— Это шарик для снятия стресса. Он тебя успокоит.

Но до успокоения мне далеко. Жар, необходимость и возбуждение это три слова, которыми можно описать мои ощущения.

— Что планируешь с ним сделать, мистер Паркер? — тревожно спрашиваю я.

Он опускает шарик ниже, обмакивает в мои соки и направляет дальше, прямо к анальному отверстию. Неожиданный холодок, заставляет меня дрожать, мысль о его вторжении в эту область одновременно беспокоит и возбуждает.

— Если бы ты знала, сколько раз я фантазировал, как трахаю тебя здесь. Принимая каждую часть тебя. Наполняя тебя.

Шарик скользит обратно к киске, но палец Питера задерживается, заставляя мое тело дрожать.

— Это новое место для тебя, Гретхен? Никто не касался тебя здесь?

— Никто, — выдыхаю я.

Его хватка на моем бедре усиливается.

— Если это слишком, не молчи, помнишь?

О боже, что он придумал? Я хочу увидеть похоть в его глазах, но с завязанными глазами это невозможно. Когда я поднимаю руку, чтобы опустить повязку, его сильные пальцы останавливают меня.

— Ты готова? — спрашивает Питер. Я киваю, не желая отказываться от того, что он собирается сделать со мной.

— Я хочу тебя на четвереньках. Я привяжу твои ноги. Хочу тебя полностью открытой.

Его рука опускается на середину моей спины. Я делаю так, как он хочет и чувствую что его вес на кровати исчезает. Я лежу в ожидании, когда слышу шаги, а затем и звуки открывающегося комода. Я представляю его голым, с полностью готовым членом.

Питер возвращается, и я подпрыгиваю от ощущения его пальца, скользнувшего вокруг моей лодыжки.

— У меня два галстука. По одному на каждую ногу. Я хочу привязать твои ноги к столбикам кровати. Ты позволишь?

Мои внутренности сжимаются, только от одной мысли об этом.

— Да, — отвечаю я.

Паркер хватает мою лодыжку и мягко обматывает шелковым материалом. Потом делает тоже самое с другой ногой. Когда он заканчивает, я знаю, что он любуется. Я полностью открыта для него.

— Твой вид, Гретхен. Взглянув на тебя такую, мужчина способен потерять разум.

Его руки начинают массировать мою попку, а член трется о задницу.

Я пытаюсь контролировать дыхание, но каждый вдох дается с трудом. Он едва коснулся меня, а я уже чувствую пробуждение оргазма.

— Знаешь ли ты, что каждая эмоция пускает определенное химическое вещество в твой мозг? Нейротрансмиттеры сигнализируют о каждом ощущении.

Боже, он даже сейчас читает лекции.

С силой ухватившись за мои бедра, он входит в меня. Целуя мою спину, Питер продолжает:

— Когда я прикасаюсь к тебе, твой мозг, за тридцать миллисекунд, начинает фантазировать.

Его хватка становится сильнее, одна рука дразнит мой клитор, а другая сжимает грудь.

— Когда ты возбуждена, твой мозг создает сексуальные образы в двадцать раз быстрее, чем в невозбужденном состоянии, — он одновременно щипает за сосок, а другой рукой кружит над клитором, — И, знаешь, даже если я прекращу тебя ласкать, эти образы будут продолжать действовать, помогая достигнуть оргазма, только благодаря твоим грязным мыслям. — Затем, он останавливается, щипая клитор. Мои глаза закрыты, желание кончить от его руки невыносимо. Его тело накрывает меня, дыхание ласкает щеку.

— Как сейчас выглядят эти образы, Гретхен? — Боже, так много всего. Непослушные, постыдные вещи, — Скажи мне, — требует Паркер, сжимая мой сосок достаточно сильно, чтобы заставить меня стонать.

— Я ... я представляю, как ты берешь меня сзади, — тяжело дышу я.

Его язык скользит от моего подбородка до уха.

— Что еще?

Я так возбуждена. Моя киска неудержимо пульсирует.

— Я представляю, как ты груб со мной. Тянешь меня за волосы.

Мягкое рычание Питера делает меня еще влажнее. Выпустив мою грудь, он сдавливает мне шею, накрывая большим пальцем пульс:

— Если я нажму на эту вену, отбивающую пульс, то выброс эндорфина будет настолько мощным, что оргазм станет разрушительным. Твой пульс зашкаливает. Не знаешь, почему?

