- Йоганн, покажи мне еще раз, - попросил Люйтпольд.

Сознавая, что на него смотрят, Йоганн неохотно взял арбалет. Это был лучший самострел, который можно было купить в Империи за деньги. Его рукоятку украшало золото. Прицел арбалета был выверен настолько точно, что лишь в дрожащих руках Люйтпольда он мог дать промах.

Казалось, Йоганн спустил тетиву, даже не взглянув на мишень. На соломенный щит были нанесены концентрические красные и синие круги. Вместо черной точки в центре мишени находилось маленькое красное сердце. Стрела Йоганна угодила в яблочко. Капли красной краски брызнули на солому.

В памяти Йоганна всплыли предсмертные крики всех тех, кого ему пришлось убить за десять лет странствий. Десять лет он шел по следу могучего воина Сикатриса и его чудовищного воинства, называвшего себя Рыцарями Хаоса. Среди них был и Вольф, родной брат Йоганна. Когда барон отправился в путь, сопровождаемый преданным слугой их семьи Вукотичем, он стрелял так же плохо, как Люйтпольд. Но он научился. Стреляя по соломенным мишеням, можно сделать себе поблажку, удовлетвориться малым и предпринять вторую попытку. Но, сражаясь со звероподобными созданиями, нужно бить в цель с первого раза, иначе умрешь прежде, чем снова натянешь тетиву арбалета. Возможно, Йоганну не хватало грациозности, присущей бойцам, обучавшимся воинскому искусству при дворе, однако он выжил. Выжил, хотя многие его товарищи, которые ушли с ним в этот поход, погибли. Одним из них был Вукотич.

Люйтпольд присвистнул и сказал:

- Отличный выстрел!

Император молча кивнул Йоганну и вместе с Тибальтом и Хассельштейном ушел с балкона, скрывшись в одном из бесчисленных кабинетов дворца. Йоганн знал, что у Карла-Франца было много забот в эти дни. Впрочем, всем сейчас приходилось нелегко.

Йоганн поднял арбалет на уровень глаз, проверяя прицел. Деревянное ложе касалось его щеки. В лесах Зюденланда он учился стрелять из большого лука. Барон помнил напряжение жесткой тетивы рядом с лицом, дрожь наконечника на большом пальце. Когда он стрелял по мишеням, его называли Меткий Глаз. Но стоило перед ним оказаться животному, его пальцы сводило судорогой и, в конце концов, он промахивался. Удивительное дело, но в те годы в его мозгу существовал непреодолимый барьер: Йоганн не мог убивать. Иногда ему хотелось, чтобы так все и оставалось.

Один неверный выстрел стоил ему десяти лет жизни. В шестнадцать лет Йоганн пожалел оленя и выпустил стрелу наобум, попав в плечо младшему брату. Раненого Вольфа отослали домой, а Йоганн и Вукотич остались в лесу до окончания охоты. В это время Сикатрис и Рыцари Хаоса напали на владения фон Мекленбергов. Они разграбили замок и похитили Вольфа. Йоганн с Вукотичем преследовали Сикатриса до границы Известного Мира, узнавая все больше о тайнах и ужасах, скрытых от большинства людей. На мерзлых просторах, где ночные твари ведут неустанную битву, Йоганн, в конце концов, нашел своего брата. Но Вольф к тому времени и сам превратился в чудовище, отравленный ненавистью, сочащейся из старой раны. Только благодаря самопожертвованию Вукотича свершилось чудо, за которое Йоганн каждый день возносил хвалу богам. Вольф снова стал собой, маленьким мальчиком, получившим второй шанс. Сила невинной крови спасла его, положив конец странствиям Йоганна.

Барон передал арбалет Люйтпольду.

- Еще раз, - сказал он. - Постарайся расслабить плечи и держать руки неподвижно.

Мальчик усмехнулся, положил новую стрелу в желоб и с усилием натянул тетиву.

- Осторожно, - предупредил Йоганн. - Иначе ты прострелишь себе ногу.

Наследник поднял арбалет и выстрелил. Стрела пролетела мимо цели и сломалась, ударившись о каменную плиту. Люйтпольд только пожал плечами. Позади скрипнула открывающаяся дверь. Йоганн оглянулся.

- Довольно, - объявил он. - Пришло время для урока фехтования.

Люйтпольд осторожно прислонил арбалет к креслу и повернулся, чтобы приветствовать вновь пришедшего.

- Виконт Леос, - промолвил принц. - Добро пожаловать.

