Он не заметил огромную, причудливую фигуру, выползшую из-под покрова бетона и пыли и проволочившуюся в разрушенную лабораторию, нюхая воздух, разыскивая…

Оказавшись снаружи в тусклом свете раннего утра, Доктор бросился к дыре грифа. Та пещера была под усиленной охраной, и Соломон был поглощен именно там — что-то отметило ее особым вниманием, и он хотел получить немного его для себя.

Сражение здесь было и прошло, судя по виду обугленных, дымящихся костей, разбросанных повсюду. Теперь оно неистовствовало ближе к главному входу в западные пещеры. Он увидел големов, медлительно перемещающихся, отступая назад. Вонь в воздухе становилась все сильнее по мере восхода безжалостного солнца.

Золото вокруг его глаз пылало настойчивостью живой силы, пульсировало ее разочарованием неполноценностью забранных ею тел. Доктор знал, что она чувствовала его отличие. Она отчаянно желала взять над ним контроль, отчаянно старалась не отпускать эту неудобовариваемую кровь, пульсирующую в его венах. Она вышлет больше себя, он знал это — и может оказаться, что он проиграет ей.

Доктор начал карабкаться по крутому склону.

Он заглянул в дыру, проделанную в потолке лавовой трубы. Золотое сияние шевелилось в густом мраке, пульсируя, словно сердце. Ожидая.

— Иду, Роза, — тихо произнес он.

Доктор упал в дыру. Он не боялся удара костей о камень или нападения пауков и скорпионов. Он знал, что истинный страж Вальнакси будет ждать, чтобы поймать его.

И действительно, он выскочил, окутал его, проник внутрь его носа и обжег его горло. У него не было времени даже на то, чтобы вскрикнуть. Пылающая энергия поглощала его. Покрывая золотом его плоть.

Присваивая его себе.

Адиэл помогла Бэзелу поместить очередное странное, сотканное из паутин полотно в заднюю часть транспортера Вармов. Один из них они уже успели заполнить — когда в нем не осталось больше места, Фальтато нажал клешней на бесцветный участок на оболочке, отправив транспортер плыть обратно по лавовым трубам.

— Работай медленнее, — тихо сказал Бэзел. — Нам нужно сохранить немного сил для побега.

— Побега куда? — беззвучно произнесла она одними губами. По всей видимости, эта пещера была первой из тех, что обнаружили они с Розой, так что он немного здесь ориентировался.

— Эта тварь забрала магическую отвертку Доктора, — прошипел Бэзел. — Она делает кучу вещей — вроде как дыры в стенах открывает. Мы могли бы найти другой выход, другой туннель. Если бы мне удалось заполучить ее…

— Прекратите строить планы, — произнес Фальтато. — Вам некуда идти. Нам всем здесь некуда идти.

В голосе Фальтато прозвучала нотка жалости к собственной персоне, которая напомнила Адиэл скорее о мужчинах, чем о монстрах. Клешни его опустились, и выглядел он довольно подавленным. Она сделала неуверенный шаг в его сторону.

— Ты ведь можешь пойти, куда захочешь. Разве нет?

— Мой корабль пришвартован к астероиду в восьмидесяти семи световых годах отсюда, — мрачно произнес Фальтато. — Вармам не нравится независимость тех, кого они спонсируют.

Бэзел не ощутил сочувствия.

— Мне кажется, ты перепутал нас с людьми, которым не по…

Адиэл подняла руку, призывая его замолчать.

— Что тебя беспокоит? — Странно, до чего быстро привыкаешь иметь дело с инопланетными монстрами. Но, опять же, когда они реальны и находятся в непосредственной близости рядом с тобой, у тебя не остается особого выбора, кроме как иметь с ними дело. — Ты думаешь, тут что-то не так, да?

— Эти произведения искусства… Я уделил им недостаточно внимания в начале. — Фальтато покачал головой. — Они должны быть одними из древнейших и наиболее известных из всех сокровищ Вальнакси. Но это не они. Эти достаточно заурядны. Они все датируются одной эрой. Периодом времени в середине войны. — Он потряс своей остроконечной головой. — Я не доверяю этому. Ничему из всего этого.

