— Алан! — услышал я вдруг голос Авроры и страшно удивился: во-первых, тому, что она еще не удрала; а, во-вторых, что она зовет человека с таким же именем, как у загадочного парня из клуба. — Алан, прекрати это! Останови их! Хватит уже!

— Действительно! — из темноты материализовалась четвертая фигура и встала между мной и противником. В грудь мне мягко уперлась рука. — Хватит. Спасибо, ребята, можете идти.

Тихо и покорно, без единого звука трое исчезли во тьме. В подворотне остались Аврора, Алан и я, ничего не понимающий, ошарашенный и истекающий кровью.

— Что это значит?

— А-ах! — кто-то рядом со мной с силой потянул воздух носом. — Какой сладкий запах. Ты чуешь, Аврора?

— Давно чую, — отозвалась она. — Пахнет хорошо, очень хорошо. И необычно.

— Необычно, — согласился Алан. — Человек так не пахнет.

Моего лица коснулись пальцы, окунувшись в стекающую по подбородку кровь. Я отшатнулся, но на плечи легли маленькие ладони, удерживая.

— Погоди. Куда же ты убегаешь?

— Ты же искал нас, — поддержал Алан и, насколько я мог разобрать в темноте, лизнул свои пальцы. Меня передернуло. — Ах, какая чудная кровь! Он не человек, Аврора. По крайней мере, не полностью. Кто ты, мальчик? Твое имя звучит знакомо, но я никак не могу вспомнить, где его слышал… Зачем ты искал нас? Зачем все эти расспросы? Что тебе от нас нужно?

— Мне нужны ответы, — кое-как я совладал с охватившим меня отвращением.

— Ответы — ценный дар. Сначала тебе придется объясниться. И убедить нас, чтобы мы оставили тебе жизнь, после того, как ты получишь свои ответы.

— Я готов.

— И ты пойдешь с нами? — мурлыкнула из-за моей спины Аврора.

— Да. Только скажите, к чему было это представление? Я и так пошел бы… я ведь уже согласился.

— О, — со смешком сказал Алан. — Маленькая проверка. Прежде чем начинать разговор, хотелось понять, что ты за человек, и стоит ли вообще с тобой связываться. Психологический тест, если угодно.

— И как, много про меня поняли?

Алан не ответил и взял меня за руку. За вторую ладонь уцепились пальчики Авроры. Меня потянули вперед, мягко, но настойчиво, и я подчинился, хотя не знал, куда меня ведут, и даже почти ничего не видел.

— Алан, — позвал я, когда ночные тени вокруг сгустились настолько, что стали почти осязаемыми.

— Да?

— Вы — носферату?

— Ты хочешь получить ответ прежде, чем заслужил его.

— Я согласился помочь Авроре, и хотя бы моя глупость должна быть вознаграждена, — возразил я.

— Верно, — вмешалась девушка. — Он хотел помочь мне и даже собирался драться, хотя мог просто убежать. Это чего-нибудь да стоит!

— Ладно, — после краткого раздумья сказал Алан. — Будем считать, что этот ответ ты заслужил, Илэр. Да, я носферату.

— А Аврора? — немедленно спросил я.

— А этот ответ ты получишь после того, как объяснишь, откуда тебе вообще известно слово «носферату», — улыбнулся Алан, и, странное дело: я не мог видеть его улыбку, но почувствовал ее, и понял, что он не сердится, а забавляется беседой со мной.

— Алан! — повторил Кристиан изумленно. — Как ты нашел его?

Илэр замялся.

— Не я его нашел. Он меня. Но это часть той самой долгой истории, Крис…

Бесшумно появившийся, хотя никто его не звал, Валь унес пальто гостя, а затем быстро и искусно сервировал кофейный столик, выставив на него стаканы, напитки и закуски. Илэр с любопытством и нескрываемым удивлением наблюдал за ним. Несмотря на свое увечье, двигался горбун плавно и быстро, при этом почти бесшумно. Руки его так и мелькали, трудно было уследить за их движениями. Встречаясь глазами с гостем, Валь каждый раз почтительно кланялся с самым серьезным видом.