Виконт Леос фон Либевиц отдал честь, щелкнув каблуками начищенных сапог. Известных бойцов всегда украшали шрамы. Йоганн, более привычный к ночным схваткам, чем к благородным поединкам, был покрыт ими снизу доверху. Но у Леоса, который много раз участвовал в дуэлях, лицо оставалось чистым и нежным, как у девушки. Йоганн знал, что это примета непревзойденного мастера клинка. Зеленый плащ Леоса, наброшенный на одно плечо, не скрывал меча в ножнах, висящего у виконта на боку. У молодого дворянина были светло-голубые глаза и короткие золотистые локоны, из-за которых сходили с ума многие придворные дамы, однако, по слухам, юноша никому не отвечал взаимностью. Клотильда, внучка графа-выборщика Аверхейма, открыто пыталась привлечь его внимание с того времени, как началось ее превращение из прыщавой избалованной девчонки в привлекательную избалованную барышню. Однако виконт жестоко разбил ей сердце. Впрочем, с точки зрения Йоганна, любовных приключений сестры виконта, известной красавицы графини Эммануэль фон Либевиц, с избытком хватило бы на всю семейку.

Леос приветливо улыбнулся.

- Ваше высочество, - проговорил он, наклонив голову. - Барон фон Мекленберг. Как успехи вашего ученика?

Йоганн промолчал.

- Ужасно, - признался Люйтпольд. - Такое чувство, что у меня на руках растут лишние большие пальцы. Боюсь, мне придется платить дополнительный налог.

- Острый ум послужит вам лучше, чем острый меч, ваше высочество, - заметил Леос.

- Вам легко говорить, ведь вы лучший клинок Империи, - возразил Люйтпольд.

Леос нахмурился:

- Мой наставник, Валанкорт из Академии Нулна, фехтует лучше меня. Равно как и Конрад, о котором слагают песни, а также дюжина других. Возможно, включая барона.

Йоганн пожал плечами. Определенно, в его планы не входил показательный поединок с безжалостным Леосом.

- Я стар, виконт, и не гожусь для поединков.

- Чушь. - Одним отточенным, плавным движением Леос выхватил меч из ножен. Изящный клинок заплясал в воздухе. - Не согласитесь ли вы обменяться со мной несколькими ударами?

Кончик меча со свистом рассек воздух рядом с ухом Йоганна. Люйтпольд восторженно захлопал в ладоши, предвкушая интересное зрелище.

- Извините, - возразил Йоганн. - Не сегодня. Будущему Императору не терпится приступить к занятиям под вашим руководством.

Виконт шевельнулся, и барон едва успел заметить, как клинок скользнул в ножны.

- Жаль.

Слуга убирал соломенные мишени и прочие принадлежности для стрельбы. Во двор вкатили тележку, на которой сверху лежали отличные мечи, а под ними - маски и учебные доспехи.

Люйтпольд поспешно облачился для урока фехтования. Он надел стеганый нагрудник, впопыхах застегнув не ту пряжку. Слуге пришлось вмешаться и помочь юному принцу переодеться. Йоганн вспомнил Вольфа. Вольфа, которого он знал в детстве, а не странного мальчика-старика, вернувшегося из холодной пустыни. Брат был на три года моложе Йоганна. Ему исполнилось двадцать девять, однако десять лет, потерянные на службе у Сикатриса, выпали из его жизни, и теперь он выглядел от силы лет на двадцать. Его тело и душа очистились от ужасов, пережитых за годы, проведенные с Рыцарями Хаоса, но призраки прошлого продолжали мучить его. Йоганн по-прежнему тревожился за Вольфа.

Скорчив свирепую гримасу, Люйтпольд опустил маску на лицо и взмахнул клинком.

- Берегись, негодный учитель алгебры! - вскричал он, делая выпад и описывая мечом дугу. - Вот тебе за твои назойливые задачки! Вот тебе за твои пыльные счеты!

Леос почтительно рассмеялся и быстро надел защитный нагрудник, намеренно отложив в сторону маску. Люйтпольд прыгнул, нанося смертельный удар воображаемому противнику, и завопил:

- Лежи, истекай кровью!

Йоганн невольно сравнил живого, неиспорченного принца с замкнутым и задумчивым Вольфом.

Барон переехал в Альтдорф не только ради того, чтобы исполнять свои обязанности при дворе, но и чтобы постоянно находиться рядом с Вольфом. Его брат учился в университете, наверстывая упущенное, но у Йоганна вызывали беспокойство отчеты, которые он получал от преподавателей юноши. Иногда студент отсутствовал несколько недель подряд. Он часто выходил из себя, ввязываясь в бессмысленные драки, но в последний момент шел на попятный и потому нередко бывал бит противниками, с которыми легко мог справиться. Видя синяки на безучастном лице брата, Йоганн вспоминал другую картину, которая предстала перед ними на поле боя. Великан с горящими глазами, клыкастой пастью и всклокоченной гривой. Как глубоко это существо проникло в душу Вольфа? И действительно ли невинная кровь смыла с него это проклятие? Который из них - после всего, через что прошел Дом фон Мекленбергов, - был настоящим Вольфом?