— Отдохнула? Тогда пойдем, смотрю, слова в твоем случае не работают, пора переходить к действиям, и так столько времени потеряли, — меня как котенка подняли за шкирку и поволокли вниз. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, куда именно мы направлялись.

В пыточной была именно та компания, которую мне обещал Рангор: родители и дети Вейна. Не было Вейна, и я даже не знала, как к этому относиться, радоваться или ожидать чего-то худшего. Как Рангор и сказал, первой вытащили мою маму, я дернулась, но не смогла сделать и шага, наткнувшись на невидимую стену. Ярость, накатившая на меня, была как вспышка света в темноте. Владыка же сказал, что Оковы усилят мага! Тогда я знаю, кому действительно хотела бы их передать!

Мгновенье, и пудовая тяжесть спадает с рук, чувствуется необычная легкость, которая, впрочем, быстро сменяется грустью потери. А затем раздается грохот и шум, звону выбитой решетки вторит гулкий удар выбитой двери. Как в замедленной съемке, все поворачиваются на дверь, в которой стоит Адальвейн ир Навад, а его запястья украшает парный символ власти Владык. Окутанный ореолом силы, Вейн был настоящим Богом войны, а я поймала себя на мысли, что передо мной самый восхитительный мужчина всех миров, и в этой эпической битве он обязательно победит наших врагов.

Но у главного врага были свои планы. Рангор ир Марол не зря был Советником и не на удачу провернул весь этот заговор. Поэтому не было никакой битвы, главный заговорщик, в отличие от меня, никогда не забывал, что он пространственный маг. Мгновенье и ювелирно открытый портал, который я бы при всем желании даже без наложенного на дом магического блока не смогла перебить. В нем исчез не только ир Марол, но и стоящие рядом сподвижники. Могу поспорить, сейчас, точно так, как и появлялись, по воле своего кукловода исчезали и другие участники заговора. А летящее от Вейна заклинание приняла на себя стена, покрывшая сетью трещин. Да уж, кто-то умеет и не боится стратегически отступать.

— Живы? — только и спросил Адальвейн, обращаясь ко всем сразу и при этом ни к кому, — вот и прекрасно, теперь уходим, нужно быстрее вернуть Оковы их законному владельцу, пока не случилось беды.

— Стой, — я с папой вела обливающуюся слезами маму, а ребята шли следом, — а другие пленники?

На этих словах отец споткнулся, а мама зарыдала еще сильнее.

— Других нет, — бросил менар, — остались только мы.

18. У «своих»

На трупы тех, кто шел с нами и за нас, я старалась не смотреть. По всему коридору были следы бойни, устроенной заговорщиками, расправившимися с нашими лишенными магии менарами, как со слепыми котятами. Дикая усталость несколько притупляла восприятие, а может, это была защитная реакция организма на стресс, но я почти ничего не чувствовала, даже радости от того, что сама осталась жива и спасла самых ценных заложников. Или я уже медленно сходила с ума. У дома было пусто, что неудивительно. Ночью стража в такой район не заглядывает — себе дороже, а опытные местные обитатели забились подальше и предпочитают не высовывать носы, дабы не попасть под раздачу. И сейчас такая халатность стражи и не любопытство местных играли нам только на руку.

Мы отошли на десять шагов, как Вейн без предупреждения развернулся и шарахнул по дому усиленной Оковами шаровой молнией. Каменное строение неожиданно для меня вспыхнуло, как спичка, превращаясь в большой погребальный костер. Теперь стоило уходить быстрее, на пожар все сбегаются не в пример быстрее, чем на преступления.

— Лера, — Вейн побитый, смертельно уставший, но все еще решительный и собранный, — отправь родителей домой на Землю, а детей в мой городской дом, о них там позаботятся.

— Мы сами о себе позаботимся! — старший из ребят был бледен, напуган, но слишком горд. И в чем-то его отказ я понимала.

— Пожалуйста, — взмолилась я, отдавая себе отчет в том, что не могу оставить их на произвол судьбы, а Адальвейн, в силу сложного характера, никого упрашивать не станет. Сделает, как считает нужным, а дети сбегут при первой возможности и снова попадутся в плохие руки. — В городе неспокойно, останьтесь хотя бы до утра. Ну вот куда ты сейчас пойдешь, особенно с младшим братом? Подумай о нем, мальчик явно нуждается в еде и отдыхе!