— Расскажи мне о нем побольше, — попросил Илэр, когда Валь, закончив сервировку, удалился. — Он такой… необычный. И почему он все время мне кланяется?

— Валь чувствует твою силу, — ответил Кристиан серьезно. — Сам он — почти человек. У него нет почти никакой личной силы, но есть серьезная зависимость от крови. В клане Валь был самым слабым, слабее даже Лорены, и когда началась заварушка, он едва не погиб. Потерю хозяина он перенес тяжелее всех, и когда я отыскал его, он был почти при смерти. С тех пор он считает меня своим спасителем и прислуживает мне.

— И ты не пытался прогнать его? — с любопытством спросил Илэр.

Кристиан чуть пожал плечами.

— Зачем? Так он счастливее. К тому же, мне приятно ощущать в доме присутствие живого существа. Лорена ведь живет теперь отдельно, а Агни вышла замуж и уехала…

— Да, я знаю.

— Знаешь? — удивился Кристиан. — Откуда?

— Агни писала мне.

— Вы с Агни переписывались?

— Да, хотя и довольно редко. Я просил ее ничего тебе не говорить… прости.

Кристиан кивнул.

— Понимаю.

— Не знаю почему, — задумчиво сказал Илэр, — но я думал, что Лорена останется с тобой. Она тебя обожала.

— Лорена обожала каждого, кто попадал в поле ее зрения, — возразил Кристиан. — Так уж она устроена, что сильные чувства необходимы ей как воздух, еда и вода.

— И кровь, — добавил Илэр со значением. — Но раньше ты, кажется, был о ней другого мнения.

— Я просто помалкивал.

Продолжать разговор на эту тему Кристиану не хотелось. Любое упоминание о Лорене пробуждало к жизни целую бурю противоречивых чувств. С одной стороны, ему было мучительно жаль ее, как несчастную женщину, потерявшую любимого человека, лишившуюся господина, разлученную с сыном. С другой стороны, было невыносимо тяжело терпеть ее слепое обожание. Лорена вечно хватала через край в своих привязанностях. Она старалась предугадать и осуществить любое желание Кристиана. Когда он понял, что вскоре не в силах будет выносить ее любовь, ему пришла в голову мысль подарить ей свой собственный дом, где она могла бы стать хозяйкой — впервые в жизни. Но это было все равно что прогнать от себя палкой рабски преданную собаку. У Кристиана язык не повернулся предложить ей подобное, тем более что прежде он сам обещал ей защиту и покровительство. К счастью, Лорена своим умом дошла до мысли о необходимости раздельного проживания. В доме Кристиана часто появлялись личности из числа его подопечных, и все они смотрели на Лорену косо, помня ее особый — хотя и сомнительный — статус любовницы Лючио. Вероятно, они считали, что Лорена перешла к Кристиану по наследству, или, вернее, по праву сильного, вместе со званием хозяина и господина, и продолжали по инерции ее недолюбливать. Тогда Лорена, которая не имела никакого желания ни быть любовницей Кристиана (если бы только он не потребовал от нее), ни слыть ею, сама попросила его отпустить ее. Кристиан с огромным облегчением сказал, что она, конечно, свободна, и предложил лично подыскать ей жилье в городе. Теперь Лорена жила в хорошем доме, не нуждалась в деньгах и имела сразу нескольких любовников, которые ее боготворили, засыпали ее подарками и понятия не имели о существовании друг друга. Бог знает, сколько могла продлиться подобная идиллия, но пока Лорена ловко устраивалась. Однако, Кристиану не хотелось быть тем человеком, который поведал бы Илэру о том более чем легкомысленном образе жизни, который вела его мать.

— А в тебе что-то изменилось, Крис, — сказал вдруг Илэр. — Насколько я помню, ты не был так категоричен в суждениях.

— Десять лет прошло.

— Я думал, носферату не подвержены изменениям в столь короткий срок.

— Зато изменениям подвержены люди, ставшие носферату, — тихо сказал Кристиан.

Несколько минут они смотрели друг на друга. Илэр отвел взгляд первым.