И когда в поле зрения показался следующий транспортер, а Бэзел устало поднял следующую картину, Адиэл увидела, как Фальтато отошел чуть в сторону с вороватым выражением в своих многочисленных глазах.

Король Оттак наблюдал, как груженый транспортер бесшумно завис в грузовом отсеке.

— Сокровище, — презрительно произнес он. Для него это было мерзкое, никчемное барахло, абстрактное и угловатое, доказательство полнейшей слабости и тщеславия Вальнакси. Глупцы посвятили свои жизни искусству. Что ж, он посвятил свою уничтожению этого искусства, во всех его формах.

Как обычно, он разбросает все это по частям на Пять Концов Империи для ритуального сжигания и разрушения. Только на этот раз толпы соберутся с расстояния в световые годы со всех концов на принимающую планету, чтобы посмотреть, как он лично уничтожит величайшие из всех сокровищ Вальнакси, одно за другим. Лана Венера… эта до-того-почитаемая священная статуя в форме Матери Вальнакси… Полет Вальвинга, считающийся одной из прекраснейших картин космоса. Он на протяжении дней будет медленно осквернять их, непрекращающиеся одобрительные восклицания его народа будут услаждать его рецепторы.

— Сокровище, — вновь презрительно процедил он, на этот раз громче.

Все больше и больше в эти дни, в мгновения особой задумчивости, у Оттака возникало смутное ощущение, что есть что-то, что он упускает, что-то, что проходит мимо его головы. Он вгляделся своими усиленными электроникой чувствами в предметы, сыплющиеся из ближайшего транспортера. Он обернул свой хвост вокруг статуэтки птицы, и поднял ее.

— Что за секреты ты таишь? — Прошипел Оттак. Затем он сжал свои мышцы и раздавил ее в пыль. — Никаких. Совсем никаких.

Вибрация в земле под ним предупредила его о чьем-то приближении. Он выжидательно обернулся — и неожиданно на поверхности показалась призрачно-белая голова.

Это был выкапывающийся из вязкой почвы Корр. Половина его тела была оторвана, оставив после себя свисающие связки и имплантаты.

— Я пытался связаться с вами, сир, — прохрипел Корр, — но помехи Вальнакси помешали мне. Пришлось прокопаться сюда…

С низким, злобным шипением, Оттак с силой ударил по другой статуэтке, обезглавив крылатую фигуру.

— Что произошло, Корр?

— Я обнаружил платы памяти, — произнес тот, выплюнув их из ротовой кожи. — Двуногие предали нас…

— … но на их машину мы можем положиться, — объявил Оттак. — Ты хорошо справился, Корр. Мы составим план лабиринта и устраним всю защиту, уничтожим его центральные системы, заберем его сокровища и размозжим их под животами на улицах каждой планеты.

— Их величайшее наследие будет утеряно навеки… — Корр помахал придатком своего тела из стороны в сторону в предвкушении. — Мои ранения не беспокоят меня, сир. Я желаю продолжать бой.

— Я дозволяю это желание, Корр, — произнес Оттак без промедления. — Почва этого мира удобрена кровью двуногих и пеплом Вальнакси, и все это мы вкусим нашими телами. Мы продолжим сражение и вырвем самое сердце из этой вонючей дыры Вальнакси. Затем мы поглотим его! Затем мы срыгнем его и поглотим вновь!

Корр жадно закивал. Оттак оставил его в луже его же собственных нечистот и направился к управляющей насыпи, чтобы привести в действие машину двуногих — прежде, чем окончательно положить конец обороне Вальнакси.

Доктор не был уверен, сколько времени провел в сумраке и треклятых закоулках своего разума. Но он смутно ощущал, как его тело поднялось, пошло, словно сомнамбула, с трудом передвигая ноги по пеплу, через разлом в задней части пещеры в пустое помещение. Тьма должна была быть непроницаемой, но его путь словно бы освещало золотое сияние.

Оно исходило от его кожи. От осознания этого он тут же полностью пришел в себя и прикоснулся к лицу пальцами. Оно ощущалось холодным и жестким. Его тело начало превращаться в голема, и его разум двигался в том же направлении.