Когда онъ вышелъ, меня разные мысли начали смущать, иногда вздумаю, что худова не будетъ хотя и останусь, для тово, что госпожа Жервисъ будетъ со мною, но въ страхъ вспомню, по чему мнѣ знать что еще я и сама здѣлать въ состояніи, хотя сопротивлялась ево суровости, будучи устрашаема, но могуль сопротивлятся покорности в любви? Не знаю, едина только надежда на помощь того же Вышняго, онъ обѣщалъ мнѣ сама себѣ размышляла родителей моихъ изъ нищеты вывесть, хотя сіе обѣщаніе всево болѣе мнѣ и пріятно, но польстясь на то не навесть бы себѣ пагубу конечную; что ему больше можно сего мнѣ здѣлать? Знатность природы ево ни до чево допуститъ, клянетъ свою гордость и тщеславіе, надобно конечно, чтобъ онъ ума лишился, или тѣмъ наилутче злое свое намѣреніе исполнить уповаетъ, безъ товобъ онъ ни когда не сталъ такъ говорить со мною. Можетъ быть симъ средствомъ честь мою похитить вздумалъ, инагожъ онъ мнѣ ни чего не обѣщалъ. Но двѣ недѣли не много, увижу что будетъ, и какъ онъ противъ меня поступитъ ежели здѣсь останусь. Съ другой стороны видя безмѣрное разстояніе между имъ и мною, думаю, что мнѣ ни какой нѣтъ надежды, къ томужъ у же онъ нынѣ мнѣ открылъ и любовь свою, которую безъ сумнѣнія подтверждать станетъ часто, то можетъ быть мнѣ и силъ не достанетъ сопротивлятся. Ежели же ево желанія непорочны, для чево онъ не говорилъ въ присудствіи госпожи Жервисъ: въ тотчасъ ужасной кабинетъ престалъ мнѣ въ мысли, и вспомнилъ какой я опасности въ немъ была подвержена, то и заключила, что ему не трудно удалить госпожу Жервисъ и всѣхъ служанокъ,и гораздо меньше время употребить на мою погибель, нежели просить остатся. По чему и вознамѣрилась непремѣнно ѣхать къ вамъ, и поручить себя Божію смотренію. Какую я должна имѣть благодарность Творцу своему за милость, что вложилъ мнѣ сіи мысли, ибо вы послѣ усмотрите сами что со мною было.

Въ самой сей часъ какъ я пишу, Иванъ ко мнѣ прислалъ сказать, что онъ къ вамъ ѣдетъ, и для тово, только то принуждена послать что написала, надѣюсь завтре принять ваше благословеніе въ счастливомъ вашемъ жилищъ и сказать остатокъ, между тѣмъ буду всегда

Ваша покорнѣйшая Дочь.

Любезные мои Родители!

Не перестаю еще писать къ вамъ, хотя совершенно уже надѣюсь, что сіе письмо сама привезу, и веселится буду ево предъ вами читая, вспомня отъ какой опасности избавило меня Вышняго провидѣніе. Я къ вамъ уже писала такое намѣреніе взяла, о счастливое намѣреніе! истинную имѣю причину такъ ево называть. Господинъ мой скоро ко мнѣ въ кабинетъ возвратясь говорилъ, не сумнѣваюсь Памела, чтобъ вы не хотѣли меня одолжить много и не остались здѣсь на двѣ недѣли. Я не знала какими словами отвѣчать ему; но не много подумавъ сказала, прошу прощенія государь мой, прости бѣдную и печальную свою служанку, не льзя статся, чтобъ я была достойна отъ васъ такой милости, котораябъ собственной моей должности небыла противна, отпустите меня къ моимъ родителямъ спокойну. А говорилъ онъ, ты такая дура какой я еще не знаю, я тебѣ сказалъ, что съ Отцомъ твоимъ самъ увижусь, ежели ты хочешь, завтре пошлю за нимъ въ моей дорожной коляскѣ, и скажу ему, въ чемъ мое противъ ево и тебя есть требованіе. Позвольте мнѣ я сказала ему васъ спросить, что изъ тово будетъ? Знаю великое ваше богатство, и что вы ихъ счастливыми здѣлать можете не сумвѣваюсъ но чево все то мнѣ стоить будетъ. Вы такъ будете счастливы, отвѣчалъ онъ, что больше желать не можете, я вамъ обѣщаю, возми вотъ теперь кошелекъ мой въ немъ пятдесятъ Гинеи, всякой годъ и отцу твоему буду давать постолькужъ, и опредѣлю ево сверхъ тово къ такому мѣсту, гдѣ онъ въ годъ столькожъ или больше нажить можетъ, я бы далъ тебѣ и больше, а также и ему, да боюсь, чтобъ не поставили мое намѣреніе въ худое. Возмите государь мой ваши деньги я ему отвѣчала назадь, надѣюсь, что отецъ мой также не возметъ, пока не будетъ знать чемъ ему заслужить ихъ. Изрядно Памела, продолжалъ онъ мнѣ говорить, на примѣръ ежели я сыщу честнова человѣка, которой тебя на вѣки можетъ здѣлать госпожею, пойдешь ли за мужъ? Не хочу государь мой, я ему отвѣчала. Тогда я ево злой умыселъ хотя и съ познала, но видя себя въ рукахъ ево, разсудила за лутчея притворится. Вы такъ хороши, говорилъ онъ, чтобъ гдѣ ни была вездѣ будешь въ опасности, вездѣ сыщутся такіе, которые похитить твою добродѣтель будутъ старатся, мнѣ же развѣ не исполнять повелѣніе покойной матери моей, то не надобно о тебѣ и попеченія имѣть, хочу дать тебѣ хранителя чести и не порочности твоей, пускай ты будешь 6езопасна, я уже имѣю на примѣтѣ честнова и доброва человѣка, которымъ ты будешь довольна.

