Я огорченно покачал головой, растирая виски. Голова после использования дара, как обычно, начала болеть.

– Надо бы поторопиться, – сказал Смирнов, когда я поравнялся с ним. – Нам еще добираться до другого конца станции. Космолеты на Джейн отправляются с самой окраины вокзала.

– А почему? – спросила Ирка, вслед за Юрой прибавляя шаг.

– Потому что народу мало. Могу поспорить, тот корабль, на котором мы полетим, будет самым ужасным из тех, которые вы видели.

– Колония так бедна? – удивился я.

– Да. Жалко людей. Они добывают редкие металлы в том месте, где качают еще более ценное топливо! Все деньги уходят на этот вокзал и содержание астероидного пояса с энергином. Колонии Джейн достаются гроши.

– М-да, – хмыкнул я. – Неприятно.

– Ужасно! – добавила Ирка.

Мы дошли до монорельсовой транспортной системы станции. Я взглянул на план-схему, висевшую на стене. Оказалось, что поезд тут идет по кругу, вдоль всего периметра космического вокзала. На схеме было указано целых двенадцать остановок. Я в очередной раз почтительно хмыкнул, представив размеры девятой станции.

Билеты покупать не требовалось. Когда подошел небольшой состав, мы заняли места внутри. Я уставился в окно. Впрочем, ничего примечательного мне увидеть не удалось. Мимо проносились кабели и стыки каких-то переборок, недостаточно освещенные, чтобы можно было разглядеть подробности.

Через десять минут мы уже садились в космолет, следующий до колонии.

Как и предрекал Смирнов, корабль оказался ужасен.

Я не имел возможности видеть эту консервную банку снаружи, но даже изнутри космолет производил шокирующее впечатление. Салон был обшарпанным, с потолка свисали сопли проводов, а в углу что-то едва слышно потрескивало. Меня не оставляли мысли о том, что это искрят контакты. Я боялся даже представить себе, как такой космолет будет совершать прыжок.

Хотя что представлять? Скоро на себе прочувствую…

Ирка наморщила носик и чихнула, когда мы садились в кресла. Кресла являли собой не менее жалкое зрелище, нежели стены. Даже пыль с них никто не удосужился стряхнуть. Оглядевшись, я понял, что половину мест в салоне, скорее всего, уже никто не займет.

Сами пассажиры тоже наводили на удручающие мысли. Большинство из них составляли хмурые, небритые мужчины в грязных темно-серых комбинезонах. По-русски никто не разговаривал.

Смирнов задумчиво смотрел в иллюминатор и никак не реагировал на обстановку. Я в очередной раз позавидовал выдержке агента.

Космолет отчалил с протяжным скрежетом. Ирка схватила меня за руку. В желудке похолодело. Я представил себе, как наше утлое суденышко разваливается на две части, а люди гроздьями сыплются в открытый космос.

Когда станция, совершив плавный оборот, стала все быстрее уменьшаться в размерах, я позволил себе немного расслабиться. Вроде бы все шло хорошо – наш космолет все еще не взорвался, люди в салоне чувствовали себя отлично.

Через какое-то время под потолком раздался голос пилота. Он что-то произнес на английском, затем повторил на русском с довольно сильным акцентом:

– Наш космолет готовится совершить короткий прыжок через подпространство. Будьте осторожны!

Я прозевал сам момент перехода. За иллюминаторами на несколько секунд повисла серая пелена, затем пространство вновь почернело, вместе с легким толчком на фоне космоса проступили звезды и диск планеты Джейн.

Снова из динамиков послышалось сообщение на английском. Я терпеливо ждал перевода.

– Наш космолет успешно совершил прыжок, – возвестил пилот уже по-русски. – Через час мы сядем в космопорту «Родео» города Сент-Кросс.

Еще минут двадцать мы летели, постепенно приближаясь к планете.

Я задумался о своих странных способностях. Интересно, можно ли использовать умение видеть правду для перевода с одного языка на другой? Вообще странно, что подобная идея не пришла мне в голову раньше. Я ведь и в плен к рыночникам попадал, и в Забвении с Риманом и Дитрихом общался. Нужно будет попробовать сосредоточиться и постараться уловить смысл, вкладываемый людьми в слова.

Думаю, должно получиться.

