Зданович мягко улыбнулся:

— Межведомственная война? Отчет о вскрытии передан в МВД. Следствие ведет отдел по борьбе с терроризмом. Вы можете запросить у них все материалы.

Трошин ответил улыбкой на улыбку.

— Нас не интересует террор. Мы занимаемся другими проблемами. Среди погибших Григорий Яковлевич Пичугин. Этот человек работал в таможенном комитете, и мы на происшествие смотрим под другим ракурсом.

— Ради Бога, меня это не касается. Погибло шесть человек. Взрыв огромной силы. Пичугин был ближе всех к эпицентру, и его разорвало в клочья. Тот, кто находился дальше всех, погиб от осколочных ранений. К терактам мы уже привыкли, но в данном случае есть своя изюминка. Бомба изготовлена из олова. Осколки расплавились во время взрыва от высокой температуры и превратились в жидкие пули. Я не специалист по пиротехнике, но в составе олова обнаружена порошковая бронза, разведенная техническим маслом и смешанная с цианидом. Мощный яд. При попадании такой смеси под кожу человек погибнет. Достаточно капли жидкого олова с примесью — и человека нет. Удивительно, что жертв оказалось слишком мало.

— Вы полагаете, такой смесью начинили мину?

— Это не мне судить. Но в лаборатории, где делали анализы, предполагают, что таким составом можно пользоваться как краской. Другое дело, что за выкрашенный таким составом предмет лучше не касаться руками. Если на коже есть царапины, то можно погибнуть.

Трошин щелкнул языком.

— Остроумно. Если мина выкрашена под золото, то она будет хорошо замаскирована среди церковной утвари, а форму из олова можно вылить любую.

Исполнители терактов вряд ли обладают столь изощренной фантазией.

— Мне также приходила в голову похожая мысль.

— Спасибо за интересную беседу, Валерий Тимофеевич. Рад был познакомиться с интересным человеком.

— Не за что. Любопытный случай. В моей практике всякое случалось, но с подобным фактом я встречаюсь впервые.

Они оставили друг о друге хорошее впечатление и разошлись.

Гнилов вышел из министерства раньше обычного. В машине его ждал Вихров.

Бывший подполковник сам сидел за рулем «БМВ» и поджидал своего хозяина.

Гнилов уселся на переднее сиденье и захлопнул дверцу.

— Ты знаешь, Костя, я не люблю, когда подъезжают к моей работе. Тут слишком много любопытных глаз.

— Согласен, Юрий Семенович. К любопытным глазам прибавились зоркие взгляды профессионалов. Сейчас я пытаюсь выяснить, какое ведомство интересуется нами.

Слежка установлена за всеми руководителями клана. Не очень грамотно, но за нашими людьми следят. В том числе и за вами.

— А если это не органы, а конкуренты?

— Тех мы держим в кулаке. У меня складывается такое впечатление, будто существуют люди, которые знают больше меня. Из клана идет утечка информации, и, как мне кажется, на очень высоком уровне.

— Кого ты подозреваешь? — раздраженно спросил Гнилов.

— Всех, кроме Пичугина. Его взорвали наши Кто именно? Любой! Сначала ограбили Докучаева Я был у него и осматривал квартиру. Бесценные картины висят на видном месте, и их не тронули. Одна из лучших коллекций в Москве, причем нелегальная. Заявлять о пропаже Докучаев не стал бы. Неувязочка получается.

Забрали всякое дерьмо. При этом абсолютно ясно, что работали профессионалы, а не мелкая шпана. Замок вскрывался не один раз, значит, проводилась разведка.

Мне непонятно, почему картина Дабужинского осталась висеть над столом, а компьютер со стола унесли. Тяжело, громоздко и дешево. Картины легче, компактней и стоят целое состояние. Докучаев что-то скрывает, и я вправе его подозревать. Тихомиров слишком часто общается со столичными авторитетами и способен навести на нас тень. Наш адвокат безболезненно может выйти из-под нашего контроля и скрыться за спинами братвы. Он у них в почете. Деньги многое решают, в нашей компании его доля не слишком высока, а амбиций у Михала Абрамыча хоть отбавляй. Сарафанов меня беспокоит меньше других. Он держит руку на финансовом пульсе и свою долю не отдаст. Правда, он все время обещает своей любовнице уехать с ней за кордон, но обещания ничего не значат. Потакать прихотям хорошеньких, молоденьких актрис еще не значит выполнять их волю.

