- Сюда.
Они вошли в тесную комнатку с искусственным освещением.
- Жди здесь.
Даггамы вышли, оставив Ронина одного. Он огляделся. Безучастные серые стены. Голый пол. Стол. Два стула. Мрачные тени, подрагивающие над столом. Ронина потихоньку одолевала усталость. В плече пульсировала тупая боль. Ему ужасно хотелось есть. Да и помыться бы тоже не помешало.
Дверь открылась, и в комнатушку вошел даггам. Уже другой. Глаза цвета мутной грязи. Взгляд, исполненный плохо скрываемой враждебности. Ронин узнал его. Марш. Интересно, подумал еще Ронин, он специально зашел меня "навестить" или же он состоит в личной охране саардина? Марш указал большим пальцем на дверь:
- Сюда.
- А чем ты еще занимаешься кроме того, что торчишь у двери? - спросил Ронин, не сумев справиться с накопившимся раздражением.
Марш скорчил гримасу. Его поросячьи глазки сузились.
- У меня-то хоть есть саардин.
- Который тебе говорит, что делать, - добавил Ронин.
- Конечно. А что еще нужно? - Марш стиснул зубы. - Что еще нужно солдату, кроме хорошего командира? А у нас есть такой командир.
Ронин придвинулся ближе.
- Вот поэтому мы и... - Марш ухмыльнулся.
- Что вы?
- Ничего, - набычился даггам. - У меня есть приказ. Присмотреть за тобой, чтобы ты чего не натворил.
Ой ли? Ронин обогнул даггама и шагнул через порог. Марш закрыл за ним дверь. Стены второй комнаты были выкрашены в темно-серый цвет. Освещение совсем слабое. Никаких ковров, зато на двух стенах - какие-то непонятные росписи в темных размытых тонах. Резной стол, расположенный почему-то по диагонали, делил комнату пополам. За столом в кресле с высокой спинкой восседал Фрейдал собственной персоной, одетый, как и в тот раз, в темно-серую форму. Серебристые знаки отличия поблескивали на груди. Лампа стояла как раз у него за спиной, так что лицо саардина оставалось в тени. Лампа на потолке освещала только его макушку. Когда Ронин вошел, Фрейдал даже не соизволил поднять глаза. Напротив него с отрешенным видом сидел писарь с неизменным пером и табличкой. Впечатление было такое, что он вообще способен воспринимать окружающий мир только в форме произнесенного слова. Ронин заметил один пустой стул, но предпочел не садиться.
Выдержав паузу, Фрейдал пошелестел бумажками, отложил в сторону какой-то список и наконец поднял голову:
- Сэр?
Рука писаря пришла в движение, легонько скрипнуло перо.
- Вы посылали за мной, - спокойно и четко произнес Ронин.
- Да, посылал.
Фрейдал не предложил Ронину сесть. Его мертвенно-белый искусственный глаз жутковато поблескивал в ярком свете.
- Вам лучше все рассказать самому.
- Я не понимаю...
- Вы все понимаете, - оборвал его саардин. - Прекрасно вы все понимаете.
Рука писаря продолжала вычерчивать знаки на табличке.
- Я вас слушаю, сэр.
Фрейдал сцепил руки в замок. Явственно хрустнули костяшки пальцев. Лицо его, остававшееся в тени, было непроницаемо. Только поблескивал немигающий искусственный глаз.
Ронин лихорадочно думал.
- Это просто недоразумение...
- Сэр, я вам не верю.
Теперь Ронин хотя бы понял, откуда ветер дует.
- Я думал, что все это в прошлом, но... - начал он с самым невинным видом. - В общем, там пошли всякие замечания насчет Саламандры...
- Трудно поверить, что вы так ранимы.
Бледная ладонь Фрейдала шевельнулась, блеснул отполированный ноготь.
Что, интересно, он хочет услышать? Быть может, немного правды...
- Мы... мы не сошлись во мнениях, как вы, наверное, знаете.
Лоб Ронина покрылся испариной, что было сейчас очень кстати.
- Многие почему-то считают, что мне доставляет огромное удовольствие, когда его оскорбляют. Но он был моим сенсеем, и я многим ему обязан.
Он замолчал. Фрейдал тоже не произнес ни слова, и Ронин догадался, что саардин обдумывает услышанное и соотносит его слова с официальным отчетом об инциденте.
- Он много чего нехорошего наговорил, - произнес наконец саардин.
- Кто?
- Этот ученый.
- Я не...
- У нас есть свидетели.
Такое пустячное дело, удивился про себя Ронин. Что ему все-таки надо?
- Я думаю, что, учитывая обстоятельства, его можно понять.
- Вы его защищаете?
Осторожнее, Ронин.
- Он не представляет опасности, саардин. В конце концов, он всего лишь ученый.
Снова зашелестели бумаги.
- Осторожность, она никогда не бывает излишней, - многозначительно изрек Фрейдал, - когда речь идет о традиции. Подобное происшествие во время Сехны - причина достаточно веская для проведения дознания. Надеюсь, вы это понимаете. Приказ есть приказ. Его надо исполнить любой ценой. Любой. Сехна - время для проявления уважения к саардинам, а значит, и к самому Фригольду. Без порядка Фригольд - ничто. Без дисциплины, традиций и правил мы превратимся в варваров. Вы понимаете это, сэр?
Саардин разжал руки, его ладони легли на стол. Была в этом жесте немая угроза.
- Я знаю, что вы ни при ком не состоите. Такой у вас принцип. Но разве этому вас учили в высшем эшелоне?
Искусственный глаз сверкнул, отражая свет.
- Что, интересно, подумал бы Саламандра о своем ученике... простите, сэр... бывшем ученике, который затеял драку во время Сехны?
Фрейдал неодобрительно поцокал языком, потом слегка повернул голову, и Ронин заметил, что он улыбается.
- Я весьма сожалею, что был вынужден побеспокоить вас в такой ранний час, но... - саардин пожал плечами, - служба есть служба.
Белесый глаз снова сверкнул на свету. Фрейдал опустил взгляд и уткнулся в бумаги.
- Вы забыли свой меч, - заметил он как бы между прочим.
И тут Ронин все понял. Он замер на месте, почти не дыша и не сводя напряженного взгляда с блестящих волос саардина. Где-то хлопнула дверь, послышался топот сапог по бетонному полу.
- Вот и пай-мальчик, - проговорил саардин. Ронин услышал в словах Фрейдала плохо скрываемое раздражение, и это немного его порадовало. Звуки шагов замерли вдалеке. Вновь стало тихо.
Разболелось плечо.
- В общем, вы делайте свое дело, - поднял голову Фрейдал, - а я буду делать свое. - В голосе саардина вновь зазвучали поучительные нотки. - Вы знаете, сэр, для чего была создана наша служба? Тому две причины. Первое защищать Фригольд от нападения извне, и второе - обезопасить Фригольд от тех, кто хочет разрушить его изнутри.