— Не нуждаюсь, — младший был не менее решителен и горд. Ох уж эта семейка.

— Хорошо, — перебил старший, — но только до утра.

— Вот и договорились! — и пока они не передумали, я быстренько сотворила портал в дом.

— Ну что, — я обратилась к родителям на родном русском, — сейчас отправлю вас домой, а сама вернусь, как только разберусь тут со всем, — и при этом так неестественно бодро улыбалась, что сама бы себе не поверила. Родители, конечно, тоже.

Мама вцепила в меня мертвой хваткой, отец просто взял за руку и оба начали буквально умолять меня вернуться и не задерживаться в этом ужасном месте ни минутой больше. После всего, что они пережили здесь, не зная, кстати, местного языка, это было нормально. Только вот такую роскошь, как возвращение домой, я себе позволить не могла. Не сейчас, после стольких смертей, за которые нужно отомстить. Так что, стараясь не слушать слова родителей, сквозь которые пробивались отчаяние и слезы, я, собрав всю волю в кулак, открыла портал и без лишних слов отправила родителей на Землю. Да и какие слова? Что все будет хорошо? Они уже насмотрелись, как «хорошо» здесь может быть.

Второй портал на Землю отнял очень много сил, поэтому, решив на этот раз не строить из себя невесть кого, я попросила Адальвейна добраться до Дворца более традиционным способом, если, конечно, время еще терпит. Время, видимо, терпело, потому что мужчина только кивнул и, погруженный в какие-то свои, явно не веселые мысли, повел меня на выход из столь негостеприимного района. А уже в более приличном месте мы зашли в какой-то трактирчик и от души наелись. Менару этот день тоже дался нелегко, и это я еще не стала спрашивать, тянут ли браслеты из него силу, как из меня, или у него такого эффекта все-таки нет. Мы ели молча, пока он неожиданно заговорил.

— Считаешь меня плохим отцом, да? — мужчина даже не поднял взгляд от тарелки, или заранее зная ответ, или ответ мой был ему не так уж и нужен.

Я поставила на второе. Да и что я могла сказать, что он отличный отец, замечательный просто? И слепому ясно, что это неправда. Поэтому тактично промолчала.

— Я и сам себя считаю, но не могу найти в себе силы изменить ситуацию. — Вейн все еще говорил с тарелкой, и я предпочла не вмешиваться в их односторонний диалог.

— Ты ведь в курсе обстоятельств их рождения и смерти моей жены, так? Когда умерла Дарна, я, признаюсь, вообще забыл, что у меня есть дети. Впрочем, будем честны, я и до этого не особо про них помнил. Старший видел меня исключительно по праздникам, мать не сильно чаще. И только спустя пять лет я осознал, что у меня есть дети, и было бы неплохо хоть немного включить их в свою жизнь. Но к тому моменту они во мне уже не нуждались. Их дед с бабкой, родители жены, считают меня причиной гибели дочери. Сыновья, выросши с ними, также винят в смерти матери меня. А главное, я с ними полностью согласен и поэтому не могу даже оправдаться. Дети заслуженно презирают: мать не уберег, их бросил. А мои родители негласно отреклись от меня за позор и урон репутации семьи. Так что в один момент у меня была большая семья, а в следующий не стало никого. Многие тогда от меня отвернулись, Велиоран, бывший еще наследником, да его отец поддержали меня, не позволили уйти из армии, а потом Вел еще и предложил пост Советника уже при нем. Именно служение Владыке и государству стало смыслом моей жизни. Сейчас Владыка при смерти, заговорщики у власти, и все летит в бездну. Если я не смогу это изменить, во второй раз потеряю все, что мне дорого. И тогда не останется ничего вообще.

— Все сказал? — я в упор смотрела на мужчину, наконец, соизволившего поднять на меня удивленные глаза. Ну да, наверное, ожидал, что я нежно возьму его за руку и заверю, что он самый лучший.