Разбудил меня трагический голос Надежды Павловны, донесшийся из спальни. Такой резкий, что я мигом проснулся. Впечатление, что мою гостью кто-то насилуют. Или она насилует кого-то.

- Гера, ты спишь?

За окном идет мелкий, нудный дождик, но тучи уже расходятся, обещая ясную погоду. Вдруг чистое небо - примета благополучного решения вопроса с идиотским "образцом"? Дай-то Бог!

- Герочка, иди ко мне, маленький!

Раньше на подобный призыв я помчался бы со скоростью гоночного автомобиля. На этот раз лениво поднялся, набросил халат и поплелся в собственную спальню. Как приговоренный к смертной казни к палачу.

Надя полулежала на подушках в расстегнутой блузке, под которой виднелись закованные в бюстгалтер приятные округлости. В глазах - по лукавинке. Дескать, впервые решилась переночевать у тебя, доверилась мужской порядочности, и, как видишь, ничего страшного не произошло. Значит, ты достоин дальнейшего доверия. Гордись!

Эх, если бы не дурацкая история с "полуфабрикатом"! Именно она погасило мои желания, воздвигла между мной и желанной женщиной непреодолимуюю преграду. Не будь её - вволю насладился бы пышным телом замороженной Наденьки, так бы её раскочегарил - вволю поохала бы и поахала. . Я горько вздохнул, но от об"яснений непонятной "порядочности" благоразумно воздержался.

- Как отдохнула?

- Великолепно! Будто провалилась в сон. Без разных... голосов.

Понятно. Наверняка, точно так же великолепно отдохнул и Борис Николаевич. Потому-что сатанинские конструкторы этой ночью беседовали только со мной. Посчитали владельца загнивающего заводика достойным внимания, неким главарем банды, похитившей их имущество. А когда соглашение было достигнуто, отпала необходимость беседовать с "третьими лишними".

Сначала я хотел сохранить в тайне ночные переговоры, не трамировать успокоившуюся подружку, потом передумал. Без этого не выполнить задуманного.

Присел на край кровати, платонически погладил скрытое одеялом бедрышко. Женщина не отпрянула, не возмутилась. По пухлым губам пробежала удовлетворенная улыбочка. Дескать, ночное отсутствие мужских эмоций чистейшее притворство, я все ещё желанна. А для любой женщины быть желанной - главное и единственное стремление. И, конечно же, радость, густо замешанная на гордости.

Поглаживние одеяла закончилось. Я перешел к откровенному изложению переговоров с хозяевами образца. Ничего не скрывая и не облегчая. Когда закончил и вопросительно поглядел на сотрудницу прокуратуры, её лицо залила бледность, глаза налились слезами. Она прерывисто задышала.

- Что же нам делать?

- Выход - единственный: выкрасть образец и в назначенное время привезти его на окраину Пантелеймоновки. Машина - моя, твоя задача из"ятие из морга... трупа. Бориса Николаевича беру на себя.

- Значит, нас... похитят?

Я задумался. Признаюсь, подобный поворот событий меня тоже не устраивает. Привык к заводику, к посещению театров и концертных залов, к отдыху на тех же Канарах, к почти ежедневному застолью в обществе таких же, как и я, бизнеменов "среднего уровня". Отказаться, изменить образ жизни казалось невероятной дуростью. Тем более, на неизвестно какое время.

- Попробуем уговорить дерьмовых "конструкторов"... К сожалению, других мер воздействия у нас нет. Не вмешивать же в эту историю уголовный розыск? В лучшем случае засмеют, в худшем отправят в дурдом. Арестовать инопланетян все равно не удастся.

- А жаль! Я бы им пред"явила обвинение по статьям...

В течении добрых десяти минут следователь вдохновенно цитировала номера статей с приложением комментариев и мер наказания. Я уверен юридические "лекции" для Надежды - панацея от всех бед: засушливым летом зонтик от солнца, при осенней непогоде - зонт и плащ от дождя, нагрянет грипп - волшебное средство лечения.

Но сейчас перечисление статей кодекса - явно не ко времени. Пришлось невежливо прервать словоизвержение. Будто надвинул на огнедышащий кратер действующего вулкана плотную заглушку.

- Никаких обвинений и наказаний! Есть более важные проблемы.

