- Ты можешь сказать, как далеко до Синтолы в привычных мне единицах длины?
- Разумеется. Если мы определим эти единицы.
Странник попытался объяснить, что такое фут и миля, а заодно секунда, час, сутки и год. Потом Майк, почти без размышлений, назвал две цифры: расстояние до своего дома и примерный размер материка. Величиной Синтола вдвое превосходила поверхность земного шара, и до нее было раз в пятьдесят дальше, чем от Земли до Луны.
Потрясенный в очередной раз, Блейд перешагнул порог, прорвав едва ощутимую тонкую завесу. Она разделяла две точки этой странной реальности, два места, находившиеся на таком огромном расстоянии, что свет от одного до другого шел более минуты. Чудовищная дистанция! И все же, сделав одинединственный шаг, он покинул страну шестилапых лика и очутился на земле Синтолы.
Собственно, о земле можно было говорить лишь в фигуральном смысле; под его ногами лежал ковер, а под ним, несомненно, пол из светлого дерева - его закраины виднелись у стен. Их было только две, и эти массивные серые каменные стены сходились под прямым углом у большого очага, с великим искусством и тщанием выложенного из того же серого камня. Очаг, безусловно, не предназначался для приготовления пищи или других утилитарных целей; тут разводили огонь, чтобы полюбоваться ярко-рыжими языками, ощутить жар живого пламени, вдохнуть смолистый аромат сгорающих поленьев.
Кроме этого очага, который Блейд сразу же окрестил камином, на ковре стояли кресла, а у каменных стен - агрегаты не совсем понятного назначения, сверкавшие металлом и стеклом. Там, где полагалось находиться еще двум стенкам, пол комнаты переходил в широкие деревянные ступени, спускавшиеся в сад. Он как бы являл собой естественное продолжение этой удивительной гостиной: один лестничный марш выходил к небольшой лужайке, обсаженной деревьями, другой спускался к прудику с песчаным дном и прозрачной водой, где плавали сиреневые чаши лилий. За ним находилась еще одна постройка, что-то вроде веранды в японском стиле: помост, и над ним - легкая кровля на восьми изящных деревянных опорах.
В комнате же, где очутился Блейд, не замечалось ни потолка, ни крыши. Приглядевшись, он как будто бы различил вверху серебристый отблеск прозрачного купола, но в ярких солнечных лучах тот был почти незаметен.
- Это... это твой дом? - странник развел руками, повернувшись к Майку. Тот ждал, не мешая гостю осмотреться, и эта сдержанная деликатность показалась Блейду удивительной для юноши столь нежного возраста, почти подростка. Обычно такие пареньки на Земле вели себя куда развязней.
- Часть моего дома, место, где отдыхают, проводят время с друзьями.
- Гостиная, - уточнил Блейд.
- Гостиная? Место для гостей? Прекрасное определение, сэр! Да, это гостиная - очаг, кресла, ковер, лужайка, пруд и все остальное. А там, Майк поднял руку к едва заметному куполу, - там звездная ночь сменяет солнечный день, и рассвет спешит разогнать темноту...
Он улыбнулся, его мальчишеское лицо приняло мечтательное выражение.
- Вероятно, - произнес странник, - ты должен представить меня своей семье. Только боюсь, я напугаю их до смерти своим диковатым видом.
Мечтательная улыбка Майка вдруг стала смущенной.
- Моя семья в настоящий момент существует в несколько урезанном виде, - заявил он, хлопнув себя по груди.
- Разве ты живешь один?
- Почему бы и нет? Что здесь удивительного?
- В моем мире пареньки твоего возраста обычно живут с родителями.
- Моего во... - он вдруг замолчал, потом расхохотался. - Внешность обманчива, мой дорогой сэр, внешность обманчива! И я совсем не так молод, как может показаться!
Блейд еще раз оглядел щупловатую фигурку Майка, чувствуя некоторую неловкость. Возможно, он был слишком бесцеремонен с этим человеком, считая его неоперившимся юнцом? Возможно, обитатели этого мира могли по своему желанию принимать любую внешность, и вид людей вовсе не свидетельствовал об их возрасте? Но почему же тогда Майк избрал столь непредставительный, столь легкомысленный облик? Впрочем, этот мальчишеский вид мог вполне соответствовать его характеру,
- Позволено ли мне поинтересоваться... гм-м... вашим истинным возрастом? - осторожно спросил Блейд. - Видите ли, Майк, ошибки с этим делом могут привести к изрядным недоразумениям... Боюсь, я показался вам невежливым...
- Ни в коем случае, сэр Блейд, ни в коем случае! Если речь идет о формальном обращении, то я предпочел бы упростить таковое и со своей стороны. Если ты позволишь...
- Позволю, - странник улыбнулся.
- Вот и прекрасно! Что касается моего возраста, пересчитанного на время оборота твоей планеты вокруг центральной звезды, то...
Майк назвал некое число, и Блейд охнул. Конечно, дистанция от страны шестилапых до Синтолы впечатляла больше, но возраст его хозяина тоже был не маленьким. Не маленьким, но отнюдь не почтенным, если судить по облику и поведению Майка. Вероятно, в Уренире были свои понятия о старости - если они существовали здесь вообще.
Теперь странник готов был засыпать своего хозяина сотней вопросов - о причинах огромности местных океанов и материков, о солнце, вечно висевшем в зените, о цветных дождях и тучах, периодически затемнявших светило, о райской лесной обители шестилапых, о чудодейственных дверях, соединявших удаленные на гигантские расстояния точки, о лекарстве вечной молодости и прочих интересных вещах. Но Кармайктолл строго заявил, что время беседы еще не пришло. Гость должен быть умыт, одет, накормлен - ибо, лишь отдав дань телесному, можно всерьез заняться духовным.
Оказалось, что дом Майка располагается внизу, под садом и гостиной с камином; туда вел спуск с каменными ступеньками и пара крохотных шахт, напоминавших лифтовые. Блейд очутился в просторном холле, откуда несколько дверей и два коридора вели и другие помещения - спальни, гардеробную, столовую, хозяйский кабинет. По словам Майка, все тут было настоящим стены, полы и потолки, двери и мебель, вода в огромной ванной и пища, которую вместе с посудой производил некий агрегат в столовой. Все настоящее, каменное, деревянное, металлическое; никаких иллюзий!