Сейчас Сарафанов готовится к серьезной операции по пересадке почки. В ближайшие два месяца он останется в поле нашего зрения.

— Весь наличный капитал организации находится под его контролем. Я знаю цифры, но к деньгам он и меня не допускает. — Гнилов начал ерзать на сиденье. — Ты понимаешь, о каких деньгах идет речь?

Вихров кивнул.

— Я понимаю. Сарафанов тоже понимает, что такую сумму он не сдвинет с места, оставаясь незамеченным. И какой в этом смысл, когда валюта течет рекой, как вода с крыши. В любом случае Сарафанов находится под особым контролем.

— Мы должны знать, кто уничтожил Пичугина. Без этого нам не выплыть на поверхность. Брось на расследование все силы.

— Все уже задействованны, а ход следствия в органах мне известен. Два раза в день мы получаем подробные отчеты с Петровки. Но они блуждают в темном лесу и до сих пор не знают, на кого устроено покушение. В церкви погиб один крупный предприниматель, бензиновый король. Есть и другие версии. Всем мерещится чеченский след. Неделю назад снаряд угодил в мечеть. Вот вам и ответ.

— Пусть спотыкаются. У нас есть только одна версия. Клан хотят уничтожить.

Всех поодиночке. Я хочу узнать имя убийцы раньше, чем мне прострелят голову.

— Вы перегибаете палку, Юрий Семеныч. Вряд ли кто-то вынашивает подобные планы. Наша организация нужна всем, кроме государства. Мы никому не мешаем и не отбираем хлеб у конкурентов. Не вижу резона в столь категоричных выводах.

Гнилов скрипнул зубами.

— Исходи из худшего, Костя. Легче будет отдышаться, если имеешь запас сил.

Доктор Кошман больше походил на психиатра, чем на хирурга. Он не отрывал глаз от нового клиента и буквально заглядывал в рот банкира, улавливая каждое слово Высокий, с огромным орлиным носом, сутуловатый, с длинными черными волосами, он выглядел, как гриф на дереве, поджидающий, когда насытятся гиены и оставят ему кусок от львиной добычи.

Борис Михайлович Зарецкий сидел за широким резным дубовым столом и выглядел свадебным генералом на приеме, Он тратил драгоценное время на пустяки.

Наталья Павловна тем временем составляла больничную карту на пациента, и ее интересовали только необходимые данные Адвокат сам лично привез Сарафанова в пригородный коттедж-госпиталь, и на этом его миссия заканчивалась. Сколько можно, он поддерживал разговор, стараясь выглядеть непринужденно и весело. В его функции также входила передача аванса за операцию и получение расписки.

Когда все формальности закончились, Тихомиров откланялся, а Сарафанова проводили в его апартаменты.

Две смежные комнаты разделялись на гостиную и спальню. Здесь имелось все, что требуется самому взыскательному и капризному гостю. В учение двух дней банкир останется пленником загадочного доктора и будет выполнять его требования.

Сарафанов заранее знал, чем может закончиться его визит, и уже готовился к обстоятельному разговору. Знаменитый профессор ему не очень нравился — человек он непростой и трудно предсказать его реакцию, но разговор должен состояться, и банкир обязан убедить Зарецкого помочь ему в осуществлении своих планов.

В шесть вечера, после нескольких процедур, Сарафанова пригласили на ужин.

Столовая находилась на первом этаже и своими необъятными размерами напоминала футбольное поле. Тут только министерские банкеты закатывать, а не принимать трапезу в узком кругу.

К уже известной компании присоединился еще один человек. На вид ему было не больше тридцати. Улыбчивое красивое лицо, мягкие черты лица и добрый болезненный взгляд серых глаз. Желтоватая кожа говорила о том, что молодой человек мало проводит времени на свежем воздухе и не очень следит за своей внешностью. Трехдневная небритость, взлохмаченные волосы, грязный воротничок рубашки. После нескольких фраз Сарафанов догадался, что и зубы он чистит не каждый день.