Он снова встал и подошел к окну. Девочка-подросток с распущенными волосами уже не танцевала под неслышную музыку - смотреть стало не на что. Николай Антонович подумал: где же ошибка? Наверно, виноват Зосимов.

Эта мысль принесла ему спокойствие, и он даже удивился - почему она не пришла к нему раньше? Зосимов, конечно, Зосимов, которому нет до комбайна никакого дела, если потерян интерес к жизни. Надо просто перепроверить результаты, а Зосимова наказать, уволить или объявить строгий выговор дальше ясно будет.

Наутро Анищенко распорядился послать в Донецк молодого парня, а с Зосимовым решил поговорить после работы, без обид, дружески. Однако тот заявился сам, чем вызвал в Николае Антоновиче беспокойство: он не любил шума, а шум мог получиться из-за этой перепроверки.

- Это вам, - суховато сказал Зосимов и протянул сложенную пополам бумагу. - Буду рад.

- Погодите, погодите, - ответил Анищенко. - Зачем заявление? Сначала надо выяснить.

- Николай Антонович, - улыбнулся Зосимов. - Здесь две контрамарки на сегодняшний матч ветеранов. Буду рад вас с Лидой видеть на трибунах. Мы земляки.

- Да, да, спасибо. Я, может быть, приду. Не ручаюсь, конечно. Но если освобожусь - обязательно.

- Я понимаю...

- Да! Если вам надо раньше уйти - пожалуйста. Ведь вы у нас один на институт, своя знаменитость.

Зосимов ушел своей обычной легкой походкой.

...Отчего Анищенко пошел на этот матч, он и сам толком не знал, удивлялся неразумному решению, от которых в его возрасте можно бы и отвыкнуть.

Людей было негусто. В основном пожилые, солидные, помнящие иное время. Анищенко уселся на очень удобное место, проверил по программе составы команд и стал ждать начала, просматривая книжку американского инженера Джона Холпина о бездефектной работе. Изредка он оглядывался, точно искал поддержку в интересе других людей. Он представил себя на поле: огрузневший, с белыми отечными ногами - смешно. Молодой голос у него за спиной пренебрежительно бросил:

- Старперы подрабатывают...

И Анищенко подумал: "Сосунок послевоенный, что он знает?!"

Он наклонился к соседу.

- Знаете Зосимова? - спросил он нарочно громко. - Я тоже из Донбасса, один с ним институт кончал. Он сейчас покажет!

- Да? - заинтересованно ответил сосед.

Но Анищенко отвернулся. "Зачем? Сопляк прав, - сказал он себе. - Никого не обманешь. Выйдут позориться. Звезды! Тьфу. И ты, старый дурак. Ведь он не справился с заданием..."

...А Зосимов стоял неподалеку от центра поля. Мяч был далеко.

Тысячи людей смотрели на Зосимова и ждали... Они помнили: он бежал, и над ним было небо славного времени, и он гнал легкий мяч, и казалось, что его высокое поджарое тело в красной майке - это молодость их яркой, еще не прожитой жизни.

Зосимов сделал шаг. Другой. Быстрее, быстрее... Вперед по зеленому полю земли...

1972 г.