Вдруг невидимые динамики снова ожили. Сообщение вновь шло на английском. Прикинув, что это отличный шанс поэкспериментировать с даром, я прикрыл глаза и мысленно постарался хоть чуть-чуть раздуть искорку своего чутья. Голова тут же отозвалась резкой болью. Но я не уменьшил усилий, и в итоге в мозгу что-то щелкнуло.

Смысл сообщения тотчас же прояснился. Получилось!

– Уважаемые пассажиры, нами только что получен сигнал от космической шлюпки. Два человека терпят бедствие. Мы самый близкий к ним корабль, так что вынуждены замедлить движение и принять на борт этих людей. В связи с этим посадка задержится на неопределенный срок.

В салоне послышались встревоженные голоса. Смирнов, слегка сощурившись, посмотрел в угол между потолком и стеной. Здесь, по его мнению, должен был находиться динамик. Я же откинулся в кресле и закрыл глаза. Боль отпустила, но вместо нее в теле и голове воцарилась слабость.

– Что-то не так, Юра? – тихо спросил я.

– Мне не нравится эта ситуация. Здесь явно не все чисто.

– В чем дело? – занервничала Ирка.

Я готов был разделить опасения агента. Во время повторения сообщения на русском я попытался проанализировать ситуацию со шлюпкой с помощью своего дара. Все-таки я худо-бедно мог видеть ложь, скрывающуюся за словами. Еще не оправившись от предыдущего использования чутья, я вновь погрузил себя в кипящий котел боли. Мне удалось ощутить, что люди, находящиеся сейчас в шлюпке, говорят полуправду.

– Все нормально, Ирка, – успокоил я девушку, стараясь ничем не выдать того, что еле-еле цепляюсь за реальность.

Из-за сильной боли я чуть не потерял сознание.

– А почему ты такой бледный, Сережа?

– Пытался узнать, кто к нам будет пристыковываться.

– Ну и кто же? – одновременно спросили Ирка и Смирнов.

– К сожалению, я так и не понял, – вздохнул я. – Может, попробуем узнать у экипажа?

– Давай, – кивнул Смирнов.

– Побудешь здесь минутку? – Я взял Ирку за руку. – Мы быстро!

– Хорошо, – неуверенно согласилась девушка. – Только вы поторопитесь, пожалуйста!

Ирка недвусмысленно обвела взглядом остальных пассажиров, и я понял, что она имеет в виду. Люди, летевшие вместе с нами, были обычными работягами, которые, как известно, запросто могут пристать к девушке. Действительно, придется поторопиться!

– Сможешь идти? – спросил у меня Смирнов.

– Да, – кивнул я, поднимаясь с кресла.

Голова еще побаливала, но сознание прояснилось.

– Хорошо! – внимательно посмотрел на меня агент и тоже встал.

Мы неловкими прыжками двинулись в направлении кабины. Искусственная гравитация работала еле-еле, что несколько затрудняло передвижение. Я все еще не пришел в себя, колени дрожали, и пару раз я чуть не свалился на пол, несмотря на маленький вес.

Первым, кого мы встретили в коридоре, был корабельный инженер. Это был совсем еще молодой парень в потертой черной форме с шестерней на предплечье. Я несколько раз видел, как он торопится то в носовую, то в хвостовую часть корабля. Вполне допускаю, что в нашем космолете случались какие-то неполадки, потому как вид у инженера постоянно был какой-то нервозный.

Вот и сейчас он явно переживал и спешил в направлении кабины откуда-то с нижнего этажа.

– Постойте! – обратился к инженеру Смирнов. – Не скажете, что случилось со шлюпкой?

Парень прошмыгнул мимо нас и уже хотел было унестись прочь, но агент успел схватить его за локоть. Стальная хватка Смирнова мгновенно остановила торопливого инженера.

– В чем дело? – взвизгнул он.

Парень говорил без акцента.

– Не видите – я тороплюсь!

– Вы в курсе, что случилось со шлюпкой? – повторил вопрос агент. – В чем у них там проблема?

– Я абсолютно ничего не знаю! – воскликнул инженер. – Сию же секунду отпустите меня!

– Тогда другой вопрос. – Смирнов был само спокойствие. – Почему вы так торопитесь?