–

Мы все шли и шли, через темные дворы, пересекали пустынные улочки, и постепенно приближались к центру. В какой-то момент я узнал улицу, где мы с Дикки и Василем часто гуляли по вечерам после занятий.

— Я вспомнил, где слышал твое имя! — вдруг приостановился Алан. — Скажи-ка, ты знаешь Кристиана Лэнгли? — испытующе глянул он на меня.

— Да, — не стал отпираться я.

— Ты честен, это хорошо. Так вот, Кристиан рассказывал мне о своем друге, погибшем по вине… хм-м… другого его друга. Имя погибшего было Адриен Френе. Да. Адриен Френе, — повторил он, отчетливо выговаривая каждую букву. — Может быть, это твой однофамилец?

— Это мой отец, — сказал я тихо.

— А! Даже так. Тогда все более или менее проясняется. В этом случае ты, может быть, знал и человека по имени Лючио?

— Да, — я невольно коснулся шеи — там, где остались едва заметные шрамы от клыков Лючио.

— И ты знаешь, из-за чего убили твоего отца?

— Да.

— Кто рассказал тебе про носферату? Лючио?

— Кое-что. Но в основном рассказывал Кристиан.

Алан улыбнулся и прищелкнул пальцами.

— Кажется, Кристо много чего от нас утаил! Например, он ни словом не упомянул о тебе, а стоило бы: с человека, знающего о носферату и не принадлежащего к их семье, лучше не спускать глаз. Или… ты принадлежишь? Впрочем, погоди, расскажешь все по порядку. Мы уже почти пришли.

Перед нами распахнулись двери жилой сверкающей стеклом и неоном высотки. Отделка обширного холла изобиловала мрамором, бронзой и хрусталем, по углам стояли кадки с пышными экзотическими растениями, а у дверей лифта нес вахту человек в форменной красной одежде — не то в ливрее, не то в мундире. Он вежливо и почтительно, едва ли не кланяясь, поздоровался с Аланом и нажал кнопку вызова лифта. Зеркальная кабина стремительно вознесла нас на семидесятый этаж, который, как оказалось, полностью занимала квартира, принадлежавшая Алану. Я едва не уронил челюсть на дорогой шерстяной ковер, на котором стоял: не ожидал я такого размаха! Кристиан не бедствовал, Лючио тем паче, но их жилища казались рыбацкими хижинами в сравнении с квартирой столичного носферату.

Мы прошли через несколько комнат. Вернее, комнатами эти помещения можно было назвать только условно, поскольку разделяли их легкие переносные ширмы. За одной из них я разглядел большой экран, задрапированный светлой тканью и осветительную треногу, какими обычно пользуются студийные фотографы. Вероятно, в стенах прятались датчики движения, поскольку всюду, где мы проходили, вспыхивал мягкий приглушенный свет, источник которого определить не удавалось. Казалось, свет излучали сами стены и потолок.

— Вы здесь живете? — не удержался я.

— И живу, и работаю. Проходи, садись и рассказывай. У нас впереди вся ночь, а утром мы решим, что с тобой делать.

Я сел, куда указал мне хозяин, принял из его рук влажную салфетку и обтер лицо. Жаль, что не удосужился сделать это раньше — засохшая кровь отчищалась с большим трудом. Алан снял куртку и сел напротив, так что нас разделял кофейный столик из лакированного дерева; Аврора устроилась на полу, скрестив ноги на турецкий манер. Без косметики выглядела она совершенно безобидно: с быстрыми карими глазами-рыбками, с гладкими русыми волосами, — стандартно симпатичная, обычная шестнадцатилетняя девчонка. Но если мои догадки верны, как знать, сколько ей на самом деле лет? Пятьдесят? Сто? Двести?

— Поскольку ты ответил на несколько моих вопросов, я отвечу на твой, — заговорил Алан. — Аврора — не носферату.

— Но вампир?

— Да. А ты? Ты не человек, но и не один из нас. Кто ты?

— Я… не знаю. Именно поэтому я искал кого-нибудь из вашего… народа.

