Ваша нижайшая и послушная услужница.

"Что касается до пятидесяти Гиней, совершенно знаю, что Отецъ мой вѣчно меня не проститъ ежели приму пока не узнаетъ, какъ я ихъ заслужила, а мнѣ вовѣки вамъ заслужить не можно."

Послѣ тово прислалъ онъ ко мнѣ госпожу Жервисъ и велѣлъ сказать, что когда я захотѣла ѣхать, онъ не удержитъ, и карета готова, но только послѣ тужить я буду о томъ: ибо онъ во всю жизнь свою ни какова старанія обо мнѣ уже болѣе имѣть не будетъ. Я о томъ и не печалюсь лишь бы только вырватся изъ ево дому, я бы была очень счастлива, любезные родители, ежели бы могла вамъ подать помочь, сохраня мою непорочность.

Не могу понять для чево Иванъ, которой я думала, что съ моимъ послѣднимъ письмомъ уже поѣхалъ, теперь еще только ѣдетъ, и прислалъ ко мнѣ спросить не будетъ и къ вамъ какой посылки? Я окончала сіе письмо для тово, чтобъ по скорѣе послать къ вамъ.

Теперь приуготовляюсь къ отъезду, иду со всѣми прощатся, послѣ обо всемъ раскажу вамъ словами, какъ буду имѣть счастье васъ видѣть и остаюсь

Ваша покорнѣйшая Дочь.

Прибавлю только то, что господинъ мой прислалъ ко мнѣ съ госпожею Жервисъ пять Гиней, они меня учинили богату, онъ какъ прислалъ ко мнѣ съ нею, то я оные и приняла смѣло, при томъ же велѣлъ сказать, что онъ уже болѣе не хочетъ меня видѣть, и чтобъ ѣхала какъ хочу; кучеръ которой изъ графства Линкольнскова приѣхалъ назваченъ вести меня. Господинъ мой такъ сердитъ, что до кареты ни кому не велѣлъ меня проводить, однако ему все таки хуже а не мнѣ, что все узнаютъ.

Иванъ долго дожидался письма моево, ибо, хотѣла оба запечатать вмѣстѣ, но онъ сказалъ, что первое далеко спрятано и обѣщалъ оба довесть къ вамъ въ цѣлости. Этотъ Иванъ такой доброй и честной дѣтина, то я въ похвалу его не могу сказать довольно, я бы ему съ радостію отдала Гинею, будучи теперь богата, только знаю, что онъ не возметъ ни чево. О подаркахъ госпожи моей и ево, о которыхъ, сказала, что съ собою взять не хочу не говоритъ ни чего, но онъ мнѣ далъ разумѣть, что скоро за мною ихъ пришлютъ, ежели пришлютъ, о Боже! какъ твоею благодатію Памела будетъ богата! хотя носить ихъ будетъ и не можно, но я ихъ продамъ, чтобъ были у насъ деньги на нужду, теперь много есть мнѣ передъ отъѣздомъ дѣла, за тѣмъ и окончеваю.

Здѣсь надобно примѣчать, что искушеніи прекрасной Памелы еще не миновались, но самые еще строгіе придутъ въ то время, когда она въ безопасности быть чаяла, и льстилась возвратится съ радостію къ Отцу своему и Матери. Господинъ ее видитъ, что ничемъ уловить добродѣтель ее не можно, не хотя безъ пользы оставить страсть свою, воспріялъ странное, намѣреніе послать ее въ свой домъ, которой онъ имѣлъ близь Линколна, въ надеждѣ, что заключеніе строгое, въ которомъ онъ ее содержать велитъ, принудитъ ее на желаніе его склонится. И для тово велѣлъ оттуда быть кучеру не имѣя надежды на другова, которой также какъ и прочіе служители въ домѣ любилъ и почиталъ Памелу. Тайно приказалъ кучеру сіе исполнить, и подъ видомъ гнѣва за не учтивые противъ себя поступки, всѣмъ служителямъ запретилъ ее провожать. Какъ скоро сѣла она въ карету, кучеръ миль съ пять ее везъ дорогою къ отцу ее, а потомъ повернясь прямо поѣхалъ въ Линкольнъ.

Надобно в то знать, что доброй ее и честной Иванъ, по воли своево господина вмѣсто тово, что бы возить къ отцу ее письма, отбиралъ а отдавалъ своему господину, которые онъ всегда читывалъ, а чрезъ то зналъ всѣ ея переписки. И такъ бѣдная Памела со всѣхъ сторонъ была окружена бѣдами; въ продолженіи сей исторіи усмотрѣть можно, какіе вредные лукавства мущины могутъ вздумать къ совершенію своихъ желаній безъ человѣчныхъ и вредныхъ, и сколько хорошіе и добродѣтельные женщины должны ихъ боятся и остерегатся, а особливо когда власть и богатство согласно вооружатся на не порочность и нищету.