О злой и безчеловѣчной я сама себѣ говорила! какой это вредной инструментъ для погубленія человѣческаго роду, но скрывала сколько можно свое негодованіе, боясь ево, съ мѣста тронутся; за ково вы изволите думать меня выдать? Я спросила. За молодова господина Виліамса отвѣчалъ онъ, которой у меня Капеланъ въ графствѣ Линкольнскомъ, онъ можетъ тебя учинить щастливою Знаетъ ли онъ государь мой, намѣреніе ваше? Я спросила. Нѣтъ моя дорогая, и въ тотъ часъ ускорилъ поцѣловать меня, (въ то время ласковость ево казалась мнѣ самой отравой). Красота ваша продолжалъ онъ и достоинствы, съ превеликою радостію заставятъ ево принять отъ меня безцѣнной сей подарокъ и милость, которую я къ нему показать хочу. Изрядно государь мой я говорила еще довольно есть время о томъ подумать, да оноежъ и не помѣшаетъ ѣхать мнѣ къ моимъ родителямъ, на что мнѣ здѣсь остатся, доброе ваше намѣреніе и милость могутъ меня найтить и у Отца моего также какъ здѣсь. Я хочу чтобъ Господинъ Виліамсъ и весь свѣтъ купно знали, что нищеты моей не стыжуся.

Тогда онъ еще хотѣлъ поцѣловать меня, но я уклонясь говорила, ежели уже я должна думать о господинѣ Виліамсѣ или о комъ другомъ, то сія смѣлость вамъ государь мой не пристойна. Изрядно говорилъ онъ такъ остатся на двѣ недѣли я пошлю за женихомъ и Отцомъ твоимъ, а между тѣмъ велю приготовлятся, хочу, чтобъ свадьба ваша была въ моемъ домъ. Между тѣмъ прими сіи деньги и пошли къ Отцу своему въ знакъ моей милости, увѣря ево, что я васъ всѣхъ счастливыми учинить желаю. Пожалуй мнѣ государь мой часа два время о томъ подумать. Но онъ мнѣ говорилъ: нужда есть мнѣ ѣхать сей часъ со двора, то я и хочу знать твое намѣреніе скоряе; отпиши объ ономъ къ Отцу твоему, и пошли деньги, Иванъ отвезетъ ихъ ежели изволишь. Изрядно государь мой, я вамъ скажу скоро: скажи же говорилъ, и еще поцѣловавъ меня отпустилъ.

Я не сказанно обрадовалась вырвавшись изъ ево когтей ужасныхъ. Я къ вамъ пишу для того, чтобъ вы обо всемъ обстоятельно знали; намѣреніе мое ѣхать ежели будетъ можно есть непремѣнное. О злой проклятой и нечестивой человѣкъ! Вотъ какіе сѣти пріуготовлены бѣдной вашей Памелѣ, вся кровь ледѣнеетъ вспоминая какую вервь безчестія и грѣховъ во всю жизнь мою мнѣ протянули. Вы можете дозваться, что онъ съ начала хотѣлъ меня ласкою прельстить, господинъ Виліамсъ думаю тогда только ему пришелъ въ голову, какъ онъ меня одну оставляя ходилъ другую палату, чтобъ вздумать какимъ лутче средствомъ меня обмануть скорѣе, но злости и лукавства ево такъ были мрачны, что и въ ясномъ свѣтѣ трудно было ихъ разсмотрѣть.

Какъ скоро пришла я въ мою спальню, вздумала къ нему на писать письмо убѣгая всячески, чтобъ мнѣ ево не видать, и на писавъ слѣдующее предъ дверьми ево спальни положила.

"Государь мои и почтенный господинъ.

"Учиненное мнѣ отъ васъ обѣщаніе наиболѣе меня увѣряетъ, что мнѣ въ домѣ вашемъ жить не къ статѣ, а принуждаетъ скорѣе къ моимъ родителямъ возвратится, не для тово чтобъ совѣту ихъ просить съ разсужденіи господина Виліамса, но мое намѣреніе къ нимъ ѣхать и съ ними вмѣстѣ жить, и оное такъ твердо, что ни кто премѣнить не можетъ. И такъ государь мой, нижайше благодаря за всѣ ваши милости, ежели позволите я завтре поѣду; госпожа Жервисъ мнѣ сказала, что вы хотѣли пожаловать мнѣ честь здѣлать и отпустить въ своей каретѣ, но я то за ненадобное признаваю, думаю нанять тѣлегу у Николая, и льщусь, что вы не будите за сіе намѣреніе гнѣватся на ту, которая будетъ всегда."