— Рассказывай, — сощурился Алан. — А Аврора тем временем сделает для нас кофе.

Повесть моя была не длинной. Рассказчик я неважный, к тому же ограничился только голыми фактами. Ни к чему Алану знать мои чувства и страхи. И все-таки я с трудом перебарывал желание довериться ему: он выглядел таким дружелюбным, в отличие от Лючио, в котором за красивой оберткой угадывалась холодная, жестокая и развращенная душа — если вы давали себе труд как следует приглядеться. Впрочем, вглядывались немногие. Алан казался по-настоящему, по-человечески дружелюбным, без притворства. Казался… но был ли он на самом деле таким? Я пока не знал, и потому говорил с оглядкой.

— Значит, Лючио полагал, что ты можешь быть его сыном, — озвучил Алан суть моего повествования, поднося к губам крошечную фарфоровую чашечку. Моя осталась стоять нетронутой на столике. Не до кофе мне было.

— Да.

— Хм, это интересно. И ты хочешь, чтобы мы помогли тебе установить точно, ошибался он или нет. Именно поэтому ты переворошил своими расспросами весь город.

Я кивнул.

— Ты играешь с огнем, мальчик. Не все такие добрые, как я или Аврора. Твои вопросы могли прийтись кому-нибудь не по душе, и тогда… Тебе не страшно было?

— Нет.

Это была правда. Бояться я перестал давно, после того, как на меня и на Кристиана обрушились все эти ужасные события, спровоцированные Лючио. После того, как я едва не стал его рабом, страха за свою жизнь мне испытывать больше не приходилось. И вовсе не потому, что мне стало все равно, жить или умереть. Просто я знал, что смогу вытерпеть многое. В том числе и собственную смерть.

Несколько секунд Алан пристально смотрел мне в глаза, затем кивнул.

— Похоже, ты и сейчас не боишься, хотя можешь умереть в любую минуту. Не знаю, от кого ты унаследовал храбрость, но мне это нравится. Теперь ответь, что ты намерен предпринять в случае, если окажется, что твоим биологическим отцом на самом деле был Лючио?

Я не колебался ни мгновения.

— Буду просить вас провести надо мной ритуал превращения. Лючио мой отец или нет, в любом случае я хочу измениться. Я наполовину не-человек…

— Ну и что же? — прервал меня Алан. — Ничто не мешает тебе жить человеческой жизнью и умереть в глубокой старости.

— Я пробовал… и не смог.

— А почему ты не обратился за помощью к Кристо?

— Я просил его. Но он отказал. Заявил, что я не знаю, чего прошу.

— Он прав — ты не знаешь, — кивнул Алан. — Разве он не объяснил, что тебя ждет в том случае, если ты пройдешь превращение?

— Нет, он просто наотрез отказался.

— Ну, тогда я и не стану объяснять. Увидишь сам, если… — он спохватился и хлопнул ладонями по коленям. — Ладно. Вернемся к нашим баранам. Сам я мало чем могу помочь, но попробую свести тебя с человеком, который, возможно, сумеет разобраться с твоими родственными связями. Но это потребует времени. День, два, может быть, неделю.

Я невольно улыбнулся. Кто это говорит о времени? Носферату, который родился, должно быть, задолго до моего прадедушки? К тому же…

— Поиски длились год, я легко могу подождать и день, и неделю.

— Как тебя найти?

Прятаться я не собирался, конечно, и с легким сердцем продиктовал Алану номер своего мобильного телефона. Хотел еще дать ему адрес студенческого общежития, но вовремя одумался: не хотелось впутывать приятелей. Хватит и того, что когда-то я втянул в неприятности Агни. Если с Аланом и его компанией что-то пойдет не так, пусть пострадаю я один.

— Хорошо, — Алан захлопнул раскладушку-мобильник, полез в задний карман джинсов и извлек оттуда прямоугольник тонкого картона. — Вот, возьми, это моя визитка.

Я вгляделся в строгие черные буквы. Алан Сандерс, фотограф. Адрес и телефон. Удивленный, я поднял голову и встретился взглядом с улыбающимися глазами Алана.