Надя покорно кивнула.

И сразу нам обоим стало легче. Решение принято, появилась, пусть маленькая, призрачная, но более или менее реальная надежда избавиться от ночных "голосов".

Глава 3

Я уже сказал, что принятое решение капитулировать перед инопланетянами успокоило и меня, и Надежду Павловну. Даже предстоящее похищение слишком много знающих землян - то-есть, нас троих - потеряло свою остроту и не казалось гибельным.

- Интересно, где находится Лаборатория? В каком созвездии? размышляла

Нелюдова, сидя в любимом кресле рядом со мной. - И как выглядят её обитатели? Особенно, мужчины? Неужели - коротышки с выпяченными глазами и головами, похожими на тыквы? Может быть, за нами прилетят какие-нибудь трехголовые жабы или огнедышащие драконы? Ничего себе, перспективочка!

Инопланетянки женщину не интересовали. Они, само собой разумеется, не такие симпатичные, как землянки. Тем более, значительно хуже умной и образованной следовательницы прокуратуры.

- С рыбьими хвостами и лошадиными мордами, - посмеивался я, с любопытством заглядывая в декольте собеседницы. С единственной целью впоследствии сравнить её пышные груди с таким же местом у женщин чужой планеты. - Вместо поцелуев - кусаются, вместо нашего секса...

- Прекрати! - строго прошипела Надежда, снимая с талии дерзкую мою руку, пытающуюся определить местонахождении молнии. - Только один секс в голове. Лично меня интересует развитие юриспруденции, тамошние кодексы.

Непонятно, почему женщина напрочь отвергает любовные игры? Зациклилась на своей профессии, вроде нельзя совместить приятное с полезным. Лично я готов на время отвергнуть бизнес ради того, чтобы ночку другую побалдеть в постели с пикантной дамочкой. От этого ни на цент не уменьшатся доходы, скорей наоборот - увеличатся.

- Как думаешь, удастся уговорить "конструкторов" отказаться от мысли увезти нас с Земли?

- Надеюсь, удастся...

Моя уверенность выросла не на пустом месте - каждую ночь мысленно вызывал на беседу "голос". Удивительно, но общение с ним приносило мне неизменное удовольствие. От обсуждения деталей предстоящей передачи "образца" мы перешли к беседам на свободныю темы. "Голос" охотно общался со мной, но ни словом не обмолвился о местонахождении Лаборатории и о времени, которое нам придется провести в заключении.

Именно это интересовало меня в первую очередь.

Надя обижалась на неуважительное отношение к ней "конструктора". Считала - тот совершает грандиозную ошибку, общаясь исключительно с бизнесменом. Что он может почерпнуть полезного из подобного общения? Систему налогобложения? Цены на фондовой бирже? Снижение расхода цемента при формовании стеновых панелей? Мелко и не интеллектуально...

"Вы пришлете за нами "летающую тарелку"? - однажды спросил я в упор. Разве она поднимет троих?"

"Так называемых летающих тарелок Лаборатория не имеет, они выдуманы землянами. У нас есть аппараты разной грузопод"емности и разной вместимости. Сами убедитесь."

Как принято говорить, ткнули меня мордой в грязь. Не знаешь - не задавай дурацких вопросов, авось, сойдешь за умного. Пришлось проглотить обидное замечание.

"В каком виде привезти вам образец? Упаковать в мешок или завернуть в пленку?"

"Как вам будет угодно. Главное - не растеряйте детали. Особенно, извините за повторение, важен мозг. Его клетки мы выращиваем в специальном растворе и это занимает слишком много времени.".

Ночные беседы продолжались часа два. Иногда - три. Остальное время я спал без сновидений и стрессов. В счастливом одиночестве. Если не считать спящей попрежнему в моей спальне Надежды Павловны. Она, похоже, утвердилась на новом месте и не собирается его покидать. Даже привезла вместительные чемоданы. Один с рубашками, халатиками и трусиками, второй - с юридичесой литературой.

Вообще-то, сознание того, что в непосредственной близости находится раздетая, готовая к употреблению женщина не способствовало полноценному отдыху. Однажды, под утро, я попытался забраться к ней под одеяло. Как и раньше, безрезультатно. О бесплодности попытки свидетельствовала поврежденная рука и фингал под глазом.