Накануне первой мировой войны Сидней Джэксон был одним из самых популярных боксеров Америки. О боях и победах Джэксона печатались пространные репортажи, его фотографии часто мелькали – на страницах газет и журналов. Он был кумиром публики, звездой первой величины.

Ho тернист и извилист путь американского боксера к славе.

Сиднею Джэксону было всего шесть лет, когда он остался сиротой.

Луи Джэксон – отец будущего чемпиона – много лет проработал на химическом заводе. Профессия трубопроводчика была опасна, изнурительна, а заработок давала скудный. Но, когда царствует безработица, выбирать не приходится. Скромный и тихий, рано сгорбившийся Луи Джэксон засветло уходил на завод и возвращался поздно вечером усталый, грязный, голодный. Сидней не видел его целыми неделями. Зато по воскресеньям отец, усадив Сида себе на колени, рассказывал чудесные сказки. Герои сказок, обычно простые люди, совершали подвиги, побеждали злых и коварных королей, отнимали у них награбленное добро и раздавали его бедным.

– Я тоже буду таким! – шептал Сид, прижимаясь к небритой щеке отца.

– Конечно, Сидди! – Луи гладил шершавой ладонью волнистые кудри сына и задумчиво произносил: – Когда ты вырастешь, жизнь обязательно будет иной.

Но самому Луи дожить до лучшей жизни так и не довелось. Однажды он не вернулся с завода. «Бедный Луи. Сгорел на адской работе», – говорили соседи по квартире. Сид не верил. Он знал, что папа не бедный, а сильный. Он сразу мог поднять Риту, Иллая и его, Сидди. Знал, что люди не горят. Горят только спички да газ на кухне.

Сид ждал отца несколько дней подряд. Вздрагивал при любом стуке в дверь.

В воскресенье пришел домовладелец – толстый, лысый. Он долго сердито кричал на Джэксонов. А вечером вся семья помогала миссис Джэксон переносить скудные пожитки. Их выселили. Правда, домовладелец проявил милосердие: он разрешил им поселиться в самой дешевой квартире, которая была просто-напросто чуланом. Но и за этот чулан надо было платить.

На работу пошел старший брат, а потом и сестра будущего боксера. С большим трудом, с помощью друзей и близких отца, удалось устроиться Иллаю Джэксону. Он получил место подсобного рабочего на том же химическом заводе.

– А наш управляющий даже и не заметил, что вместо одного Джэксона трудится другой, – грустно шутили трубопроводчики.

Они с первых дней полюбили тихого большерукого юношу, который был так похож на своего отца – такой же коренастый, неторопливый в движениях, сероглазый и светловолосый. Только в его больших, широко открытых глазах не было отцовской веселости. О чем он грустил? Конечно, о самом сокровенном: о рухнувшей мечте. Иллай мечтал стать агрономом.

Несколько лет назад он ездил вместе с отцом к далекому родственнику в штат Калифорния. Какие там гигантские деревья и чудесные долины! Как много солнца, тепла. А фрукты! Их можно рвать прямо с деревьев. Иллай никогда до тех пор не видел, как растут яблоки, арбузы, помидоры. В рабочем районе, где жила семья Джэксонов, отходы химического завода сделали землю бесплодной. На ней ничего не росло, кроме чахлой травы, да и ту вытаптывали оравы ребятишек. А фрукты и овощи Иллай видел только в магазинах и овощных лавках. И не диво, что небольшая ферма в долине Калифорнии показалась мальчику сказочным раем. Он полюбил эти отягощенные плодами деревья, эти поля ржи и кукурузы. Иллай со страхом ждал того дня, когда надо будет возвратиться в грязный и дымный Нью-Йорк.

– Папа, давай останемся здесь, – твердил он, – давай и маму перевезем сюда…

Но отец отвечал:

– А что я тут буду делать, сынок? Где мне работать? Здесь нет моего завода.

А потом, стараясь утешить сына, добавил:

– Вот вырастешь ты, тогда другое дело. Кончишь школу, потом, даст бог, поступишь в колледж и станешь агрономом.

– А что такое «агроном»? – живо заинтересовался Иллай.

– Агроном, сынок, это вроде старшего мастера на заводе или даже инженера. Ты знаешь, что такое инженер?

