-- Но вряд ли это что-нибудь изменило, маленькая принцесса. Она ведь пыталась убить меня! Что тут можно сделать? Не сопротивляться и получить такое вот украшение между ребер? -- он ногой откинул в сторону кинжал.

Отвернувшись от мертвого тела и не глядя на Блейда, Талин подняла, оружие и вытерла его пучком травы.

-- Теперь мне нужно что-нибудь острое. Когда нас схватят, я сумею покончить с собой раньше, чем начнутся пытки.

Она потянула его за руку.

-- Идем, Блейд. Если мы будем осторожны и проворны, то, может быть, нам удастся спастись. Поторопись! Тут наверняка есть и другие стражи.

Блейд стряхнул ее руку. Задумавшись, стиснув челюсти и прищурив глаза, он мрачно смотрел на труп. Наконец разведчик повернул голову к костру и поляне, с которой доносилось заунывное пение.

-- Я зашел слишком далеко, принцесса, и не стану отступать. Я хочу посмотреть на друсов и их тайные обряды. Ты не ответила на мой вопрос: среди них много женщин?

-- Все, -- спокойно и тихо промолвила Талин, -- все друсы -- женщины. Я не говорила об этом, потому что не считала важным. -- Она покачала головой. -- Ты не просто странник из дальних краев, Блейд, ты и сам странный. Мне не могло прийти в голову, что ты захочешь выслеживать друсов. Во всей Альбе не найдется человека, который способен на такое... но я все время забываю, что ты не из Альбы.

Блейд игнорировал ее замечание.

-- Так ты говоришь, что все друсы -- женщины? Среди них совсем нет мужчин? Что-то вроде ордена монашек?

Тогда все не так страшно, подумал он. С добрым мечом в руках он может справиться с целой толпой этаких старых бестий, обряженных в белые рясы и распевающих жуткие гимны. Однако. Блейд взглянул на кинжал за поясом Талин. Уж очень ловко эта карга владела оружием...

Немного успокоившись, девушка прошептала:

Если ты хочешь знать про друсов, Блейд, я расскажу тебе все, что мне известно... все слухи и страшные истории... только пойдем скорее отсюда. Сделай это ради меня -- ведь ты сам уже никогда не будешь в безопасности... ты убил друса... Они не простят... они станут искать, расспрашивать, колдовать... Теперь ты можешь довериться только мне.

Талин не пыталась скрыть угрозу в голосе. Вдруг она жестко усмехнулась.

-- Я говорила, что велю выпороть тебя, но не принимай это всерьез. Зачем? Твоя жизнь отныне в моей власти... в полной власти, Блейд! Одно мое слово -- и ты мертв.

Блейд отвернулся от нее. Он вытер меч о траву, потом коснулся пальцем лезвия и только тогда пристально посмотрел на Талин. Глаза девушки сверкнули, она надменно подняла подбородок.

-- Не пытайся испугать меня, Блейд! Я уже хорошо тебя знаю... Ты не тронешь женщину!

Разведчик насмешливо фыркнул.

-- Да, ты права, маленькая принцесса, я не прикоснусь к тебе. Только ты забыла кое-что... похоже, ты и сама замешана в этом деле, не так ли? Может, это ты зарезала старуху? И мысль шпионить за друсами тоже принадлежит тебе? Знаешь, когда надо, я могу лгать очень убедительно.

Талин задохнулась от такого вероломства; лицо ее стало обиженным, как у ребенка, и можно было заметить, что она еще очень молода. Пробормотав что-то непонятное, девушка в очередной раз осенила грудь ритуальным знаком. Наконец, Блейд разобрал ее шепот:

-- Фригга сладчайшая, сохрани и спаси меня от друсов... и от этого человека тоже... Я уже начинаю жалеть, что мы встретились, -- сказала она погромче.

Пожалуй, Блейд тоже разделял это мнение. И, все же, он нуждался в Талин, сильно нуждался -- как в проводнике и как в источнике сведений об Альбе. Дьявол побери лорда Лейтона и этот проклятый компьютер, зашвырнувший его Бог знает куда! Но он -- здесь, и деваться ему некуда. Что касается Талин, то разведчик уже вполне разобрался, что представляет собой маленькая принцесса. Красивая, соблазнительная, но абсолютно ненадежная женщина -капризный ребенок, прелестная дикарка из страны варваров, для которой закон -- только ее собственные желания. До сих пор Блейд не потворствовал ее капризам и смело держался с ней. И он понимал, что должен хорошенько приглядывать за этой юной красавицей; ее поступки были непредсказуемы.

Обдумав все это, Блейд нахмурился с показной суровостью и отрывисто произнес:

-- Я хочу взглянуть на друсов. Иди со мной или оставайся тут; мне все равно.

Он осторожно двинулся к красному огню костра, не оглядываясь назад. Вскоре Блейд услышал, как принцесса споткнулась о корень и что-то пробормотала, упомянув Фриггу, но сейчас слова ее больше походили на проклятие, чем на молитву. Когда он приник к земле в густых зарослях, откуда был ясно виден костер и танцующие вокруг него фигуры в белом, девушка оказалась рядом с ним.

Она приблизила губы к его уху -- Блейд снова ощутил аромат духов -- и прошептала:

-- Видишь ту, что стоит в стороне от танцующих и опирается на золотой меч?

Блейд кивнул. Вокруг огромного костра в медленном хороводе двигалось с полсотни фигур в глухих рясах; лица их, полускрытые капюшонами, были неразличимы в лесном сумраке. Они мерно хлопали в ладоши и пели, выписывая сложные па своего танца. Женщина, о которой говорила Талин, казалась тонкой и стройной, как березка; на голову ее тоже был надвинут капюшон, пальцы сжимали рукоять большого золоченого меча.

Снова раздался шепот Талин:

-- Это Нубис, верховная жрица. Мой кузен Ликанто боится ее до смерти! И я -- тоже... Тебе стоит ее опасаться, Блейд... месть друсов ужасна! -- она судорожно вздохнула. -- Теперь взгляни -- вон там под деревом, в темноте -видишь? Скажи, разве я лгала?

Напрягая зрение, он попытался различить что-нибудь в полумраке -- и то, что он увидел, ему не понравилось. На опушке, меж выступающих корней огромного дуба лежала девушка -- связанная, с кляпом во рту. Блейд видел, как сверкнули белки ее глаз, когда она повернула голову к опоясывающему костер хороводу танцующих. Лицо ее искажал ужас -- беспредельный ужас, какой разведчику редко доводилось видеть раньше.

Эту девушку нельзя было назвать красавицей. Тело ее, полное, рыхлое и неуклюжее, с большими обвисшими грудями и толстыми ногами, принадлежало простолюдинке. Но Блейд почувствовал укол жалости, заметив, как она закатывает глаза от страха и бьется, пытаясь ослабить путы. Жалость не часто гостила в его душе, и сейчас она, вероятно, была неуместной. Тем более, что он все еще не верил до конца в дикие россказни Талин.