Я слегка качаю головой, не в силах двигаться.

— Это говорит о том, что женщины фантазируют о передаче контроля партнеру.

Мой пульс бешено бьется, а дышать становится тяжелее с каждой секундой.

— Питер, пожалуйста, — умоляю я.

Его хватка на моей шее усиливается, член медленно трется об меня.

— Это так волнующе, думать об этом, да? Все эти эндорфины создали нейрохимический коктейль, который закончится мощным оргазмом, захватывающим дух.

Мои ноги дрожат, а киска сжимается. Начав говорить, он устно трахает мой мозг. Я так возбуждена и больше не могу.

— Питер, пожалуйста... Трахни меня. Души. Сделай что-нибудь.

И он делает. Он врезается в меня со всей силы. Перед глазами вспыхивают звезды и оргазм накрывает меня. Я стону, сжимая его член. Свирепый стон одобрения, заставляет сильнее сжать его.

— Вот так, малыш, — Питер начинает вдалбливаться в меня.

Я тяжело дышу, пока его яйца хлопают меня по попке. Я чувствую надвигающийся оргазм.

Он раздвигает мои ягодицы и большим пальцем дразнит тугую дырочку.

— Сколько еще ты хочешь, Гретхен? — спрашивает он, давая мне возможность сказать нет. Для меня это незнакомая территория, но каждый пик, к которому он меня приводит, невыразим. Я доверяю ему и мое тело жаждет его.

— Больше. Я хочу больше, — задыхаюсь я и толкаюсь на его член. Паркер смазывает палец моими соками и почувствовав кончик пальца у заднего прохода, он проскальзывает в меня.

— Ааахххх, — стону я. Я хочу сказать ему прекратить, но чем дальше он продвигается, тем меньше становится неприятные ощущения. Он вытаскивает палец:

— Как ты себя чувствуешь, детка? — с вожделением спрашивает Питер, продолжая вдалбливаться в меня.

— Да, боже мой, больше, — прошу я, мне нужно еще больше. Я никогда не была так возбуждена.

— Раз ты так хочешь.

Он глубже толкается в меня, кряхтя и говоря грязные словечки. Наклонившись, он хватается за мою шею левой рукой и прижав большой палец к пульсу, крепче сжимает его.

— Расслабься, позволь ему забрать тебя, — дышит он мне в ухо. Неопределенность быстро проходит, и эротическое волнение занимает его место. — Черт, я уже чувствую, как ты сжимаешься.

Я больше не могу. С эротическим давлением от его пальца в моей попе, с членом заполнившим киску до предела и ограничением воздуха, я вот-вот сломаюсь. Белые пятна пляшут перед глазами, и я чувствую, что соскальзываю. Питер отпускает мое горло и я взрываюсь. Оргазм ударяет так быстро и тяжело, что я изо всех сил стараюсь дышать. Издавая гортанные звуки, я кричу о своем освобождении. Паркер хватает меня за бедра и начинает бешено вколачиваться.

— Черт, — стонет он и я чувствую, как он кончает.

***

Наступил понедельник, и я с трудом могу ходить. Меня никогда так не трахали. Каждая часть моего тела болит, ушибленная и полностью насыщенная.

Стоит мне коснуться шеи, как я ощущаю след от засоса Питера. Если моя рубашка чуть опустится, то обнажит следы укуса, за которыми последовал самый сильный оргазм, который у меня был. Кожа головы болит после того, как Паркер стянул мои волосы в кулак и потянул, трахая со всей мощью. На нежных сосках, отпечатки рук. Все мое тело хранит эротические воспоминания о том, как он был нежен после нападений, как мое тело умоляло и кричало от каждой грязной вещи, которую он делал со мной. Мои щеки краснеют, думая о местах, которые изучал его язык, и о звуках, которые издавал его рот, когда я ласкала его. Я чувствую каждое прикосновение.

Боже, мой грязный, маленький ботаник.

— Можно поинтересоваться, что заставило вас покраснеть, мисс Томпсон?

Я поворачиваюсь и вижу Питера, стоящего у его классной комнаты. Боже, как долго он там стоит?

Смущенная тем, что он меня подловил, я стараюсь увильнуть от ответа.

— Ничего, мистер Паркер. Я думала об обеде.

— Фантастика! Я надеялся съесть тебя на обед. Вы готовы, мисс Томпсон?