– Знаю, па.

– Так вот, агроном – это инженер над садами и полями…

Разговор этот глубоко запал в душу маленькому Иллаю. Стать «инженером над полями и садами»! Вот ради чего стоит жить! Он прилежно учился в школе и особо прилежно изучал естествознание. Дома мальчик все свободное время отдавал растениям, вернее, растению, – у них был один-единственный горшечный цветок.

Шли дни, месяцы, годы. Теперь рядом с когда-то единственным цветочным горшком стояли в банках, в старых эмалированных кастрюльках другие цветы и деревца – большие и маленькие, пушистые и с тонкими оголенными стеблями. Иллай, уже почти юноша, по-прежнему был верен своей мечте. Он самозабвенно ухаживал за цветами, что-то выдумывал: пересаживал корни, прививал веточки одних растений к стебелькам других, усыпал землю в горшках удобрениями собственного изобретения. Книги по полеводству и агрономии неизвестно откуда появились у него и завалили и без того маленький столик. Иллай ясно видел свою цель, и дорога к осуществлению мечты казалась прямой и ровной. Но жизнь оказалась жестокой. Она, грубо тряхнув юношу, втолкнула его туда, куда ему так не хотелось идти. Мать, не скрывая слез, перешила рабочую куртку и штаны отца на Иллая.

Так же обошлась жизнь с десятилетней сестрой Сида. Ей тоже пришлось бросить школу.

– Девочке для счастья нужно быть красивой и совсем не обязательно грамотной, – утешала мать плачущую Риту, которая никак не хотела менять школу на пыльную и шумную швейную мастерскую.

Иллай и Рита трудились наравне со взрослыми, но получали за свою работу мизерную плату. Их заработка явно не хватало.

Однажды в каморку пришел электромонтер. Младшие Джэксоны с нескрываемым восторгом следили, как он, надев перчатки, смело брался за оголенный электрический провод.

– Дядя, вас током ударит! – испугался Сид.

– Не бойся, малыш! У меня перчатки, видишь?

– Вижу. Они кожаные?

– Нет, резиновые.

– Резиновые? Здорово! А что вы там делаете в резиновых перчатках?

– Что делаю? А вот погляди, малыш, вместо вашего счетчика поставлю эту копилочку.

– Копилочку? – удивился Сид. – Чтобы монетки собирать, да?

– Да, собирать монетки, но только не для себя, – грустно вздохнул электромонтер, устанавливая на место счетчика ограничитель.

Потом в их каморку явился представитель газовой компании. Он тоже снял счетчик и поставил «копилку»– ограничитель.

Теперь по вечерам Джэксоны сидели без света. Для того, чтобы включить свет или зажечь газовую плиту, нужно было опустить в «копилку» монету. А монеты уходили на другое. Старший брат Иллай и сестра Рита, приходившие поздно с работы, молча садились в потемках к столу и ели холодный обед.

Сид обычно бастовал:

– А я холодный суп есть не буду, – он клал ложку, отодвигал свою тарелку, – не буду, не буду…

Мать вздыхала. Старший брат укоризненно качал головой:

– Я думал, ты умнее.

– Не буду, не буду…

Приходилось прибегнуть к хитрости – Иллай безразличным тоном бросал:

– Тогда ты так и останешься маленьким и никогда не вырастешь.

– Почему? – недоумевал Сид.

– Потому, что тот, кто хочет вырасти, ест холодный суп.

– Да, да, – поддакивала Рита. – Я ведь тоже хочу еще вырасти – и ем.

Сид после нескольких секунд раздумий подозрительно спрашивал:

– А мама? Она же большая?

Старший брат, сделав таинственное лицо, шепотом говорил:

– Ш-ш-ш, это секрет. Когда вырастешь, обязательно узнаешь. Договорились? – и пододвигал мальчику тарелку с супом.

Сид любил таинственность, ему нравился тон заговорщика, которым Иллай иногда разговаривал с ним. Сид брал ложку и старательно ел холодный обед. Он очень хотел вырасти, скорее вырасти, стать большим, самостоятельным. Как хорошо быть взрослым! Никто на тебя не посмеет крикнуть, обидеть, ударить. Взрослый любому всегда может дать сдачи.