь. — Я ненавижу его за то, что он… но, по крайней мере, он рядом. — Красная туфля на высоком каблуке лежит на холодном чёрно-белом кафеле, узкая, раскачивающая тень на стене большого дома — такие у неё последние воспоминания о матери. — По крайней мере, он не опустил руки, когда всё стало чертовски тяжело для нас! Но она ушла, она сама решила уйти!

Её Архангел ничего не сказал, просто крепче обнял и защищал крыльями, пока вокруг с неумолимой яростью бушевал дождь.

Рафаэль знал, что охотнице нужно время, но сегодня он не мог его дать.

— Елена, нам нужно идти, — сказал он. Небо начинает проясняться.

Она кивнула у его груди.

— Не переживай архангел. Со мной всё хорошо.

«Нет, совсем не хорошо», — подумал он. Но Елена пережила потери в детстве, зло Урама и ошеломляющий переход от смертного к бессмертному.

«Пошли».

Они относительно быстро пролетели над Гудзоном, ветер больше не дул им в лицо. Оказавшись на месте и переодевшись в сухую одежду, Елена сказала:

— Я посмотрю, смогут ли друзья-охотники в Японии раскопать ещё какую-то информацию.

Пока она занималась этим, Рафаэль разговаривал в библиотеке с лидером своей Семёрки.

— Предвидишь какие-нибудь проблемы в моё отсутствие? — Не только Ли Дзюань заметила, что он стал уязвимее к травмам… вполне возможно, этот стимул необходим другому ангелу для попытки завоевания.

Дмитрий тряхнул головой.

— То, что я здесь, отпугнёт любого, кто подумает напасть. Они знают, что я не новоиспечённый вампир.

— Если кто-то нападёт, убей их. — Только безжалостность может защитить город. — Веном останется с тобой, а Джейсон готов прилететь в случае необходимости. Гален охраняет территорию Убежища. Иллиум летит со мной, а Наасир уже в Токио. — Вампир встретит их в Кагосиме.

— А что Эйдан?

— Я отправляю его обратно в Убежище. — Ангел уже определил возможное местоположение Калианны. — Не хочу, чтобы Гален оставался один. — Рафаэль не верил, что остальные члены Совета не ударят по нему, убив одного из его Семёрки.

— Я бы тоже выбрал его, — сказал Дмитрий. — Лишь Эйдан, кроме Галена, привык заниматься делами в Убежище.

Вампир полуобернулся, когда Елена вошла в комнату, и Рафаэль понял, что он, скорее всего, потянул к ней щупальце аромата, дразня её. Собираясь сказать Дмитрию, что лучше не сегодня, он увидел, как Елена изогнула губы.

— Тяжело со свиданиями, дорогой? — пробормотала она. — Могу дать тебе номер всегда желающей особы.

Дмитрий прищурился, и в мгновение ока пропал утончённый мужчина, который был вторым после Рафаэля, а на его месте появился воин, отточенный в огне.

— Выглядишь слабой, — заметил он осуждающим тоном. — Ты не в том состоянии, чтобы идти в бой рядом с Рафаэлем.

«Дмитрий, аккуратнее».

Тихое предупреждение… Рафаэль позволяет Дмитрию давить на Елену, чтобы выработать у неё силы противостоять вампирам и ангелам. У Дмитрия получалось лучше всего, но существуют границы, которые он не позволит пересечь даже ему.

«Ты с моей супругой разговариваешь».

Стиснув зубы, Дмитрий собирался ответить, но Елена его перебила.

— Может, я и выгляжу паршиво, но точно хочу пустить кому-то кровь. — Её голос был резок. — И с удовольствием потренируюсь на тебе, если выйдешь со мной наружу.

— Я не стану делать больно супруге сира, — с ледяной политкорректностью возразил Дмитрий.

Елена, чьи щёки заалели от румянца, упёрла руки в бока.

— Рафаэль, скажи, что ты ничего ему не сделаешь, если он «сделает больно» мне.

— Елена, я тогда солгу. За это я ему глотку разорву.

Дмитрий провокационно улыбнулся.

— Очень жаль, наверное. Подожди другого дня, тогда я тебя коснусь.

Елена посмотрела на них обоих.

— Неудивительно, что вы двое так хорошо сошлись. Мне нужно закончить обзванивать охотников… Просто хотела сообщить, что у охотника, который неделю назад посещал эту часть Кагосимы, по всему телу мурашки бегали. Словно что-то гнало его оттуда

Когда Елена ушла, Рафаэль посмотрел в глаза лидеру Семёрки.

— Однажды ты зайдёшь слишком далеко. — Дмитрий доказал свою преданность, но Елена — сердце Рафаэля. Это вообще не состязание.

Вампир пожал плечами.

— Она лучше дерётся, когда злится, а не когда ей больно.

«И это никак не связано с тем, что тебе нравится её дразнить?»

— Это дополнение. — В следующую секунду Дмитрий перестал улыбаться. — Сир, если твоя мать проснётся, чего ты ждёшь от меня?

Рафаэль понял, о чём он.

— Если она проснётся в том же состоянии, в котором уснула, никто и ничто не поможет.