Надлежитъ сказать и то, дабы лутче узнать слѣдствіе письма сего, что господинъ ее не послалъ послѣднихъ трехъ писемъ къ Отцу ее и Матери. Первое, въ которомъ она описывала, какъ господинъ ее слышалъ изъ кабинету ее разговоры о пожиткахъ, другое какъ онъ просилъ ее

"будетъ. Надѣюсь, на меня вы ни какова подозрѣнія имѣть не можете, не взирая на то, что она къ вамъ часто писала о моихъ съ нею невинныхъ издѣвкахъ, распространя ихъ обширнѣе моихъ мыслей, которые въ самой неповинности, простительны молодымъ людямъ, и которые выросли вмѣстѣ и давно другъ друга знаютъ; и такъ могу васъ увѣрить, что гордость и клевета мнѣ не знакомы.

"И какъ она упражняяся всегда въ писаніи и въ письмахъ, надѣюсь свои интриги съ тѣмъ духовнымъ вамъ открыла, но не знаю, принялиль вы то заблаго; нынѣ я узналъ, что онъ хотѣлъ за нею ѣхать до вашей деревни, и безъ сумнѣнія въ страсти своей неразсудной на дорогѣ женясь, оба бы не счастливыми во вѣкъ учинилась, я надѣюсь принудить ее любовника открыть глаза, познать свою пользу, и не женится до тѣхъ поръ, пока не будетъ въ состояніи пропитатся съ женою; ежели же наживетъ хлѣбъ, и тогда захочетъ женится, я съ моей стороны съ радостію дозволю.

"Я отъ васъ инова отвѣту не ожидаю, кромѣ, что вы обо мнѣ имѣете доброе мнѣніе, и надежду на мое честное слово такъ какъ я есмь

Вашъ доброй пріятель.

"Я узналъ, что слуга мой Иванъ, перенощикъ былъ вашихъ писемъ, въ которыхъ такъ много меня поносили, онъ скоро узнаетъ мое отмщеніе: ибо не сносно терпѣть такому человѣку, какъ я, отъ служителей своихъ неправедное поруганіе.

Не трудно узнать, что письмо отъ такова знатнова человѣка, бѣдныхъ Стариковъ ввело въ крайнее безпокойство, не знали что дѣлать, хотя ни мало о невинности Дочери своей не сумнѣвались, но думали, что какіе нибудь злые съ нею произходятъ слѣдствія, иногда помышляли, что нѣтъ ни чево такого, чтобъ имъ было опасатся, иногда признавали любовь на ее затѣянною, неполучая послѣднихъ отъ нее писемъ, которые бы все то могли опровергнуть.

Для лутчаго успокоенія вознамѣрился сей добросердечной старикъ самъ итти къ ее господину, и прося бѣдную жену свою извинитъ ево предъ откупщикомъ деревни, въ тотъ же вечеръ поздо пошелъ къ ево замку, и цѣлую ночь идучи, пришолъ по утру такъ рано, что еще ни кто не проснулся и сѣлъ у воротъ въ намѣреніи дождатся или увидѣть ково нибудь въ домѣ.

А какъ увидѣлъ конюховъ, которые вели поить лошадей, то самымъ жалкимъ голосомъ спросилъ ихъ, гдѣ Памела? И что съ нею здѣлалось? Они ево за безумнова призная отвѣчали, что тебѣ старой хрычь до Памелы дѣла, по сторанись чтобъ не раздавили тебя лошади? Гдѣ господинъ вашъ? Спросилъ еще бѣдной старикъ. Не сердитесь господа мои, я и такъ чуть живъ съ печали. Напрасно трудился, отвѣчалъ ему одинъ конюхъ, господинъ нашъ ни когда къ воротамъ не ходитъ. Я не нищій, говорилъ онъ имъ, и ни чево отъ вашева господина не требую кромѣ Памелы, о любезное дитя! о дражайшая Памела!

Я думаю, одинъ изъ конюховъ говорилъ, онъ Отецъ дѣвицы Памелы? Истинно Отецъ, отвѣчалъ старикъ имъ проливая источникъ горькихъ слезъ, и поднявъ руки къ Небу продолжалъ, гдѣ дитя мое, гдѣ Памела? какъ гдѣ Памела, отвѣчалъ ему одинъ конюхъ, она къ тебѣ поѣхала, давно ли ты изъ двора? Вчерась вечеру онъ отвѣчалъ, и всю ночь шолъ сюда.

Господинъ нашъ дома говорили они, только еще не проснулся, слава Богу вскричалъ старикъ! надѣюсь позволено мнѣ будетъ скоро ево видѣть. А конюхи просили ево, чтобъ онъ шолъ отдохнуть въ конюшнѣ, куда онъ пришедъ сѣлъ на приступкѣ утирая слезы, и такъ тяжко вздыхая что, всѣхъ предстоящихъ привелъ въ жалость.

Какъ скоро проснулись люди, всѣ въ домѣ провѣдали, что Отецъ пришолъ къ Памелѣ, служанки хотѣли ево привесть на кухню, но госпожа Жервисъ поскорѣе сошла въ нижнюю залу, и велѣла ево къ себѣ привесть.

Онъ ей сказавъ причину своей печали, и прочелъ полученное письмо отъ ихъ господина. Она слушая залилась слезами, но желая скрытъ свое беспокойство, не могу говорила она удержать слезы, видя васъ въ такой печали, но надѣюсь, что вы оной не будете имѣть причины боятся, я думаю, что дочь ваша въ безопасномъ мѣстѣ.